«Фрагмент реликтового леса в Челябинске давно должен был исчезнуть с лица Земли. По тысяче причин. Его существование в промышленном мегаполисе, где только металлургических заводов три, — нонсенс».
История челябинского городского бора, насчитывающая, по меньшей мере, 10 тыс. лет, знает немало примеров чудесных спасений уникального массива. Большой рассказ о них опубликовало «Русское географическое общество». Мы приводим из этого повествования несколько отрывков про последние 80 лет — наиболее непростых за все существование гордского бора, который и поныне переживает нелегкие времена:
Сталин отменяет решение Молотова
Драматичный ХХ век не раз ставил Челябинский сосновый бор на грань исчезновения. Есть две легендарные истории, которые сегодня сплелись в массовом сознании.
Первая связана с распоряжением первого зама председателя Государственного комитета обороны Вячеслава Молотова в январе 1942 года на вырубку бора для военных нужд, в том числе под строительство завода боеприпасов № 62. Первый секретарь Челябинского обкома ВКП(б) (губернатор, по-нынешнему) Николай Патоличев указывал, что «завод, выпускавший боеприпасы, разместился на окраине Челябинска в складах Заготзерна», но никак не в бору. Ценность соснового бора Патоличев понимал. Поэтому рискнул – позвонил Сталину и объяснил, что для Челябинска бор жизненно необходим, а война не будет длиться вечно.
Выслушав аргументы, Сталин спросил, сможет ли первый секретарь найти древесину в короткие сроки, и, получив утвердительный ответ, отменил молотовское решение.
Давайте вдумаемся. Что происходило на фронтах Великой Отечественной в это время? Враг только что остановлён под Москвой ценой колоссальных «безвозвратных потерь», составивших только по войскам более полумиллиона человек. Ленинград в блокаде. Вся западная часть страны оккупирована. Под Севастополем наши войска вот уже третий месяц героически держат оборону. Советское командование ставит невыполнимую задачу: освободить территорию СССР к концу 1942 года. На нужды фронта работает вся страна, от мала до велика, не считаясь ни с чем.
И вдруг советский и партийный функционер Патоличев, чья задача – обеспечить работу тыловых заводов и поставки на фронт, вдруг хлопочет за несколько квадратных километров леса в черте города. Надо прямо сказать, рисковал товарищ Патоличев не одной своей карьерой…
Но самое удивительное в этой истории – реакция Сталина. Он вопреки всему, что мы теперь о нём знаем, соглашается сохранить бор, просто поверив на слово руководителю области. И происходит это в тот момент когда, по свидетельству историков, промышленность хронически недовыполняет план, в том числе, из-за нехватки ресурсов.
К сожалению, мы доподлинно не знаем, как проходил разговор, какие ещё аргументы представил Патоличев и что было в голове у Сталина. Но бор был спасён.
Спустя четыре года после Великой Победы Челябинский бор вновь оказался в прицеле большого промышленного строительства. Теперь уже прямо на его территории планировалось построить авиационный завод-гигант. В его 42-х цехах должны были работать 37 тысяч человек – по сути, второй ЧТЗ, знаменитый Танкоград. Вырубить бор и поставить первые цеха планировалось уже в 1950 году.
Первый секретарь Челябинского обкома Александр Белобородов тоже оказался принципиальным руководителем и смелым человеком. Написал письмо Сталину, где не побоялся рассказать все, как есть. Что Челябинск не справится с такой нагрузкой – ему не хватит питьевой воды и жилой площади для семей будущих рабочих. Был составлен обстоятельный доклад, который доказывал нецелесообразность размещения в городе еще одного завода-гиганта. В итоге решение отменили. А сосновый бор был снова спасён.
Гранитная делянка
И все же челябинский бор редел – не снаружи, а изнутри. Особенно «постарались» каменные карьеры. Еще в 1890 году «гранитную делянку» в бору приглядел купец Василий Колбин. Подряды на строительный и облицовочный камень оказались выгодными, а успех – заразительным. В 1895 году челябинским купцом Николаем Кедровым был взят подряд на поставку камня для строительства Сибирской железной дороги. Это было началом разработки Уфимских каменных карьеров.
В дальнейшем разработки в Уфимских каменоломнях возобновило Управление железной дороги. В 1930 году их стал трест «Челябтракторострой», а в 1933 году карьеры были переданы «Станкострою». В итоге за советский период промышленные карьеры и поселки при них «съели» почти 12 кварталов леса. И этим бы дело не кончилось – гранит-то ещё оставался. Расползтись Уфимским карьерам не дали… они же сами. «Частая смена хозяев и бессистемная эксплуатация карьеров привела к значительной порче месторождения». Разработки были прекращены. Бор опять уцелел.
Город принял
Конечно, лесных потерь избежать не удалось. Как отмечал географ и краевед Александр Сысоев, из 63 кварталов в 1940 году к концу 1960-х годов осталось только 49. К тому времени в бору располагалось более двух десятков «хуторов»: жилые поселки, дачи, склады, пионерлагеря и прочие строения, поедавшие метр за метром зеленую ткань.
Нужно было вовремя остановиться. В 1969 году решением Челябинского облисполкома сосновый бор был отнесен к памятникам природы областного значения. В бору было запрещено любое строительство, а также принято решение о выносе отсюда всех строений. Только этим постановлением 200 гектаров были возвращены лесу.
Было еще одно событие, которое нанесло городскому бору серьезную травму, и оно не связано с человеком. Поздней осенью 1971 года на бор обрушился ледяной ливень, повис на ветвях деревьев и сосновых лапах. А следом пронесся страшный ураган. Было сломано и вырвано с корнем огромное количество деревьев на площади под тысячу гектаров. Вековые сосны ломались, как спички. Городской бор выглядел как лесоповал, и без участия человека мог бы погибнуть.
Тогда город пришел на помощь. За всеми ведущими предприятиями города были закреплены свои лесные участки, за каждым – квартал, два. Большая работа объединила многих горожан и дала возможность почувствовать городской бор своим, родным, близким.
Курчатов и застройщики
В 1986 году в Челябинске появился памятник Игорю Курчатову. Южноуральцы считают его своим земляком. Знаменитый физик-ядерщик, отец советской атомной бомбы родился в маленьком городке Сим на западе области, а потом создавал первый советский атомоград – Челябинск-40, ныне Озёрск.
Величественный монумент Курчатову работы скульптора Вардкеса Авакяна разместился так, будто главный проспект города (имени Ленина, разумеется) упирается в памятник. А прямо за спиной Курчатова как раз и начинается бор.
«Если бы Курчатова не поставили, сейчас бы там высились дома и гудела дорога, уверен в этом, — говорит Авакян. – Были ведь разговоры, что надо продолжить проспект Ленина…». Тогда, в середине 80-х, никто не мог предположить, что Курчатов буквально грудью встал на защиту Челябинского бора от строительного безумства последующих лет.
С 1990-х годов и по сей день этот зеленый островок буквально осаждают застройщики. Скандалы возникают почти каждый год. То с одной стороны подберутся, то с другой. То одна надоба, то другая. И всегда находятся какие-то «весомые» аргументы. А ведь бор, напомним, с 1969 года официально – памятник природы, ООПТ. И площадь его сегодня составляет уже всего 12 квадратных километров. Краевед Юрий Латышев подсчитал, что это на треть меньше, чем сто лет назад.
Челябинцы рассказывают историю об одном крупном бизнесмене, в 2010 году ставшем неожиданно для всех губернатором области. Он всегда и во всём шел напрямик. В местной бизнес-среде шушукались о его невероятном везении. Именно он решился, на что не решался ещё никто в Челябинске – проложить автодорогу через бор. Широкая четырёхполосная трасса должна была привести атомобильные потоки прямо к строящемуся торговому комплексу, который, по слухам, также принадлежал семье бизнес-губернатора.
Конечно, большинство горожан возмутились – настолько дикой показалось им такая идея. Но дело шло своим чередом, и уже многим стало казаться, что всё, «пропал Калабуховский дом». Никуда денешься от административного напора и страстного желания людей ездить, как в «цивилизованном мире», на авто в магазин…
Эта драматичная история закончилась внезапно. Губернатора-бизнесмена отправили в отставку, а потом и вовсе завели уголовное дело о взятках. О необходимости дороги через лес больше никто не вспоминал.
Публикация подготовлена по материалам статьи Николая Сумарокова для «Русского географического общества»