«Треть посевов — не сортовые семена, а мусор» — Дмитрий Пырсиков, «Чебаркульская птица»

О трудностях, с которыми сталкиваются местные производители зерна, новых культурах, которые вытесняют на полях привычные овес и ячмень, и кадровом голоде в сельском хозяйстве в интервью DK.RU рассказал генеральный директор «Чебаркульской птицы» Дмитрий Пырсиков. 

«Еще 30-40 тысяч гектаров — и можно перейти на полный цикл»

Изначально производство зерна было вынужденной мерой: птицефабрике требовалось утилизировать куриный помет, и чтобы удобренные поля не пустовали, их засеяли овсом и ячменем. Постепенно земельные наделы приросли до 19 тыс. га, а урожай покрывает почти половину потребности в кормовой базе.

Три года назад «Чебаркульская птица» открыла в Тимирязевском селекционно-семеноводческий центр — бизнес-проект, который требовал больших вложений и не обещал быстрой прибыли. Чем был обусловлен этот шаг?

— Исторически так сложилось, что в поселке уже было элитное хозяйство по производству семян — в силу того что здесь располагался Челябинский научно-исследовательский институт сельского хозяйства. Ученые занимались селекцией, а элитхоз размножал новые сорта. Но в 90-е все было разрушено, по большому счету. В 2005 году Чебаркульская птицефабрика, которая на тот момент несла только яйца, решила уйти в бройлерный проект. У фабрики было немного земли, три тысячи гектаров, для утилизации отходов производства. Это самый надежный способ: после перепревания куриный помет можно использовать как удобрение. Это не было отдельным бизнесом, скорее, вынужденной мерой — такой шлейф присутствует при любой птицефабрике.

Так вот, когда собственник «Чебаркульской птицы» Александр Павлович Берестов принял  решение фактически с нуля развивать бройлерный проект, то остановил свой выбор на тимирязевской площадке, потому что изначально планировалось использовать под птичники старые коровники. И в поселке, без преувеличения, началась новая жизнь: появилась откормочная площадка, инкубатор, репродуктор, здесь же построили убойно-перерабатывающий комплекс. Каждый год плюсом брали одну-две тысячи гектаров, так что на сегодняшний день это уже 19 тысяч га. Само по себе производство зерна для фабрики никогда не было профильным направлением. Логика проста: есть земля и нужно утилизировать помет — давайте засеем и корма заготовим. Сегодня зерна, которое мы собираем на своих полях, хватает только на пять месяцев: потребность птицефабрики — 500 тонн комбикорма в сутки. Еще бы 30-40 тысяч гектаров — и можно было бы перейти на полный цикл. А пока стараемся — хочется сказать «выжимать», но это будет неправильно — добиться максимального урожая с гектара.

Как удается повышать урожайность?

— Ну, во-первых, удобрение, которое получается из куриного помета, дает хорошую прибавку к урожаю — лучше всяких стимуляторов роста. Кроме того, экспериментируем — завезли дорогие культуры: не только люпин и горох, но и рапс — масличную культуру, которая является достойной альтернативой подсолнечнику в кормлении птицы. Вспомнили и про совсем забытую культуру тритикале — это гибрид ржи и пшеницы. Рожью кормить птицу нельзя — кислотность очень высокая, но она хороша тем, что всегда дает хороший урожай. А пшеница, наоборот, капризная. В гибриде же сочетаются протеины пшеницы и устойчивость ржи. Кроме того, постепенно увеличиваем посевы озимых, которые в регионе незаслуженно пользуются дурной репутацией: то поздние заморозки нагрянут, то корка льда побеги задушит — климат такой, зона рискованного земледелия. Но мы не боимся — в этом году уже три тысячи гектаров засеяли. Если яровых тридцать центнеров с гектара в лучшем случае намолотим, то с озимых — от сорока и выше. А тритикале в прошлом году убирали на некоторых полях до семидесяти центнеров — это, конечно, просто уникальный показатель для нашего региона.

Осенью прошлого года «Союзпищепром» объявил о запуске производства молока из растительного сырья. Планируете в связи с этим увеличивать посевы сои?

— К сожалению, соя по агрономическим свойствам не может произрастать в нашем климате. Но селекционеры не опускают руки, сокращают период вегетации: требуется много тепла, чтобы белок узрел. В области уже есть удачные примеры: урожайность неплохая, но качество белка пока недостаточно высокое в сравнении с соей, которая выращена на Алтае и Дальнем Востоке. Так что получится поймать нужный сорт — хорошо, нет — ничего страшного. К счастью, вспомнили, что есть уральская, северная соя — люпин. Да, в сое содержание белка — самое высокое, и с этой точки зрения люпин ей уступает, но это точно лучше, чем горох. Так что если раньше только ячмень да овес традиционно сеяли, то сейчас постепенно вытесняем эти культуры из севооборота. В комбикорме, который получает птица — порядка 15 компонентов. Все сбалансировано, выверено до миллиграмма, чтобы соотношение белков, жиров, углеводов, микроэлементов и витаминов было идеальным. Поэтому птица и несет 330 яиц в год.

«Плановый показатель — 15 тысяч элитных семян в год»

Ежегодно аграрии должны обновлять 10-15% посевного фонда, однако большинство фермерских хозяйств региона годами пересевают старые семена. Ложная экономия на приобретении элитных семян оборачивается низкой урожайностью: средний показатель в области — вдвое ниже нормы, всего 14 центнеров с га. 

Селекционно-семеноводческий центр в Тимирязевском стал первым подобным проектом в регионе?

— Да, крупные семеноводческие центры есть только в Кургане и Тюмени. И мы, когда оценивали перспективы проекта, исходили из расчетов, что фермерам приходится закладывать тысячу рублей за доставку каждой тонны семян. Сыграла свою роль и близость ЧНИИСХ. Заключили контракты с тюменскими, омскими, ульяновскими, брянскими селекционерами — посмотрели всю Россию, собрали потенциально интересные сорта, проводим агрономические испытания: в прошлом году заложили 50 делянок, в этом — уже более семидесяти. Пробуем, испытываем, отсеиваем неудачные сорта, находим оптимальные для нашего климата. Так, наконец-то перестали довольствоваться слабым овсом: «Стригунок», который десятилетиями здесь выращивался, не дает нужной урожайности.

Сколько элитных семян производит комплекс?

— Плановый показатель — 15 тысяч элитных семян в год. На мой взгляд, вполне достижимый, если у аграриев сохранится возможность пользоваться субсидиями государства. Кто-то покупает десять тонн семян, а кто-то — сразу двести. Самую крупную партию взял Дмитрий Трофимов, один из руководителей Союза крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов области. Мы сотрудничаем уже не первый год, так что отпускаем семена без денег — он рассчитывается осенью, зерном. Но это особый случай — знаем и его, и его отца, и хозяйство. Со всеми фермерами Чебаркульского района дружим по-соседски. Наши агрономы постоянно выезжают к ним на поля, проводят обучение. С хозяйствами, которые покупают элитные семена, заключаем договор о том, что примем зерно в приоритетном порядке. С поля привезти сразу на элеватор — это же мечта любого производителя зерна, которая доступна только единицам.

В прошлом году в регионе был рекордный урожай зерновых, и мелкие хозяйства жаловались на проблемы со сбытом.

— На самом деле никаких проблем со сбытом нет. Если сейчас взять список крупных лантифундистов, то на пять хозяйств «Рависа» приходится 100 тысяч гектаров земли, «Ариант» — 80 тысяч, Челябинская птицефабрика — 60 тысяч. Мы на их фоне с 19 тысячами гектаров смотримся скромненько. Но это только половина засеваемых земель в области — остальное приходится на мелкие хозяйства. И наши фермеры, я считаю, находятся в крайне удобном положении: пять крупных птицефабрик, а еще — «Союзпищепром», «Макфа», «Увелка», «Ситно». Потребителей зерна — во! Вопрос лишь в том, по какой цене хотелось бы продать зерно. И в сроках оплаты. Сегодня ряд переработчиков очень много денег должны фермерам, а мы за пять дней рассчитываемся за любую поставку. Возможно, где-то предложат цену на тысячу рублей выше, только придется постоять в очереди к элеватору семь суток или ждать расчета несколько месяцев. Устал уже слушать эти обвинения: мол, нагибаем фермеров по цене. Цена рыночная. Вы же курицу не будете брать по двести рублей? Вы же ее хотите в «Пятерочке» за девяносто купить? А шестьдесят процентов стоимости курицы — это зерно.

Насколько заметно элитность семян отражается на урожайности?

— По принятой классификации после элитных семян идет первая, вторая, третья, четвертая репродукция. Ну, а дальше — уже мусор, по-другому и не скажешь, потому что каждый год забирает примерно 10% урожайности. И субсидии государство выделяет только на покупку элитных семян, чтобы на полях не высеивался мусор. А у нас треть области сеет именно это. По пять-шесть лет делают пересевание, а потом удивляются, что средняя урожайность — всего 14 центнеров с гектара. А потому что тридцать процентов посевов — нерепродукционные. Хорошие семена должны давать 30 центнеров с гектара в нашем климате — даже  с учетом болезней, засухи и нерегулярной подкормки.

 Получается, по-хорошему нужно каждый год какую-то часть семян для посевов обновлять, чтобы получилась «лесенка»?

— Да, рекомендуется ежегодно обновлять 10% посевного материала, идеально — 15%. У нас в области показатель — 3%. Так что рынок элитных семян еще только предстоит сформировать. В первую очередь — за счет сервиса. Расширяем линейку: если раньше предлагали, условно говоря, три сорта ячменя, то сегодня — до пятнадцати сортов. Дополнительную опцию ввели — можно при необходимости сразу же протравить семена: ликвидировать грибы и вредителей, чтобы энергия прорастания была хорошая. В следующем году организуем доставку: у фермеров подчас возникают сложности с машинами, есть запрос — мы откликаемся. Начали фасовать по заказу: кому-то привычней по старинке, навалом, а кому-то удобней, когда семена расфасованы в биг-бэги или 50-килограммовые мешки.

Подозреваю, что кадровая проблема — одна из наиболее острых? Стремятся молодые специалисты на село?

— Больной вопрос. У нас работают агрономы опытные и знающие, но уже, к сожалению, очень немолодые. Главный агроном — Александр Германович Юзеев, не уверен, найдется ли в области тот, кто его не знает? Даже мое слово не такое веское, как его. Человек родился в деревне, выучился на агронома и всю жизнь трудится, столько уже полевых работ прошел — никому и не снилось. Начальником отдела первичного семеноводства работает Лидия Анатольевна Пуалаккайнан, которая долгие годы была сотрудником ЧНИИСХ, разработала один из сортов ячменя. Это люди, чьи фамилии имеют вес. Круг-то узкий. Много ли в области хозяйств больше пятисот гектаров?  Около трехсот. Так что все на виду, знакомы через два рукопожатия. Правда, не так давно влился в команду Айрат — молодой ученый-агроном, который переехал в Тимирязевский вместе с супругой, тоже агрономом. Но по большому счету молодежи нет.  И это огромная проблема. Свежий пример — приходит на собеседование молодой агроном. Причем после института уже поработал в хозяйстве: вижу — разбирается человек, на одном языке разговариваем. Но меня просто убил вопрос: а какой рабочий график? На этом собеседование, в принципе, закончилось. Агроном работает, пока светло. По-другому не бывает. И если он этого до сих пор не понял, то выбрал неправильную профессию.