«Папа, я люблю тебя», — колонка главного редактора о спектакле студии Хабенского

Александр Королев, главный редактор «Деловой квартал» Челябинск:

Я уже забыл, когда бы меня так сильно впечатывало эмоциями в кресло зрительного зала и не отпускало бы несколько часов.

Киносюжету еще как-то сопереживаешь в процессе, но гаснет экран и... очень редко остается хотя бы какое-то послевкусие, хотя бы на несколько минут. После хорошего спектакля на это должно быть больше шансов и я старался выбираться в театр как можно чаще. Но все мимо катарсиса уже несколько лет.

Может просто не везло, а может все было не случайно и надо было накопить этот эмоциональный голод к «Папа, я люблю тебя».

Ожидания изначально были завышены. Сама тема очень перспективная для спекуляции чувствами. А дети-актеры могут играть фальшиво только если режиссер очень сильно постарается, или с педагогом когда-то не повезло.

Но и тут сомнений не возникло: это же студия Константина Хабенского, а среди его челябинских партнеров есть, например, Мария Петрова, которая создала в нашем городе целую традицию благотворительных спектаклей. Чиновники и бизнесмены становятся лицедеями, но в итоге-то получаются очень качественные постановки.

А когда ожидания завышены, всегда боишься, что они не оправдаются.

Но уже первые минуты действа успокоили эти страхи, отодвинули действительность куда-то далеко, и начали бомбардировать точными попаданиями смысловых залпов.

Это очень современно: полное отсутствие декораций и минимум реквизита, смешение жанров (хореография достойна отдельной рецензии) и прямое включение зрителя в ткань пьесы. Я даже начал переживать, что моему одиннадцатилетнему сыну этот может показаться чересчур модерново и непонятно. Но вроде бы и он проникся и почти не зевал.

Вы обязательно найдете здесь свою историю. Папа, ушедший в другую семью или в другой мир. Слишком занятый папа, или папа, который сумел научить стрелять ценой собственного глаза. Папа, который пропал где-то далеко, или пропал рядом в алкоголе или своей злобе. Вновь обретенный кем-то папа, родной или приемный...

Истории эти рассказывают не только юные актеры разных возрастов (начиная с 10-летних и до тех, кто вот-вот сам станет папами и мамами), но и сам Хабенский и два взрослых танцора (подозреваю, что это педагоги по хореографии). Потому зритель постоянно примеряет на себя то роль отцов, то роль детей, что, конечно, «цепляет» еще больше.

И это не только трагичные истории. Они все неоднозначные, папы в них все разные, со своими достоинствами и «тараканами». В общем, все правдиво, все как в жизни (школа-студия Хабенского, кстати, так и называется «Это правда»).

Забавно, но единственным однозначно положительным образом отца оказывается мама. В спектакле вообще много юмора как «текстового», так и актерского. Он, как и пантомима, как и небольшие хореографические куски, дают хоть немного перевести дух.

А финал... Честное слово, суровые челябинские мужики на выходе прятали глаза и старались дышать чаще.

Меня тоже не «отпускало» несколько часов. Я долго собирался с духом, чтобы после окончания позвонить бате. Хотелось, чтобы голос не дрожал, а то ведь он опять переживать начнет.

Спросил как дела, рассказал про спектакль, а он говорит: «Ты бы, наверно, вспомнил как я в тебя ведро кинул в чернявском саду, когда ты младшего брата ударил»...

Я, конечно, сказал, что хорошего вспоминается гораздо больше. Но как-то невнятно... Напишу сейчас, может прочитаешь.

Помню, как я очень маленьким плыл с тобой на лодке по озеру Увильды, и вдруг разыгрался настоящий шторм. Пришлось ночевать на острове, а ты под блеск молний голыми руками валил деревья, чтобы я хоть где-то укрылся от ливня. Или как ты появляешься из-за поворота дороги на садовый карьер. Бородатый, на плече черенок от лопаты, в тельняшке.

А меня догоняет толпа местных пацанов, которых я не смог одолеть и послал брата за тобой.

Как ты читал нам книги, и как показывал диафильмы. Твой проигрыватель «Аккорд» с виниловым «Зодиаком» и Высоцким. И как ты купил наш первый кассетник и мы с братом его слушали потом несколько суток, и записывали всё подряд, что играло по радио.

Как учил меня водить и чинить машину. Или как после какого-то праздника, уже на пороге и немного пьяненький ты вдруг стал говорить, как ценишь меня и что очень надеешься на меня…

Вот позвонил тебе, но так и не смог сказать тебе те слова, ради которых звонил. Мне кажется, я тебе их и не говорил никогда. Прости.

«Папа, я люблю тебя!»

Колонка написана специально для рубрики «Культурный обмен»