«Действующей власти приходится исправлять чужие грехи», — Игорь Аристов, ЮУТПП

Продвижение несырьевой продукции на межрегиональном и международном рынках играет определяющую роль в развитии экономики и пополнении бюджета. Не надо быть крупным экономистом, чтобы оценить основные показатели здоровья экономики Челябинской области, уверен первый вице-президент и начальник управления внешнеэкономических связей Южно-Уральской торгово-промышленной палаты Игорь Аристов. Достаточно проанализировать качественные и количественные показатели товарооборота. Если экспорт высокотехнологичной продукции из Челябинской области превышает такой же импорт — экономика в порядке. Эта формула универсальна для всех экономик мира.

В каком состоянии находится сейчас экономика Челябинской области?

— Товарооборот Челябинской области за 2017 год составил $7,57 млрд., где экспорт из региона — $4,94 млрд., импорт в Челябинскую область — $2,63 млрд. Казалось бы, количественные показатели экспорта превышают импорт. Но 82% нашего экспорта – «Металлы и изделия из них» и только 5% – высокотехнологичный сектор – «Машины, оборудование и аппаратура». Для сравнения, товарооборот Свердловской области за 2017 г. составил $10,3 млрд. Регион тоже в основном экспортирует металл, но на эту статью приходится 45%, а на высокотехнологичный сектор — 17%. Судите сами, на каком уровне наш высокотехнологичный экспорт. Это направление, которому власти следует уделять особое внимание.

Какие страны являются основными потребителями нашей продукции?

— Среди основных партнеров наш «приграничник» Казахстан (17%) и неожиданный, возникший в последние два года, Кувейт (13%). Затем идут Турция, Финляндия, Узбекистан, Египет, Беларусь, Иран, и Нидерланды. Украина — партнер под № 10 и забирает 3% нашего экспорта, исправно платит $148 млн. Это больше чем дает наш друг Китай в 10 раз! Дипломатические отношения между странами могут быть напряженными, порой разорванными, но отношения между институтами бизнес-дипломатии никогда не прерываются. Порой они остаются единственным основанием для межгосударственных отношений – это слова Евгения Примакова.

А где же любимый региональной властью партнер Китай?

— В далеком 2007 году Челябинская область поставляла в Китай гораздо больше, чем импортировала. И это был исключительно высокотехнологический экспорт. Затем Китай ввел жесткие меры противодействия ввозу продукции высокой степени передела и стимулирования российского сырьевого экспорта. Сейчас Китай как потребитель продукции для Челябинской области является партнером № 33 с мизерной долей 0.3%. Посмотрите на показатели товарооборота Южного Урала и Китайской Народной Республики: $500 млн — это импорт Китая, и только $15 млн приходится на наш экспорт.

Это уже и кризисом назвать язык не поворачивается. Дальше, казалось бы, некуда, но ситуация усугубляется. Очень выгодный бизнес — продажа китайской продукции. Очевидно, что на нас это влияет сокращением рабочих мест и закрытием экспортно ориентированных производств.

«Боюсь, что IKEA в Челябинске не будет», — Алексей Шестаков о проектах к ШОС и не только

Мы продаем Китаю продукцию химической промышленности ($5,4 млн.), драгоценности ($4,7 млн.), продукты растительного происхождения ($1,6 млн.), жиры и масла ($661 тыс.), древесину и изделия из нее ($208 тыс.) и т. д. За последние пять лет «Макфа» обозначила свое присутствие на китайском рынке. Имел возможность убедиться в этом лично. В апреле состоялся визит в Челябинскую область представителей сразу трех провинций Китайской Народной Республики: Хэйлунцзян, Ляонин, Внутренняя Монголия, и все в один голос обещали всемерное содействие продвижению российского мороженого. Почему бы этому предложению не придать форму инвестиционного проекта? Есть спрос. Есть поддержка.

Если не считать ограничения Китая, почему еще не удается наладить сотрудничество?

— Очевидно и то, что продвижение нашей продукции высокой степени передела в Китай ведется внесистемно, без мобилизации усилий бизнеса и власти. Абсолютно вне знания нормативных условий, регламентирующих товарную политику Китая в отношении России. И апеллировать к регионарной власти, как это делают модные политологи, не следует. Очень трудно субъекту федерации самостоятельно содействовать экспортной активности в китайском направлении. Основная проблема возникла, когда ответственные руководители российских ведомств бездумно, точнее, не без корыстного расчета, стимулировали беспрецедентный рост сырьевого экспорта. Почему неоднократные обращения объединений предпринимателей к Правительству РФ о запрете вывоза круглого леса в Китай не имеют каких-либо результатов? Да потому, что очень выгодная лакейская позиция отчитаться количественными показателями товарооборота России и Китая и даже получить за это награду. Но это позиция имитирующего деятельность чиновника, а не государственника.

А кто-нибудь в России озабочен этой действительно кризисной проблемой с нашим партнером по БРИКС, тем более, в преддверии знаковых для Челябинской области событий 2020 года?

— Пытаться решить вопрос о паритетном балансе товарооборота с Китаем на уровне региона малоперспективно. Даже если бы мы максимально сосредоточили и мобилизовали все наши ресурсы, без формирования новых правоотношений на уровне «государство-государство» и принятия наднациональных норм никакой субъект федерации исправить ситуацию не может. 7 марта на заседании наблюдательного совета Агентства стратегических инициатив председатель Делового совета БРИКС, президент ТПП РФ Сергей Катырин впервые напрямую обратился к Путину по данной проблеме, сказав буквально: «без воли и участия первых лиц, конечно, эту телегу с места сдвинуть будет очень сложно...».

А есть ли примеры успешного продвижения нашей продукции?

— Пожалуй, самый яркий пример — Узбекистан. Посмотрите на динамику товарооборота и почти 50-процентный рост экспорта Челябинской области, начиная с августа 2016 года. Уверен, что этот результат обеспечила работа Российско-Узбекского делового совета (РУДС), который в 2016 году возглавил Федор Дегтярев, президент ЮУТПП, член межправительственной комиссии. Центр делового сотрудничества России с Узбекистаном — важнейшим стратегическим партнером — переместился из столицы в Челябинскую область. Сейчас в состав совета входят уже 70 крупнейших российских компаний. Соотношение экспорта и импорта – 80% против 20%. Это говорит о том, что регион благодаря системному подходу выигрывает и пополняет бюджет. Если раньше неисполнение узбекскими партнерами условий и сроков заключенных контрактов, в том числе с челябинскими фирмами, было регулярным, то сейчас ситуация изменилась кардинально — они на 100% выполняют все обязательства и в срок.

Отдельные южноуральские предприятия не сталкиваются с проблемами выхода на новые рынки. Например, ММК стремительно увеличивает объем экспорта за границу. Как им это удается?

— Заблуждение полагать, что промышленным гигантам помогает власть. Есть предприятия, у которых возможности лоббирования значительны, да и сама служба продвижения продукции больше и уж точно эффективнее, чем все региональные институты поддержки вместе взятые. У крупных компаний торговые дома находятся даже не в Москве, а в известных своими горнолыжными традициями странах. Помощь в продвижении продукции крайне необходима средним и малым предприятиям Челябинской области, а не ММК.

Непростая судьба «Малой Сосновки»

В начале года Борис Дубровский заявил, что «борьба за инвестора» усиливается с каждым днем и начинает приносить свои плоды. Так, в прошлом году в регионе была полностью сформирована инфраструктура поддержки промышленности, развития инновационных кластеров, сопровождения инвестпроектов. Развитию «точек роста» должен помочь статус территорий опережающего развития. Его уже получили Верхний Уфалей, Бакал, Озерск и Снежинск. Это позволит моногородам реализовать комплексные проекты разного уровня наукоемкости. Статус есть — нужны резиденты, говорил губернатор.

Какую роль в развитии промышленного сектора играет создание индустриальных парков и ТОСЭР?

— Наши зарубежные партнеры, изучая опыт Челябинской области, сделали заключение о том, что он не в полной мере соответствует тому, как это делается, например, в Китае или Южной Корее. Там в обязательном порядке предусмотрено создание торговых, образовательных, экспортных зон и зон внедрения разработок. Привлекая иностранный капитал, китайцы дают исключительное право быть резидентами своих индустриальных парков и ТОСЭР только высокотехнологичным, экспортно ориентированным производствам.

Им и в голову не придет создавать в индустриальном парке комплекс по хранению овощей или пошивочный цех. У них отбор, у нас — план по привлечению. У них ТОСЭР формирует окружающую территорию и новые города, а не наоборот. 

В настоящее время в Китае существует 54 ЗТЭР. Подобно СЭЗ (Свободная экономическая зона — Прим. ред.), они имеют право принимать собственные правила по вопросам регулирования бизнеса, но они в большей степени нацелены на развитие интенсивных технологий. Местные власти имеют право самостоятельно одобрять проекты стоимостью до 30 миллионов долларов. Но и меры контроля коррупции жесткие. В КНР взятка или хищение на сумму более миллиона долларов – высшая мера наказания. Именно за неэффективное расходование средств бюджета расстреляли вице-мэра Пекина Лю Чжихуа, который семь лет возглавлял управление китайским индустриальным парком Чжунгуанцунь.

Может ли долгоиграющий пример «Малой Сосновки» быть показателем того, как власть предоставляет комфортные условия для создания новых производств в Челябинской области?

— «Малая Сосновка» действительно может быть показателем того, как расходуются средства бюджета и насколько профессионален подход к организации оптимальных условий для создания новых производств. Начиная с 2009 года Южно-Уральской ТПП настойчиво рекомендовалось проводить презентацию «Малой Сосновки» на крупнейших зарубежных форумах. При проведении презентации Челябинской области перед ведущими зарубежными инвестиционными группами Палата намеренно воздерживалась от рекламы «исключительных возможностей парка индустриальных инноваций «Малая Сосновка», не имевшего, по сути, инфраструктурного и технологического  обеспечения. О чем тут говорить, если его газифицировали только в декабре 2017 года, а полная готовность только в 2018 году.

Насколько нам известно, парк «Малая Сосновка» даже не значится в реестре индустриальных парков и технопарков, который ведет Министерство промышленности и торговли РФ...

— По Челябинской области в реестре зарегистрировано два индустриальных парка: «Станкомаш» и «ММК-Индустриальный парк». Стартовавший в 2004 году коммерческий проект «Город Солнца» или «Город Сад» в то время имел одного основного выгодоприобретателя, известного депутата Государственной Думы и бенефициара — заинтересованного чиновника. И только в 2006 году этому проекту присвоили имя «Малая Сосновка» и статус «регионального и крайне необходимого бизнесу». Но время шло. Депутат и чиновник стали бывшими, а последовавшие одиннадцать лет показали, что проект еще жив, благодаря только усилиям новой администрации. Полагаю, что это непростое наследство для действующей власти. Приходится исправлять чужие, даже не ошибки, а, скорее, грехи.

Какой может быть выход в ситуации с калькированием территорий опережающего развития, с учетом имеющегося у Челябинской области, мягко говоря, сомнительного опыта?

— Выходов в подобной ситуации всего два: либо индустриальный парк или ТОСЭР наполняется резидентами, либо компетентными ведомствами осуществляется контроль целевого расходования бюджетных средств. Для сведения, в странах Евросоюза проекты создания индустриальных парков в обязательном порядке проходят независимую экспертизу торгово-промышленных палат. Представители палат в обязательном порядке входят в состав комиссии по независимому негосударственному контролю целевого расходования средств. И информация о расходе каждого евро, что показательно, доступна гражданам. Может ли уважаемый читатель похвастаться таким правом?

«Перлы» функционеров озадачивают инвесторов

В прошлом году динамика роста инвестиций оказалось отрицательной. Некоторые политологи обвиняли в этом напрямую губернатора, а эксперты объясняли результат уходом бизнеса из Челябинской области — например, в Казахстан, где для предпринимателей созданы беспрецедентные условия.

Борис Дубровский часто говорит о положении Челябинской области в рейтинге инвестиционной привлекательности, стремится обеспечить попадание в 20-ку. Что здесь мы делаем не так?

— Надо быть честными. Если раньше регулярно проводились встречи представителей АСИ с функционерами от органов власти и Челябинская область получала бесплатных высококлассных экспертов, которые свое время и знания отдавали совершенствованию в интересах региона, то теперь ситуация изменилась. Удивительное дело! Уникальная возможность для чиновника без отвлечения от важных государственных дел устранить сделанный им ляп и получить квалифицированную помощь для совершенствования целевой модели не востребована.

«Турция — богатая страна. Грех не воспользоваться». Зачем Челябинску турецкое консульство

И к чему это приводит? Одно из безусловных требований к инвестиционному порталу —  это, как минимум, двуязычность. Если ты предлагаешь зарубежным инвесторам условия размещения их капитала здесь, в Челябинской области, то ты обязан проявить уважение и оформлять предложение, по крайней мере, грамотно.

Полагаю, читатель сможет на малом примере той же «Малой Сосновки», точнее, весьма скромной информации об этом проекте на английской версии портала, оценить всю «глубину наших глубин».

Чего только стоит «перл» в разделе категория земли: earth of settlements. Сразу возникают ассоциации с монологом Гамлета: «O, that that earth, which kept the world in awe…» Неужели канал прямой связи губернатора с инвесторами заслуживает уровень не профессионального, а компьютерного перевода на английский? Я уже не говорю о китайской версии. Так мы обращаемся с иностранными инвесторами? Это недопустимо, и это был вывод и требования, неоднократные требования экспертной группы АСИ. Вы спрашиваете, почему это происходит? Примите с улыбкой троекратный лексический повтор: мы обречены на позитивный тренд, но только тогда, когда лица, ответственные за привлечение инвестиций, будут не только артистически безупречно демонстрировать ответственное отношение к делу, но и нести ответственность за результаты.

Автор: Полина Худякова