Михаил Козлов: «С трудом избавляемся от термина "‎карательная психиатрия"‎»

Михаил Арьевич, какой новый порядок оказания психиатрической помощи внедрен в клинике?

— С 1 июля 2023 г. в РФ начали действовать новые правила оказания психиатрической помощи. Документ дает возможность привлекать в работу психиатрической службы медицинских психологов на этапе первичного звена. Также он определяет нормативные принципы по организации работы всех специализированных медицинских организаций и структурных подразделений многопрофильных больниц, оказывающих психиатрическую помощь.

Медицинское сообщество — врачи, психиатры, управленцы — с нетерпением ждали нового порядка, потому что предыдущий вариант был сыроват. Суть его заключается в описании того, как должны работать определенные подразделения, допустим, психиатрическая больница и ее отделения. Казалось бы, абсолютно приземленный документ, но нам давалось всего 9 месяцев, чтобы внедрить новый порядок на территории всей Челябинской области. Был проделан огромный пласт работы, причем как мной, так и командой докторов и не только. Можно сказать, что в сжатые сроки мы смогли оснастить наши учреждения и привести в порядок локальные нормативные документы. 2023-2024 гг. мы потратили на то, чтобы причесать какие-то шероховатости, потому что требования очень серьезные, трудозатратные, финансово затратные. Но на конец 2024 г. я могу сказать, что мы практически пришли, ну если не к идеалу, то максимально близко приблизились к нему. Основная задача — вдохнуть в сухой документ жизнь и сделать так, чтобы он действительно работал и приносил пользу пациенту.

Расскажите о работе кабинетов медико-психологической помощи и консультирования: кому они доступны, чем помогают?

— Сейчас кабинеты медико-психологической помощи открыты в районных и городских поликлиниках, амбулаторных подразделениях многопрофильных больниц и в диспансерных отделениях специализированных учреждений. В нашей больнице таких кабинетов два — в Челябинске и в Копейске. Там работают психолог и врач-психиатр или психотерапевт. В большинстве случаев туда обращаются родственники участников, ветеранов СВО, которые волнуются о своих близких или пережили потерю. Мы стараемся оказать помощь в рамках этого кабинета. Психолог разбирается, что произошло, как возможно с этим справиться, и выясняет, существует ли какое-то серьезное психическое расстройство или речь идет о ситуативной реакции на стресс. Если, например, специалист понимает, что в рамках кабинета решить вопрос невозможно, то он амбулаторно подключает врача, который далее работает с пациентом и при необходимости может предложить госпитализацию.

Параллельно организации нового порядка мы усовершенствовали телефон доверия. Преобразовали его из уровня «одного телефона» до уровня целого отделения. В перспективе планируем подключить полноценную IP-телефонию, чтобы в моменте ни один человек не остался без внимания. Такой телефон доверия работает на всю Челябинскую область. Нам даже поступают звонки из других регионов, например, из Самарской области, из Калининграда. Это механизм оказания поддержки, когда человек элементарно не знает, куда обратиться. К тому же помощь анонимная. Человек может представиться хоть Гарри Поттером, главное, что ему помогут здесь и сейчас.

Как работают группы психосоциальной реабилитации родственников пациентов?

— В этих группах у нас занимаются наши доблестные клинические психологи. Это специалисты с высшим, но не медицинским образованием. Тем не менее они работают в тесной интеграции с врачами-психиатрами. Занятия проводят группами, где люди рисуют, поют, играют в настольные игры, общаются друг с другом. Основная задача — отодвинуть стресс и дать понять, что ты не одинок в этом мире.

Для пациентов у нас также работают группы психосоциальной реабилитации. Ведь наша задача — не просто вылечить человека, но и с помощью такого взаимодействия вернуть его в активную социальную жизнь. Тут у нас колоссальный успех имела арт-терапия. Этот опыт понравился не только врачам, но и пациентам. Мы организовали выставку работ и приглашали всех желающих увидеть написанные картины. Неожиданный успех выставки подтолкнул нас к идее сделать экспозицию постоянно действующей и пополняемой.

Кроме того, пациенты, находящиеся в ремиссии, могут посещать лечебно-трудовые мастерские. У нас работают два швейных цеха — в Челябинске и в Копейске. Туда мы направляем людей дневного стационара и официально трудоустраиваем. Они шьют одежду для нужд больницы, постельное белье, матрасы, пеленки, пижамы. Работа ведется под руководством инструктора, который сначала дает простые задачи, а заем усложняет их. 

В будущем надеемся вернуть и столярные мастерские. Пока ищем грамотного наставника, который смог бы обучить подопечных, как сделать тумбочку или стул. Ну и еще один проект, который мы планируем запустить, — театральная мастерская. Это из разряда «бредовые и неадекватные идеи главного врача», которые все берут, подхватывают и реализуют. Почему бы и нам не замахнуться, скажем, на Уильяма Шекспира?

Какая помощь оказывается участникам СВО и их семьям?

— Здесь получилась комплексная конструкция. В Челябинской области сложилась уникальная ситуация: у нас помощь ветеранам и участникам СВО оказывают психиатры и психологи наших специализированных больниц, федеральный фонд «Защитники Отечества» и Центр помощи участникам СВО, который является структурным подразделением Министерства социальных отношений. Произошла консолидация из, по сути дела, трех разных структур, но мы смотрим и движемся в одну сторону, оказывая людям комплексную помощь. Сейчас эта конструкция работает практически без каких-либо сбоев.

Спецоперация, рост цен, увеличение нагрузки на работе в связи с ростом производства… Влияет ли это или иные внешние факторы на психическое здоровье населения?

— Если мы посмотрим статистику за последние 5−10 лет, то увидим, что, по большому счету, картинка по психическим расстройствам почти не меняется: нет взрывного количества госпитализаций или амбулаторных обращений к специалистам. Немного изменились виды. У каждого человека есть свои причины получить стресс, и это никак не связано с внешними факторами. Сегодня один фактор, завтра другой. Естественно, когда, например, только-только началась специальная военная операция, общество вздрогнуло. И было подозрение, что сейчас начнется тотальный наплыв людей с проблемами эмоционального плана, но этого не произошло, потому что человек быстро адаптируется к условиям внешней среды.

Кому в силу биологических особенностей суждено заполучить расстройство эмоционального спектра, он им обзаведется вне зависимости от того, началась специальная военная операция, или ему просто нахамили в магазине. Люди стойкие и здоровые переживут подобный стресс нормально и совершенно спокойной адаптируются. Человек нездоровый рано или поздно попадет в наши руки. И что стало последней каплей, из-за которой стресс перестал компенсироваться и выдал определенную реакцию, не предугадать.

Вокруг профессии психиатра много предрассудков. Почему чаще всего люди боятся обращаться за помощью к врачам?

— Часто люди не обращаются за помощью к врачам потому, что боятся постановки на учет, но мы сейчас даже в разговоре уходим от понятия «учет». Не так давно у нас был внедрен новый порядок по диспансерному наблюдению. Дословно: «Порядок диспансерного наблюдения за лицом, страдающим хроническим и затяжным психическим расстройством с тяжелыми, стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями». То есть далеко не каждый человек, обратившийся к нам за помощью, подлежит диспансерному наблюдению. 

Если человек пришел с ситуативной реакцией на стресс или имеет первичный депрессивный эпизод (легкий, средний или даже тяжелый), который он благополучно преодолел, то никакому диспансерному наблюдению он не подлежит, никаких ограничений по жизни иметь не будет. Другое дело, когда существует реальная угроза. Тогда наша задача — оградить такого человека от некоторых сфер жизни, чтобы он в первую очередь не навредил себе. Логично, что устанавливается запрет, например, на вождение автомобиля или владение оружием. 

Закон о психиатрической помощи за исключением ряда ситуаций говорит о том, что помощь психиатра у нас сугубо добровольная. Однако в обществе до сих пор витают домыслы. Многое идет из постсоветского периода, когда появился термин «карательная психиатрия». Теперь мы от него с трудом избавляемся. В этот же период было привычным отвергать любые стрессы и изменения настроения: «У тебя депрессия? Тебе просто скучно, иди делом займись».

Если человек не страдал депрессией и мог справиться с плохим настроением исключительно посевной или уборочной, это не говорит о том, что все так могут. И, безусловно, отсутствие опыта целого поколения не говорит, что он должен отсутствовать и у нас. Это называется «систематическая ошибка выжившего».

Чтобы развеять все мифы, нужно иметь представление о том, как оказывается помощь. Слишком долго психиатрия как наука была закрыта, находилась в своем каком-то коконе. Никому ничего не говорили и не рассказывали. Теперь создание позитивного имиджа в нашей профессии — это серьезная стратегическая задача. Можно сколько угодно говорить о том, какие мы хорошие, но главное, чтобы дела не расходились со словами. Поэтому мы стали более открытыми, безусловно, в рамках допустимого законом.

Какое значение для вас имеет присуждение премии «Человек года»?

— Я первый раз принимал участие в премии «Человек года». И сразу такой итог! Это была не одна эмоция, а несколько: волнение, кураж и радость, что наши заслуги, заслуги целого коллектива оценили. О нас услышали, нас узнали, заметили и запомнили. Масштабное, красивое, торжественное мероприятие, где я встретил много знакомых лиц. Было интересно посмотреть на заслуги других номинантов, послушать их мысли, потому что я всегда слежу за тем, кто и чем занимается, какие проекты предлагает и что удается реализовать. Благодарен изданию и экспертам за высокое признание.

На следующий год намечено много планов. Из масштабных: у нас грядет колоссальное количество поправок в нормативные документы, в частности, № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации», в Закон о психиатрической помощи, в федеральный закон «О полиции», в порядок диспансерного наблюдения, которые касаются именно психиатрии. Речь идет о категории пациентов, которые могут представлять опасность для окружающих и/или совершившие противоправные деяния. Поправки вступят в силу с 1 марта 2025 г., но мы уже сейчас начинаем подготовку.

Планируем также завершить строительство нового корпуса больницы для отделения судебно-психиатрической экспертизы людей, находящихся под стражей. Сейчас мы вынуждены перенаправлять подэкспертных в соседние регионы, а это серьезные финансовые затраты, которые ложатся на плечи бюджета Челябинской области. В будущем здании уже приступили к отделочным работам, по нашей просьбе на базе кафедры психиатрии ЮУГМУ запустили курс переподготовки по судебно-психиатрической экспертизе, чтобы подготовить специалистов для работы в новом отделении. В остальном остается очень много тактических задач, которые, чтобы перечислить, не хватит и суток.

Подписывайтесь на CHEL.DK.RU в Telegram.