«Всё более явный перевес в пользу инженерных специальностей» — Александр Вагнер

В июне крупнейший вуз региона — Южно-Уральский государственный университет — возглавил новый ректор — Александр Вагнер. Александр Шестаков, руководивший университетом на протяжении 17 лет, был утвержден на посту президента. В интервью CHEL.DK.RU Александр Вагнер рассказал об особенностях прошедшей приемной кампании и ключевых направлениях развития крупнейшего регионального вуза в ближайшие годы.

Александр Рудольфович, вы приняли руководство университетом фактически в разгар приемной кампании. Сейчас, наверное, уже можно подвести некие промежуточные итоги. Были ли интересные особенности, которые отличали этот год от предыдущих?

— Стоит отметить, что вуз подготовился к приемной кампании очень хорошо, поэтому она продвигалась несколько лучше, чем в предыдущие годы. В этом году университет набрал рекордное за последние пять лет число абитуриентов: больше десяти тысяч выпускников школ выбрали ЮУрГУ в качестве основного или резервного вуза по разным программам и уровням обучения. Если же говорить про особенности приемной кампании в масштабах всей страны, то главное нововведение — это суперсервис, который дает возможность абитуриентам подать документы для поступления в вуз дистанционно, через портал «Госуслуги». Прежде это существовало только в качестве пилотного проекта, а с этого года стало применяться в обязательном порядке во всех вузах страны. Не всё пока получилось, но, надо отметить, что Южно-Уральский государственный университет с поставленной задачей справился: все заявления, которые были поданы через портал «Госуслуги», дошли, мы их увидели, приняли и обработали. Более того, заявления тех абитуриентов, которые подавали документы в приемную комиссию напрямую или через личный кабинет на сайте университета, также переданы в «Госуслуги», чтобы в дальнейшем они тоже имели возможность вносить коррективы удаленно. Конечно, не всегда это было для вуза удобно, однако абитуриенты, полагаю, по достоинству оценили это нововведение. Это мой первый набор в Южно-Уральском государственном университете, и это очень значимо и памятно: пройдет четыре-пять лет, и я обязательно скажу об этом, когда буду вручать дипломы сегодняшним абитуриентам.

И в ЮУрГУ, и в топовых московских и петербургских вузах после первой волны зачисления остались бюджетные места на инженерные, технические специальности. Возможно, стоило бы вернуть вторую волну зачисления, раз уж по факту вузы всё равно вынуждены объявлять допнабор?

— Выскажу свое личное мнение: одна волна позволяет уравнять шансы и поступающих, и вузов. Другое дело, что срок окончания приема согласий о зачислении и оригиналов аттестатов в вузах страны разный: сначала закрывается Дальний Восток, потом — Сибирь, Урал и в последнюю очередь — Москва и Питер. Очевидно, что самый высокий конкурс — в столичных вузах. И если бы время окончания приема документов все-таки синхронизировать, чтобы это происходило одномоментно по всей стране, это бы остроту ситуации, как мне кажется, сгладило.

Многие абитуриенты пробуют свои силы, подавая заявления в столичные университеты и оставляя при этом региональные вузы в качестве некоего резерва. И если вдруг оказывается, что баллов для прохождения конкурсного отбора в московский вуз недостаточно, отходного пути уже не остается. В принципе, вторая волна отчасти реализуема, и многие вузы вынужденно пошли по этому пути, объявив допнабор. Делать это повсеместной практикой вряд ли стоит.

Да, одна волна увеличивает риски ошибки, и каждый абитуриент должен адекватно оценивать свои шансы на поступление, притом что в последние минуты и даже секунды ситуация может кардинально измениться — к сожалению, от этого никто не застрахован. Риски есть всегда, надо учиться их правильно оценивать и делать правильные выводы.

На каких специальностях в этом году был самый высокий конкурс?

— Вопрос непростой. На некоторых направлениях количество поданных заявлений было не слишком большим, но бюджетных мест изначально было крайне мало — всего одно-два, поэтому и конкурс получился запредельно высоким. А есть направления, где набирается большое количество абитуриентов, и заявок суммарно на порядок больше. Были направления, где конкурс составлял и пятнадцать, и двадцать человек на место, традиционно в их числе — юриспруденция, медиакоммуникации.

Выделение бюджетных мест по каждому направлению — это элемент государственной политики, потому что за образованием тянется широкий перечень вопросов: трудоустройство, обеспечение заработной платой и пенсией. Конечно, сегодня, когда страна испытывает высочайший дефицит инженерных кадров, приоритет отдается именно этим направлениям.

И само распределение контрольных цифр приема, где с каждым годом наблюдается всё более явный перевес в пользу инженерных специальностей, тоже показательно. Безусловно, специалисты в области юриспруденции, менеджмента, гуманитарных наук тоже востребованы, и рынок труда предлагает много рабочих мест, но на текущий момент приоритет государственной политики сместился в техническую и IT-сферу.

Сейчас, на фоне охлаждения отношений с западными странами, всё громче звучат предложения по реформированию системы высшего образования, в частности, отхода от Болонской системы. Что вы думаете на этот счет?

— Давайте порассуждаем. Мы же стремимся, чтобы наше образование было самым лучшим в мире, правильно? С этой точки зрения, если мы будем накладывать какие-то ограничения, которые будут дискриминировать его в сравнении с образованием в других странах, достигнем ли мы поставленных целей? Очевидно, что нет. Даже выбирая новый смартфон в магазине и сравнивая модели, мы обращаем внимание на технические характеристики — не факт, что когда-нибудь мы той или иной опцией воспользуемся, но ее наличие сердце греет. То же самое вполне применимо и к сфере образования. Поэтому отказываться от успешных практик, которые в системе высшего образования были внедрены, апробированы и усовершенствованы, наверное, не слишком разумно, особенно с учетом затраченных на это усилий и ресурсов. То, что мы в свое время практически потеряли специалитет, я считаю, было большим упущением, и это необходимо возрождать — но опять же не огульно, не бездумно. На некоторых направлениях специалитет и не требуется. Необходима более гибкая система администрирования, которая позволит сочетать различные формы обучения, чтобы определять ту траекторию образования, которая наиболее полно отвечает запросам студентов и уровню преподавательского состава. Тогда дипломы российских вузов будут высоко котироваться у наших студентов и у абитуриентов из других стран, в том числе недружественных.

В числе прочего обсуждается и перспектива отказа от проведения единого государственного экзамена. Мы вернемся к прежней практике, когда каждый вуз устраивал собственные вступительные испытания для абитуриентов?

— Всё требует совершенствования с учетом актуальных вызовов и реалий. Образование тоже не стоит на месте.

Единый государственный экзамен действительно предоставляет всем выпускникам, вне зависимости от того, лицей ли это при Московском государственном университете имени Ломоносова, или школа в деревенской глубинке, где не очень устойчивое интернет-соединение, равные возможности поступления в любой вуз нашей страны. И это правильный путь, причем далеко не уникальный — многие страны мира пошли именно по этому пути. Однако хотелось бы, чтобы школьники, которые сдают ЕГЭ, относились к экзамену более спокойно, хочется снять с детей запредельно высокую стрессовую нагрузку.   

Как вывести региональные вузы в топ федеральных рейтингов?

— У разных рейтингов различная методика оценки университетов по тем или иным параметрам. И один из главных параметров, который позволяет столичным вузам в этих рейтингах фигурировать и подниматься на первые строчки, — это средний балл абитуриентов по ЕГЭ. И здесь возникает замкнутый круг: абитуриенты с отличным аттестатом выбирают университет с высоким рейтингом, а рейтинг выстраивается в зависимости от того, какие абитуриенты пришли в университет.

Региональным вузам всегда будет сложно пробиться на верхние строчки федеральных рейтингов, и это нормальная, понятная история, пытаться переломить которую, как мне кажется, и не требуется. По широкому перечню образовательных направлений конкурировать с московскими вузами сложно и не слишком разумно. Но никто же не запрещает региональным вузам кооперироваться со столичными, усиливая те или иные направления.

Учиться в Москве, родившись где-нибудь на Дальнем Востоке или Урале, не всегда сподручно. Как минимум это достаточно дорого. И не всегда у студентов, которые уехали из родного города в столицу, получается пройти это испытание: это серьезная нагрузка, не всем подходит ритм жизни большого города.

Челябинск теряет высокобалльников, которые отдают предпочтение московским и питерским вузам и редко возвращаются в родной регион. Между тем опыт Томска, Новосибирска и даже Екатеринбурга доказывает, что нестоличный вуз способен стать мощным магнитом для талантливой молодежи. Как использовать их опыт?

— Действительно, тот же Томск, который я хорошо знаю, — это студенческая столица нашей страны, которая входит в сотню лучших студенческих городов мира. Студентам там жить весело и интересно, это большая студенческая семья, которая объединяет университеты с разными традициями и спецификой. Но у Челябинска в сравнении с Томском есть одно большое преимущество: там нет промышленности. Градообразующим предприятием является именно сам образовательный комплекс: отделение Академии наук и университеты. Самые светлые умы получают предложение остаться на кафедре родного вуза, а подавляющему большинству оставаться в Томске после окончания университета, по сути, незачем: работы нет.

И преимущество Южного Урала в том, что в регионе есть развитая промышленность, а Челябинск — это город-миллионник, где есть много потенциальных работодателей и возможности по открытию собственного бизнеса. На руку и близость Москвы. Точно так же можно найти преимущества Челябинска в сравнении с Екатеринбургом, Новосибирском, и о них надо не стесняться говорить. Доказывать и убеждать, что получить образование в Челябинске — намного перспективнее.

Есть ли планы по развитию межвузовской кооперации в регионе, видите ли вы точки соприкосновения, где совместные усилия обеспечат синергетический эффект?

— Безусловно. То, что мне бросилось в глаза в первые дни работы в качестве ректора: идет жесткая конкуренция за абитуриента как в стенах университета, между кафедрами, так и на уровне региональных вузов. И, как мне кажется, эта нездоровая гонка накладывает неблагоприятный отпечаток на всю систему высшего образования, поэтому это нужно в корне менять, перестраивать. В Томске контингент школьников, которые выпускаются из школ области, и абитуриентов попросту несоизмеримы: только 30-40% студентов местных вузов родились и выросли в этом городе. Томские вузы объединяют усилия, отправляются в экспедиции по соседним регионам, чтобы найти и привлечь талантливых ребят. Сила — в единстве, в интеграции научно-образовательного комплекса Челябинской области. Я не имею в виду слияние в одно юридической лицо — ни в коем случае. Но если объединить сильные стороны южноуральских вузов, мы вполне можем составить реальную конкуренцию и сильнейшим вузам Урала, и московским, питерским университетам.

К примеру, сейчас на уровне государства выделяются значительные средства на развитие науки и образования в виде грантовых средств. Конкурс на получение гранта огромный — всего 15-20 победителей на всю страну, то есть в среднем одобряется одна заявка из федерального округа. Неудивительно, что у региональных вузов, которые участвуют в конкурсном отборе по одиночке, шансы довольно низкие. А если интегрироваться в консорциумы, создавать различные коллаборации, шансы значительно возрастают. За счет грантовых средств можно переоснастить лаборатории, привлечь на кафедры лучших ученых и преподавателей, что напрямую будет влиять на качество образования.

Со стороны топ-менеджеров промышленных предприятий постоянно приходится слышать об острой нехватке инженерных кадров, о том, что на заводах не хватает рабочих рук. Почему дипломированные специалисты в большинстве случаев не связывают будущую карьеру с реальным производством?

— Здесь надо понимать, что на заводе из тысячи работников с высшим образованием — только процентов двадцать.

К сожалению, если провести технологический аудит предприятий, то выяснится, что это, конечно, не индустрия 4.0.

Мы к этому обязательно придем, но на сегодняшний момент, когда требуется существенно нарастить производственные мощности, запустить новые технологические линии, не хватает в первую очередь именно рабочих рук, а не инженерных кадров. И в принципе уровень автоматизации производственных площадок пока, к сожалению, достаточно невысок. Дипломированные специалисты не встанут за станок. Они к этому не готовы совершенно, и в этом надо отдавать отчет, потому что в образовательной программе ставились совершенно другие задачи и требования. Придется переучиваться, и достаточно долго: полтора-два года, на что не пойдет ни сам работник, ни завод.

Да и запросы предприятий тоже стоит внимательно проанализировать. Когда сверяешь их с реальностью, порой выясняются интересные вещи. К примеру, недавно поступил запрос от конструкторского бюро одного из предприятий на инженеров, которые разрабатывают новые узлы и механизмы. И что обнаружилось: заработная плата, которая предлагается инженеру КТО в соответствии со штатным расписанием, всего на пять тысяч больше, чем у уборщика территорий на том же предприятии! Притом что в принципе заработная плата инженера на этом предприятии на 15 тыс. руб. ниже, чем в среднем по региону по данной позиции. Так, может быть, руководителю предприятия просто стоит пересмотреть свое отношение и кадровую политику?

Выпускники вуза не приходят на предприятия не потому, что устраиваются, извините, в «Макдональдс». Нет, есть Москва, есть Питер, где предприятиям требуются высококлассные инженерные кадры, причем уровень зарплат позволяет при необходимости работать вахтовым методом и на выходные прилетать на Южный Урал, к семье. Так что, вместо того чтобы разбрасываться громкими фразами, стоит рассмотреть ситуацию с разных сторон.

Готова ли сегодня наука развиваться в прикладном ключе, предлагать прорывные технологии, решения для бизнеса и как усилить эту связку предприятий и вуза?

— Долгое время научные коллективы, которые занимались фундаментальными исследованиями и разработками, формировали повестку самостоятельно, не всегда сверяясь с реальным запросом рынка. Эта проблема известная, которая имеет давние предпосылки: предприятиям было неинтересно вкладываться в прикладную науку, проще и дешевле было купить готовую и уже обкатанную технологию за рубежом. Сейчас рыночные реалии изменились. Мне кажется, оптимальное решение кроется не в том, чтобы бить ученых по рукам, чтобы они бросили заниматься фундаментальной наукой. Ни в коем случае! Так мы рискуем потерять гораздо более важные вещи. Так, буквально месяц назад мы открыли лабораторию по квантовым технологиям. Говорить о том, что это наука прикладная — пока еще преждевременно, но то, что квантовые технологии станут безумно востребованными в прикладном характере — однозначно. И надеемся, что те компетенции, которые мы наработаем совместно с коллегами из МГУ здесь, в ЮУрГУ, имеют огромный потенциал для развития вуза, для новых направлений, в том числе междисциплинарных. Так что нужно генерировать новые дискуссионные площадки, чтобы синхронизировать потенциал прикладной науки и правильно сформулировать запрос и техническое задание от конкретного заказчика из бизнес-среды. Именно эта связка была разрушена в свое время, и сегодня мы учимся коммуницировать, выстраивать взаимосвязи с предприятиями, находить общий язык — тот перечень слов и выражений, который позволит понять, в чём состоит конкретный заказ бизнеса и чем мы можем быть в этом плане полезны.

Наверное, не ошибусь, если скажу, что многих интересует, как будут разграничиваться зоны влияния и ответственности ректора и президента Южно-Уральского государственного университета, пост которого занял Александр Шестаков, возглавлявший вуз на протяжении многих лет?

— С ответственностью всё просто: я как ректор, конечно, могу делегировать ответственность, но спрос, как ни крути, всё равно в конечном счете будет с ректора. А что касается разграничения зон влияния, то Александр Леонидович занял мудрую позицию — не мешать. Он, обладая многолетним опытом работы на позиции ректора, в плане принятия стратегических и тактических решений, что называется, уже пробежал очень много дорожек, благодаря чему понимает и все потенциальные риски и опасности, и то, к какому результату это может привести. С точки зрения наставничества я чувствую колоссальную поддержку с его стороны. И, как мне кажется, этот формат взаимодействия, слаженный тандем, позволяет двигаться в правильном направлении и с нужной скоростью.

Какие пять ключевых направлений развития вуза вы видите на ближайшие пять-десять лет?

— Конечно, основное стратегическое направление — укрепление и развитие научного потенциала университета, усиление действующих научных школ и постоянный поиск новых точек роста. Второе — это кооперация: как внутри города, области, макрорегина, страны, так и за ее пределами, насколько это возможно в сегодняшних реалиях. Заниматься научной, образовательной деятельностью возможно только вместе с профессиональным сообществом. А если это профсообщество сужается до стен собственного рабочего кабинета — это точно не путь развития. Наверное, это два приоритетных направления развития ЮУрГУ на далекую и вместе с тем ежедневную, ежечасную перспективу. Третье — это, конечно, развитие новых образовательных технологий. Это очень важно сегодня. Технологии не стоят на месте, постоянно развиваются.

Молодежь сегодня нередко отказывается от высшего образования в принципе. Поэтому вся система высшего образования сегодня требует серьезного преобразования. Конечно, по мнению многих сегодняшних студентов, было бы здорово, чтобы весь университет помещался в смартфоне. Но это невозможно. Тот путь, который остается, — это развитие широкого спектра образовательных программ и постоянная актуализация их содержания.

Хотелось бы, чтобы и профессиональное сообщество подключилось, провело некую ревизию образовательных программ, высказало рекомендации, чтобы каждый выпускник университета был уверен, что полученные им знания и навыки полностью соответствуют запросам рынка. Направлений хоть и не пять, но я думаю, на ближайшее будущее точно хватит, с горкой.

Ранее на эту тему: «Студентов, которые приходят в колледж осознанно, предприятия готовы «с руками оторвать»