«Социальный бизнес может быть маржинальнее классического»

Социальное предпринимательство — относительно новая форма деятельности, внесённая в российские реестры лишь три года назад. Что отличает социальный бизнес? Решение социальных проблем в ходе работы и широкие льготные опции.

Соцпредприниматели могут получить поддержку от государства в виде льгот и субсидий, права пользования государственным или муниципальным имуществом, а также информационную, консультационную и методическую поддержку, содействие в поиске деловых партнеров (в том числе на ярмарках, деловых конгрессах, выставках) и помощь в организации обучения сотрудников. При этом социальный бизнес остаётся бизнесом, и никто не может запретить ему получать существенную прибыль. Представители различных структур, занятых развитием социального предпринимательства, собрались на форуме Общественной палаты в Москве, чтобы обсудить современные тенденции в этой сфере.

Директор магистерской программы «Менеджмент» СПбГУ Юлия Арай рассказала, что 15 лет назад бизнес и социальное предпринимательство были разделены гораздо серьёзнее и лишь в последние годы наметилась тенденция к сочетанию бизнеса и НКО.

Сегодня мы видим, что многие социальные предприниматели имеют две организационно-правовые формы и сочетают признаки разных финансовых моделей. Определённо они сейчас стали сложнее, потому что сочетание коммерческой и некоммерческой формы работы позволяет достичь устойчивости, — заявила Юлия Арай.

По её словам, удачное решение для социального бизнеса — кросс-платформенные решения, когда одна коммерческая деятельность даёт ресурсы для другой. При этом прибыль может приносить и непосредственно социальная деятельность. О своём опыте рассказал создатель кадрового агентства для людей с особенностями развития «Особая сборка» Игорь Ананьев.

Мы перенесли в условия рыночной экономики модель советских учёных, которая позволяет массово трудоустраивать людей с расстройствами аутистического спектра и особенностями развития. Мы трудоустраиваем их на простейшие работы за среднерыночные зарплаты, и на их услуги всегда хороший спрос. Наши ребята чётко выполняют инструкцию, очень лояльны к работодателю, а по мере своей трудовой деятельности социализируются и могут выходить на открытый рынок труда, — поделился он.

Игорь Ананьев подчеркнул, что всю социальную деятельность — психологическую поддержку подопечных, сотрудничество с тьюторами и так далее — компания обеспечивала самостоятельно.

Представитель комиссии по развитию экономики Общественной палаты Евгения Дмитриева считает, что новое поколение уже отказалось от стереотипа «на социальных проектах неловко зарабатывать».

Мы боремся с убеждением, что социальное предпринимательство убыточно. Как только инвесторы слышат слово «благотворительность», приходится долго объяснять, что это устойчивый бизнес, он приносит доход и прибыль. Иногда мы видим, что социальные бизнесы обладают даже более высокой маржинальностью, чем классические, — отмечает она.

Особенно прибыльными и привлекательными для инвесторов Евгения Дмитриева назвала проекты, связанные с цифровыми сервисами и другими технологиями.

Да, социальный бизнес часто далек от «цифры», но есть очень успешные проекты именно такого плана, которые привлекают международные инвестиции и быстро растут. Я часто слышу, что для такого проекта нужно собрать IT-команду, это долго, дорого и так далее, но сейчас есть очень простые инструменты, доступные действительно каждому, — утверждает член ОП.

Исполнительный директор фонда региональных социальных программ «Наше будущее» Юлия Жигулина соглашается с тем, что личные сантименты в успешном социальном бизнесе не должны затмевать дело.

Для социального предпринимателя эффект — это решение той или иной острой социальной проблемы, изменение качества жизни некой целевой аудитории. Да, для лидера социального бизнес-проекта это зачастую личная боль, отсюда приходит личное понимание, как нужно решать конкретную проблему. Но инвесторов интересуют цифры, поэтому мы считаем социальный эффект и в денежном выражении. Я могу вам сказать, что в среднем один рубль вложенных денег сейчас окупается втрое.

Андрей Андрусов отметил, что социальная составляющая сегодня важна для любого бизнеса. Имидж любого предприятия влияет на тактику инвесторов, стоимость акций и так далее. Инвесторы ищут, как можно стать полезными обществу, соглашается Валерия Завгородняя, программный директор Impact Hub Moscow. Однако ключевое для человека, вкладывающего во что-то свои деньги — всё-таки прибыль.

Социальный эффект бизнеса основан на его устойчивости. То, что живёт исключительно на деньги «доноров» и гранты, нестабильно. Инвестор не придёт в проект, который генерирует убыток. Важно обучение социальных предпринимателей, потому что в это зачастую приходят люди далёкие от бизнеса. Они не владеют инструментами самопрезентации, финансовыми инструментами, не составляют какой-то бизнес-модели, руководствуясь исключительно целью «причинять добро». Когда мы спрашиваем их о потенциальных источниках финансирования, все называют внешние источники и никто не задумывается о внутренних, — говорит Валерия Завгородняя.

Неопытные предприниматели действительно сталкиваются с самыми разными проблемами: так, создатель инклюзивной мастерской Vareniki, в которой работают выпускники детских домов Пензенской области, Анна Чупракова была готова ко многому, но не к тому, что её продукцию отклонят потребители.

Мы провели предварительное исследования рынка, но не спрогнозировали один момент: готовы ли люди есть продукцию, изготовленную руками бывших детдомовцев. Мы опросили людей, только когда уже открывали цех, и часть признались, что не готовы. В Москве мы написали бы крупными буквами на упаковке, кто это делает и зачем. Мы очень хотим этим проектом в том числе доказать людям, что выпускники детских домов такие же люди и им можно доверять, они, условно говоря, не плюнут в пельмень, — рассказывает она.

Несмотря на трудности, социальный предприниматель ищет пути развития для бизнеса и настаивает на том, что такие проекты гораздо полезнее обществу, чем традиционные пособия для людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации.

Многоплановый бизнес, решающий социальные проблемы, может сейчас оказаться особенно нужным государству и людям.

Социальное предпринимательство заходит в те сферы, где не справляются другие участники системы, оно привыкло работать в турбулентной ситуации, а кризисы порождают спрос на продукты и решения социальных предпринимателей, — резюмирует Евгения Дмитриева.

Читайте также: «В сфере благотворительности действуют те же законы, что и в бизнес-среде»