«Есть ощущение, что, если бросить всё и уехать, останется недосказанность: в Челябинске еще столько интересного можно построить, и хочется в этом светлом будущем тоже оставить свой маленький след».
Архитектурная студия ESСHER основана в 2015 г. На ее счету много знаковых проектов: здание Южно-Уральского технологического университета, новый облик административных корпусов ГК «Конар» и благоустройство индустриального парка Станкомаш, клубный дом SOLO. В интервью «Деловому кварталу» директор архитектурной студии ESCHER Евгений Корюкин рассказал о том, почему попытка сделать «дорого-богато» при скромном бюджете — это плохая идея, почему в городе необходима неброская фоновая застройка и сколько сегодня зарабатывают архитекторы.
Красота — в простоте
Проекты жилых и общественных зданий, разработанные челябинскими архитекторами, не раз одерживали победу на российских и международных конкурсах.
Не так давно узнала, что ESCHER выиграл открытый всероссийский конкурс на разработку типовых проектов домов и социально-культурных объектов с использованием деревянных несущих конструкций. Какой проект вы представили там?
— Да, мы разработали проект четырехэтажного многоквартиного дома с применением экологичных деревянных CLT-панелей. Эта технология позволяет реализовать свободные адаптивные планировки и выгодно влияет на пластику фасадов и внутреннюю отделку помещений. Этот проект попадет в реестр экономически эффективной проектной документации повторного использования Минстроя России. Здание по нашему проекту будет реализовано на тестовой площадке во Владимирской области. Пока нормативной базы по строительству многоэтажных деревянных домов в стране нет, так что этот тестовый проект, возможно, станет типовым и будет применяться в жилой застройке. Но типовой — не значит одинаковый, проектом предусмотрена возможность интеграции фасадов в контекст проектируемой территории.
Интерес к деревянному домостроению возрождается?
— Да, видимо, большие люди поняли, что леса в России много, и сейчас всё в основном идет на экспорт, а сами мы практически ничего из дерева не строим. К тому же, после того как взлетели цены на металл и бетон, дерево стало соотносимо с ними по стоимости. Между тем даже в странах, где достаточно суровый климат, возвращаются к идее строительства домов из дерева, в том числе многоквартирных, высотой до 18 этажей.
Какие еще тренды определяют сегодня облик жилых домов и зданий?
— Наиболее громко звучащие — это экологичность, разнообразие и адаптивность. Экологичность — потому как остро поднята тема нехватки ресурсов и разумного энергопотребления. Разнообразие и адаптивность, что примерно про одно и тоже, — потому что для запросов современного общества необходимо учитывать множество новых сценариев жизни в городе, и этому запросу отвечают здания, которые можно использовать по-разному: для жизни, работы, отдыха.
С учетом этих трендов и возникает новый облик зданий — высокотехнологичных, выглядящих просто либо сложно; фасады, которые демонстрируют функцию и назначение здания. Мы возвращаемся к функционализму и конструктивизму в новом виде.
Челябинск часто ругают за архитектурное однообразие, спальные микрорайоны с типовыми серыми многоэтажками. Можете ли вы назвать интересные с архитектурной точки зрения здания? Что могло бы стать архитектурным символом города?
— Пока таких объектов мало. Может быть, это что-то из старой, еще советской застройки — тот же Торговый центр и в принципе весь абрис набережной в центре города, то, что печатают на открытках с надписью «Челябинск». Река — природная доминанта города, поэтому всё, что располагается рядом, и становится знаковым объектом.
Что хорошо, так это то, что в Челябинске есть потенциал, свободные территории даже в центре города, которые, к счастью, не застроили в лихие 90-е разными панельками или коробками торговых центров, обшитыми сэндвич-панелями. Думаю, главные знаковые объекты Челябинска — пока еще в будущем. У набережной в Екатеринбурге — разнообразный и при этом узнаваемый силуэт: там гармонично расположены и современные высотные здания, и старые купеческие особняки. Надеюсь, в скором времени что-то изменится и в Челябинске.
Одно время было поветрие: к проектированию знаковых общественных пространств привлекали чуть ли не студентов. Дело в менталитете чиновников или же всё упирается в финансы и просто раньше у города не было денег на красивую архитектуру, на благоустройство?
— Запрос на качественную городскую среду появился относительно недавно. Помимо иностранных проектов с хорошим благоустройством жилой и общественной архитектуры появились примеры и в России: например, в Москве и Екатеринбурге.
Чтобы проект получился действительно качественный, необходимо привлекать профессионалов или устраивать открытые конкурсы по проектированию знаковых общественных пространств с приглашением именитых, звездных архитекторов из-за рубежа. Благодаря этому и уровень компетенций городского профессионального сообщества возрастет.
Для реализуемости и понимания контекста необходимо работать над проектом в коллаборации с местными архитектурными студиями, девелоперскими компаниями. Требуется повести много предпроектных исследований: социокультурный контекст, историческая справка, транспортная ситуация — и всё это, конечно, отражается на конечной сумме контракта. Собственно, архитектурные решения в общей смете занимают не самую существенную долю.
Кстати, сейчас управление архитектуры в сотрудничестве с девелоперскими и архитектурными компаниями, в числе которых и ESCHER, запустили образовательную программу «Перемена». Со студенческой скамьи воспитываем будущих архитекторов, разъясняя, что в проекте важно всё: и предпроектные исследования, и экономика, и архитектура, как следует изучить место будущего строительства и профессионально вести проект от начала до самого конца, чтобы он был и востребован, и реализуем, и красив.
Тренды в строительстве меняются быстро?
— Наверное, каждые пять–десять лет.
А здание простоит полвека, а то и дольше. Как сделать так, чтобы не выглядело рудиментом ушедшей эпохи в городской застройке?
— В городе должна преобладать фоновая застройка, не вычурная. Тогда хорошо будут смотреться интересные, необычные сооружения, архитектурные доминанты.
Если стремиться сделать каждое здание особенным, это будет создавать визуальный шум, от которого жители города будут быстро уставать. Фоновая застройка — не значит типовая, когда все здания — под одну гребенку.
Это аккуратные дома с разнообразными, но не яркими решениями, а рядом — театр, сквер или магазин, тогда человек интуитивно ориентируется в городе, в его голове складывается карта знакомых маршрутов. Допустим, жилые дома вдоль проспекта Ленина: пусть хоть двести лет еще простоят, эта архитектура не надоест и не выйдет из моды.
Что вы вкладываете в понятие комфортной городской среды?
— До недавнего времени мало смотрели на городскую среду в комплексе: были объектные архитекторы, которые проектировали здания, и совершенно отдельно существовал проект планировки территории. И это приводило к тому, что, допустим, архитектор блистал знаниями в пластике фасада, но совершенно не задумывался о том, что будет окружать дом и как это будет смотреться в городском ландшафте.
Сегодня многое меняется, в том числе и представление о безопасности на городских улицах. Если раньше считалось, что достаточно в элитном жилом комплексе поставить шлагбаум и посадить в будку охранника, и всё — безопасность обеспечена, то сейчас смотрят несколько иначе на это: к примеру, стремятся сделать первые этажи с высокими потолками и панорамным остеклением, разместить там магазины, салоны красоты, кафе, сделать озеленение. Улица оживает, горожане сами следят за порядком, и уже нет необходимости патрулировать квартал на машине с мигалкой.
А со стороны челябинских застройщиков есть запрос на это? Потому что часто, когда в их адрес звучали упреки: «Тут с благоустройством не додумали, там архитектура скучноватая», ответ был один: «Посмотрите на стоимость квадратного метра. Мы в этот потолок упираемся уже головой».
— Да, к счастью, стал появляться запрос на качественную архитектуру. Раньше большинство рассуждали примерно так: «Зачем тратиться на благоустройство и разные «архитектурные излишества»? И так квартиры раскупят». Сейчас горожане стали более требовательными. Кроме того, раньше было две крайности: либо обычная типовая бетонная многоэтажка, либо элитное жилье с гранитной облицовкой фасада. Не было такого разнообразия строительных материалов, как сейчас. Хотя я всегда придерживался убеждения, что можно и из недорогих материалов создавать лаконичные, стильные здания: за счет архитектурных решений, пропорций, интересных акцентов, озеленения.
Если бюджет ограничен, не надо стремиться пустить пыль в глаза, чтобы было «дорого-богато» — придерживайся простоты и будь честным.
Не обязательно весь фасад облицовывать дорогими материалами: достаточно в зоне взгляда пешеходов, до третьего этажа, а выше уже можно применить более демократичные по цене аналоги, и за счет комбинации материалов сделать акцент на входной группе. Это то, что люди замечают и отмечают, то, что выделяет здание. Также важно не только выполнить хороший проект, но и вести авторский надзор. Во время строительства всегда возникают вопросы о замене материалов или корректировке архитектурных решений, и только автор проекта может грамотно внести правки и сохранить ценности, заложенные в проекте. Тогда реальность будет соответствовать картинке.
Оставить свой след в светлом будущем
Свое название архитектурная студия ESCHER получила в честь голландского художника Маурица Корнелиса Эшера, прославившегося благодаря орнаментальным гравюрам и эффектной сложной графике. Как отмечает Евгений Корюкин, Эшер часто использовал приемы, основанные на математических принципах, а вся архитектура тоже построена на повторяющихся ритмах и незримых взаимосвязях.
В чем ESCHER — не такой, как другие?
— Мы проектируем лаконичные функциональные объекты, вникаем в детали. Потому что привержены идее, что «красиво» — это когда функция здания видна в том числе и на его фасаде. Когда нет лишних элементов, когда всё несет смысл: допустим, крупная консоль на здании означает, что на верхнем этаже размещается квартира большой площади, с нестандартной планировкой. Мы сочиняем сложные формы, чтобы заложить в проект концепцию mix-use: за долгий срок службы предназначение здания может измениться: допустим, офисы переоборудуют в апартаменты, а производственные помещения — в торговый зал или что-то еще. А еще мы никогда не боялись браться за новое, будь то коммерческое или жилое строительство, и всегда стремились в первую очередь прочувствовать контекст: будет ли уместно здесь яркое пятно или, наоборот, фоновая застройка.
Наверное, у каждого начинающего архитектора есть страх, что если он нарисовал просто стену с окнами, без карнизов и всяких барочных элементов, то у заказчика сложится впечатление, что он как-то «недоработал». Требуется время и опыт, чтобы перестать бояться сделать что-то простое и создающее приятный фон для жизни. И не обязательно стремиться продемонстрировать все свои таланты и творческие находки в одном проекте.
Что в городе спроектировано ESCHER?
— Уже трудно всё припомнить и перечислить. Например, проект, за который действительно возникает чувство гордости, — административные корпусы и Аллея Славы индустриального парка Станкомаш. Мы в свое время разрабатывали проект реконструкции существующих административных зданий, которые находятся за торговым центром «Алмаз». Приняли взвешенное решение: фасад из штукатурки, лаконичный и спокойный, при этом бережно отнеслись к фрескам, оставшимся еще с советских времен, так что удалось и сохранить первозданный облик здания, и привнести современные элементы. А на самой аллее регулярно высаженные деревья, яблони и ивы, и пруд создают ощущение большого масштаба, всё пространство как-то особенно хорошо чувствуется. Там раньше только на завод и обратно люди шли, территория выглядела заброшенной, а сейчас молодые люди гуляют, катаются дети на скейтах, на великах.
А есть то, за что стыдно?
— Конечно. В студенческие времена, когда надо было как-то зарабатывать, я проектировал входные группы для маленьких магазинчиков и фирм: с козырьком, крылечком. Тогда мне казалось, что это в принципе даже красиво, а сейчас, конечно, смотришь и за голову хватаешься (Улыбается. — Прим. ред.). Идея сама по себе провальная: сейчас мы проектируем здания, вход в которые находится на уровне тротуара.
Вы с теплотой вспоминаете студенческие времена?
— Да, мы были голодными, но с горящими глазами. Жадно впитывали всё. И рисовали. Конечно, не хватало насмотренности. Да и откуда ей было взяться? Чтобы подключиться к интернету в то время, надо было сильно заморочиться. Преподаватели, замечая наш энтузиазм, давали книги, иностранные издания полистать на недельку. Первые эскизы, как правило, были сложными, витиеватыми, и заказчики отказывались: то, что на картинке, никогда не построить. Приходилось, конечно, идти на компромисс, упрощать что-то в поисках золотой середины. Сейчас, кстати, иногда достаем старые проекты, пересматриваем: много смешного, но есть и то, что до сих пор нравится.
Никогда не возникало ощущения профессионального тупика, не хотелось бросить Челябинск и перебраться в Екатеринбург, в Москву?
— Нет. Когда временами накрывало, что приходится делать какие-то однообразные, не слишком интересные с профессиональной точки зрения проекты, всегда находился архитектурный конкурс, российский или международный, который сразу поднимал планку до небес. После очередной победы и вдохновение возвращалось, и ребята молодые, талантливые в команду приходили.
Далеко не все рвутся уехать в Москву. А некоторые попробуют и возвращаются: там совершенно другой темп жизни и все какое-то… не свое. Челябинск — родной город, и есть ощущение, что, если бросить всё и уехать, останется какая-то недосказанность: в городе еще столько всего интересного можно построить. А в Москву и так можно слетать, если сильно уж захотелось, погулять пару дней. Здесь больше времени остается на творчество.
К слову, Екатеринбург сегодня — гораздо более сильный магнит для молодых архитекторов, чем столица. И все-таки у Челябинска гораздо больше потенциала, чем у соседнего мегаполиса, и хочется в этом самом светлом будущем тоже оставить свой маленький след.
Что бы вам хотелось здесь построить?
— В Челябинске пока еще нет знаковых жилых комплексов, которые стали бы примером для остальных, как стали им проекты «Брусники» в Екатеринбурге. Пока никто не решается вложить в это большие деньги. Обнадеживает, что есть интересные проекты жилых комплексов в разработке. Подождем два-три года, и, надеюсь, появится образцовая современная застройка.
Профессия архитектора меняется со временем?
— Да, определенно. И сейчас, как мне кажется, идет излишний перегиб в сторону архитекторов-ораторов, урбанистов. Это хорошо, что они есть, что блогеры рассказывают о правильном благоустройстве широкой аудитории, воспитывают требовательность горожан к качеству среды. Но вот этот перевес в умение говорить… Наверное, дело просто в том, что это никогда не было моей сильной стороной (Улыбается. — Прим. ред.). Мне кажется, здесь важно соблюдать баланс. Те, кто рисует, вдумчиво разрабатывает проектные решения, с любовью, вниманием к мельчайшим деталям создает генплан, соблюдая градостроительную ось, закладывая архитектурные доминанты, — не менее важны. Всё меньше встречается людей с хорошим художественным вкусом. Зачастую молодые архитекторы не умеют рисовать, плохо чувствуют форму, композицию, но много рассуждают о том, что всё плохо. А как хорошо, сказать толком не могут. Нужно поднимать уровень архитектурного образования, и мы намерены в этом участвовать.
Долгое время ESCHER ассоциировался прежде всего с Павлом Крутолаповым. То, что сегодня он занимает пост главного архитектора Челябинска, бизнесу помогает или мешает?
— Скорее, мешает. Во-первых, мешает отсутствие такого профессионального коллеги в команде. Было сложно перестроиться, но это новый этап в жизни компании. Во-вторых, это осложняет отношения с архитектурным сообществом. Возьмешься сделать что-нибудь хорошее в Челябинске, а все сразу: «Ага! Это потому что…» А на самом деле это потому, что мы умеем хорошо делать свою работу. Мы всегда учимся и смотрим: а как можно еще лучше, быстрее и качественнее проектировать. Стараемся участвовать в архитектурных конкурсах по всей стране. На Урале ESCHER уже на слуху. Даже в Москве потихоньку начинаем звучать. По нашим проектам строят не только в Челябинске, но и в Кургане, в Анапе, Новосибирске... Это, конечно, приятно. Появляется возможность выбирать: что интересно проектировать, а что — не очень. Словом, работы хватает.
А сколько зарабатывает архитектор?
— Мало (Улыбается. — Прим. ред.). Вообще в России архитектор зарабатывает в пять раз меньше, чем во Франции, например. Как-то не ценится наша профессия: мол, ну что особенного — картинки нарисовать, главное — построить. На самом деле архитектор — это не тот, кто может просто технические чертежи нарисовать, а тот, кто может создать концепцию, подарить живой адаптивный объект, который будет востребован много-много лет. Только сейчас появляется запрос на это. Но цены на проект пока достаточно сложно поднимать. Пора, видимо, уже сговариваться всем профессиональным сообществом и устраивать забастовку (Смеется. — Прим. ред.).
Не обидно, когда проект, над которым вы всей командой увлеченно работали несколько месяцев, ночей не спали, чтобы успеть сдать в срок, всю душу вложили, в итоге просто отправляется в долгий ящик?
— На моей практике было несколько случаев, когда проект все-таки доставали из ящика стола и говорили: «Хм, а в этом действительно что-то есть… Давайте вернемся к обсуждению». Иногда просто должен наступить благоприятный момент. Всегда остается надежда, оптимизм в этом плане.
Задавая этот вопрос, я думала прежде всего о разработанной вами концепции здания Челябинского аэропорта, которую вы сделали в рамках открытого международного конкурса ARCHCHEL-2020. Даже мне было обидно, что так всё обернулось.
— Да, наш проект тогда вышел в финал. Приятно было единственным из местных игроков побороться за победу с архитектурными студиями из Санкт-Петербурга и Германии.
Проект же был отличный. А в итоге построили супермаркет какой-то, а не аэропорт.
— Да, это жаль, конечно. У нас на самом деле было неплохое архитектурное решение: ансамбль, который сохранял историю места, подчеркивал здание старого аэровокзала и замыкал всю территорию в единую площадь, которая становится визиткой города для прилетающих гостей. Остается надеяться только на то, что когда-нибудь дойдет дело до реконструкции. Хотя кардинально исправить что-то уже сложно. Ну ладно, что было — то было. Перешагнули и идем дальше (Улыбается. — Прим. ред.).
Ранее на эту тему: «Из-за неустроенной среды вырабатывается «гормон» соглашательства, непротивления бардаку»
«Парковый никогда не станет успешной территорией» — Павел Крутолапов
Подписывайтесь на CHEL.DK.RU в Яндекс.Дзен и Яндекс.Новости. Самое важное о бизнесе — в email-рассылкe. А еще нас удобно читать в Telegram и ВКонтакте.