«Торги по благоустройству парков — невидимая, скрытая от посторонних глаз война»

На прошлой неделе в Челябинске прошла первая встреча по соучаствующему проектированию концепции Парка культуры и отдыха им. Ю.А. Гагарина. «Это без преувеличения, главное общественное пространство города, а вовсе не площадь Революции. Главное и любимое. Здесь свою роль сыграло и расположение в центре города, и близость к реликтовому сосновому бору, — говорит архитектор-градостроитель группы мастер-плана (главный архитектор мастер-плана) компании «Брусника» Василий Большаков. — В начале 2000-х уже проходила реконструкция парка, появились аттракционы и архитектурные формы, но сейчас все это требует обновления: давно пора убрать из самого посещаемого городского парка весь этот «геленджик», необходимо развивать общественное пространство в русле современных трендов, чтобы оно не стало заскорузлым. И при этом не наскочить на очевидные ошибки, потому что в Челябинске и области так и не сложилось пока системного подхода к реконструкции и развитию общественных пространств». По мнению эксперта, чтобы соучаствующее проектирование действительно принесло зримые плоды, было бы полезно обратиться к успешному опыту реализации проектов благоустройства в других регионах и учиться на чужих ошибках, а не набивать свои шишки. Поэтому Василий Большаков взял не вполне привычную для себя роль интервьюера и провел для CHEL.DK.RU интервью с Лилией Гиззятовой — архитектором, которая участвовала в разработке концепций благоустройства парков и скверов в городах республики Татарстан, а ныне — заместителем директора Дирекции общественных пространств Владивостока.

Давай с азов: как выглядит процесс создания общественного пространства — от начала и до конца?

— Во-первых, должно быть понимание актуальности той или иной территории, ее значимости в системе городских общественных пространств. Когда разрабатывается большая программа, на первом этапе всегда происходит реконструкция ключевых общественных пространств.

В каждом городе есть, условно говоря, свой парк Горького — как правило, с входными анфиладами, прогулочными аллеями, аттракционами, танцплощадкой — словом, канонический парк советского времени.

Дальше идут районные парки, локальные скверы, а замыкают перечень дворы. То есть в первую очередь выявляются общественные пространства, которые определяют облик города. Иногда уже на этом этапе примерно известен лимит финансирования на реконструкцию того или иного парка, и это находит отражение в конкурсной документации.

Второй этап — проектирование.

И если раньше жителей города, района вовлекали в обсуждение будущей концепции в инициативном порядке, то с 2017 г. это стало общепринятой федеральной практикой в связи с изменениями законодательства.

При соучаствующем проектировании могут применяться совершенно разные форматы, в том числе работа с фокус-группами — узкими специализированными сообществами, в которых могут быть представители городской власти, бизнеса, родители с колясками, лыжники, любители пробежек — словом, все те, чьи интересы важно учесть при разработке идеи благоустройства парка. Ключевой аспект — максимально широкое вовлечение, особенно, когда речь идет о главном городском общественном пространстве. В обсуждении должен принимать участие весь город. При этом при общественном обсуждении важно не скатиться на уровень: «А вот здесь надо поставить вот такую лавочку», а побудить жителей рассказывать о том, как бы им хотелось проводить время в этом парке.

 

Озеро Лебяжье. Татарстан

Следующий большой блок — проектный, собственно разработка концепции.

При этом, опираясь на прошлый опыт, могу сказать, что ни одной проектной компании, которая долгое время занималась классическим проектированием в рамках федерального ФЗ-44, не по силам разработать грамотную концепцию благоустройства территории. На этом специализируются архитектурные бюро. Потому что здесь прежде всего требуется яркая идея.

Архитекторы обязательно прорабатывают первую итерацию концепции будущего благоустройства вместе с горожанами. И здесь важно, чтобы это не превращалось в классические общественные слушания, когда архитектор как бы защищает свой проект, а проходило в формате диалога, где архитектор представляет просто канву, а горожане садятся за столы, чтобы обсудить, как будут совместно пользоваться территорией. И на этом этапе обычно выявляются все базовые конфликты: пенсионеры и дети, собаководы и родители и так далее до бесконечности. Людям придется как-то договориться между собой. Сопровождающая команда проекта выступает лишь посредником в этом диалоге. Затем проект уходит на доработку.

Презентация, как правило, проходит с вау-эффектом, но обязательно сразу же проговорить, что в реальности все так и будет, как нарисовано на бумаге — но, возможно, не сразу. Чтобы у людей не было завышенных ожиданий, важно сразу же четко проговорить, что получится реализовать в первую очередь с учетом выделенного лимита финансирования, а что — только спустя год или два.

Затем создается эскиз, рабочая документация. И здесь по-хорошему архитекторы и проектировщики должны идти в плотной связке, чтобы человек, который разработал концепцию, довел проект до завершения. К сожалению, зачастую на этапе разработки проектной документации теряется все: облик, отдельные конструкции, сама идея, а потом, когда проект выходит на стадию строительства, эти риски еще сильнее возрастают. Поэтому авторский надзор —  крайне важный момент, это крошечная статья расходов в общей смете, но это заметно снижает риски негативной обратной связи после завершения проекта. К тому же все время возникают ситуации, которые невозможно предугадать: например, неучтенное дерево, и приходится вместе с архитектором перечертить прямо по месту все узлы. Или поставщик малых архитектурных форм, который был утвержден в смете, исчез и необходимо срочно найти адекватную замену. Проектировщик отдал проект — и забыл, а у любого архитектора сердце болит, как его задумка будет воплощена в реальности.

 

Озеро Лебяжье. Татарстан

Следующий этап, пожалуй, самый сложный и проблемный, — стройка. Не во всех городах подрядчики в принципе имеют опыт проведения работ по современным стандартам благоустройства и слабо себе представляют, «что такое хорошо». Поэтому главным образом воспитывать приходится именно подрядчика. Чтобы все понимали уровень ответственности — от руководителя до разнорабочего. Этому учатся на крови всех участников процесса. К примеру, недавно мы делали сложную бетонную площадь, и чуть не сорвали сроки, потому что подрядчик спорил, что сможет без топографической съемки уложить на рельефе бетонные карты. Не получилось, пришлось переделывать — снести 70% уложенного бетона и перезаливать. Это была цена опыта.

Здесь важен и авторский надзор, и постоянный контроль со стороны службы заказчика, причем и тех, кто отвечает за финансирование проекта, и тех, кто в дальнейшем будет курировать и развивать эту территорию. Вообще правильно, чтобы организация, которая будет в дальнейшем заниматься содержанием парка, с самого начала участвовала в разработке проекта реконструкции, потому что здесь есть множество тонких моментов, которые необходимо изначально учесть: и антивандальность конструкций, и простота уборки территории, сразу же предусмотреть автополив, точки питания и так далее.

И заключительный этап предусматривает некую рефлексию: хорошо бы спросить у людей, что получилось, а где надо докрутить. Всегда стоит оставить свободный резерв территории, не стремиться провести благоустройство «раз и навсегда», потому что поколения сменяют друг друга, меняются предпочтения людей.

 

Пляж «Камское Море» в Лаишево

Кто является заказчиком проекта благоустройства территории? Всегда ли это конкретная персона в виде главы города, района или администрации парка, или же это может быть в том числе и пул инвесторов, которые имеют свой интерес?

— Сложный вопрос. На самом деле строительство общественного пространства — это всегда командная работа. В некотором смысле даже гораздо более командная, нежели при возведении многоэтажного жилого дома. Заказчиком всегда выступает муниципалитет, каким бы не было финансирование — муниципальным, региональным или федеральным. И ответственным за реализацию на местном уровне выступает город. В команде сопровождающих проекта, которые отслеживают качество реализации, ход финансирования, обязательно должен быть главный архитектор города — никто не отменяет необходимости согласования проекта с городским управлением архитектуры и градостроительства. Если речь идет о благоустройстве природного парка, особо охраняемой природной территории, разумеется, в команду включаются специалисты министерства экологии. И если подрядчик вдруг беспределит, специалисты эти моменты отслеживают, и нарушителю грозит административная, а в ряде случаев и уголовная ответственность. Если на территории выявлены объекты культурного наследия, подключается министерство культуры.

По поводу участия бизнеса — в разных регионах ситуация, конечно, складывается по-разному, есть несколько типов партнерства при проектировании общественных пространств. Если у того или иного инвестора уже есть коммерческая недвижимость на территории, с ним прорабатывается эскизный проект, чтобы архитектурный ансамбль смотрелся гармонично. В случае, когда будущие инвесторы известны, создается концессия, выделяется участок под аренду, муниципальный заказчик проводит электричество, канализацию, а потом расторговывает участки. Плюс в том, что объект в этом случае уже обеспечен всеми необходимыми инженерными коммуникациями, на территорию заходит хороший арендатор.

Бывает, что инвесторы инвестируют крупные денежные суммы в реконструкцию парка. К примеру, в Татарстане завод пожертвовал 250 млн руб. на реализацию проекта по восстановлению озер, которые исторически находились на закрепленной за предприятием территории.

Есть вариант, когда инвестор берет в аренду парк под развитие, согласует с администрацией муниципалитета проект, вкладывает собственные средства в благоустройство общественного пространства. Яркий пример — глава компании DNS Дмитрий Алексеев, который взял в аренду парк Нагорный во Владивостоке и создает полноценное общественное пространство.

 

Пляж «Камское Море» в Лаишево

А если предприниматель уже владеет, к примеру, рестораном на территории парка — как побудить его разработать новый проект в едином стиле: он и так неплохо живет, используя трафик?

— Это решают переговоры. В крайнем случае выдвигаются судебные требования привести объект в надлежащий вид.

Не секрет, нередко объекты в общественных пространствах построены с серьезными нарушениями, без сетей, без канализации, и земля приватизирована с нарушениями. И город может закрыть на это глаза, если собственник идет на диалог и выражает готовность привести все в соответствие с новой концепцией. К счастью, современный бизнес уже понимает выгоду красивого и гармоничного визуального облика. Люди уже не пойдут в кафе, если это страшный барак. К тому же город может построить конкурирующее заведение в том же парке.

Хорошо, теперь вопрос про сроки реализации проекта: есть какое-то минимальное и максимальное время?

— Все зависит от бюджета. Оптимальный шаг — это год. С января по сентябрь — самый короткий отрезок, за который можно разработать концепцию, подготовить всю документацию и провести благоустройство. Есть же масса юридических нюансов, связанных, к примеру, с проведением торгов, — минимум два месяца на это придется вычесть. Можно, конечно, запараллелить некоторые процессы, но все же есть определенный порядок вещей.

Проведение торгов при проведении благоустройства общественного пространства — невидимая, скрытая от посторонних глаз война. Некоторые строительные компании и проектные бюро намеренно демпингуют, чтобы зайти в проект и бросить его на полпути. И город остается в патовой ситуации. Бесконечные судебные тяжбы. И в большинстве случаев приходится оплачивать недобросовестному подрядчику тот кусочек, который сделан, заново проводить торги и начинать с нуля фактически. И мы, как муниципальный заказчик, остаемся в дураках.

 

Игнатьевский сквер во Владивостоке

Есть ли способ избежать этих рисков или, во всяком случае, снизить их?

— В какой-то мере спасает только предельно четко, жестко прописанное технического задание, где учтены даже мелкие детали, к которому обычно прикладывается архитектурная концепция. Есть еще ряд процедур по антидемпингу, которые позволяют вовремя отследить, что та или иная компания попросту роняет закупку, и пресечь это.

ФЗ-44 — конечно, всем как заноза. Главный аспект, что если экспертиза установила, что стоимость проведения работ по благоустройству именно такая, то как она в процессе торгов может снизиться на двадцать, а то и тридцать процентов? Значит, где-то точно идет понижение по качеству. И сегодня это главная проблема, которая пока никак не решается.

Еще важный момент: когда речь заходит о благоустройстве, все почему-то часто забывают, что есть смежные вещи. Например, вдоль территории парка проходит канализация, капитальный ремонт которой по планам будет проводиться через четыре года. Сделать благоустройство, а через четыре года снова раскопать все — нелогично, согласитесь? И курирующие проект управления муниципалитета должны не конкурировать, не перекладывать ответственность на чужие плечи, не перекидывать бумаги, а договариваться. В данном конкретном случае — пересмотреть приоритеты и перенести ремонт сетей на этом участке на ближайший год. Или ливневку обновить, или, к примеру, зная, что недостаточно электроснабжения, усилить этот момент, поставить на границе участка еще одну трансформаторную будку. Вот эта важная связка, к сожалению, становится нередко камнем преткновения.

Иногда, когда люди не видят системной работы на объекте в течение первых месяцев после проведения торгов, возникает ошибочное мнение, что контракт расторговали и деньги ушли непонятно куда. А там идет большая работа смежников: канализация, сети, и только потом заходит на территорию подрядчик по благоустройству — все вынужденно друг друга ждут, это процесс последовательный.

Понятно, что бюджет, который выделяется на благоустройство, вовсе не безграничный, поэтому важно не размазать его тонким слоем, как часто бывает, а сфокусироваться на конкретных задачах. Не ставить целью отсыпать абсолютно все дорожки большого парка, а начать, к примеру, с входной зоны, дойти до ядра парка, сделать детский городок или площадку для проведения спортивных мероприятий. И тогда, даже если реконструкция парка еще не завершена, появляется некий аттрактор, который побуждает жителей проводить свободное время в обновленном общественном пространстве.

Нередко при проведении торгов приоритет отдается местным подрядчикам. Всегда ли это правильная политика?

— Если речь идет о строительно-подрядных работах, и в регионе есть сильные местные компании, то будет логично, если контракт достанется им: люди здесь, затраты здесь, налоги здесь. А вот, к примеру, производители малых архитектурных форм могут быть выбраны как среди российских поставщиков, так и среди зарубежных. И есть еще такой момент: к примеру, те же детские площадки крупных отечественных производителей, которые установлены во всех дворах, детских садах и в маленьких скверах, уже стали настолько привычным, не фискируемым глазом элементом городского пейзажа, что архитекторы, которые стремятся внести в проект что-то особенное, отличное, вынуждены искать альтернативу. Так что, думаю, поставщикам здесь стоит отнестись с пониманием: не может же детский городок в главном парке быть просто увеличенной копией игровой площадки во дворе.

 

Игнатьевский сквер во Владивостоке

Как вообще происходит оценка архитектурных и строительных решений? За кем решающее слово?

— Должно быть несколько цензоров. В первую очередь — конечно, главный архитектор города, который отвечает за архитектурный облик города. Вторым звеном — и я считаю, что это тоже правильно, — являются смежные структуры: экология, культура. И сами горожане, конечно, тоже оценивают проект, и если идет полное отторжение идеи, архитекторы должны предложить что-то другое. Людям должно нравиться — это среда, в которой им предстоит жить, поэтому протолкнуть какую-то психоделическую картинку точно не удастся. Если это имиджевые вещи, статусные, приглашается международное жюри, которое принимает коллегиальное решение: да, это что-то новое для города.

Не всегда это проходит гладко: на первых порах в Татарстане проекты благоустройства иногда приходилось воплощать чуть ли не вопреки действиям местной администрации. Главы в малых городах в принципе не всегда осознавали важность общественных пространств. Плюс привыкли самостоятельно принимать все решения: если, допустим, главе администрации нравятся фонтаны, то в сквере будет фонтан, и плевать, что это давно уже не является ценностью в глазах жителей города. Молодые архитекторы, которые занимаются общественной средой, лучше чувствуют тренды. Взрослые, опытные управленцы, которые двадцать лет руководили городом, с трудом учились выслушивать мнение архитекторов, которые им казались мальчишками.