Мне рассказывали такую историю. Российский бизнесмен, переехавший в штаты, через 3 года вполне себе вежливых отношений с соседями вдруг неожиданно для себя заметил, что с ним перестали разговаривать.
Встревожившись, он за советом обратился к своему адвокату и тот ему объяснил причину: вы прожили тут несколько лет и ни разу не жертвовали своих средств на благотворительность. Если человек живет в элитном квартале, зарабатывает нормальные деньги и не участвует в благотворительности - с ним явно что-то не так.
Так думает современное западное общество – это уже норма морали. И причина возникновения подобной культуры вовсе не в американском альтруизме или благодушии, а в государственном регулировании. Меценатство в США подкреплено законодательными актами, позволяющими уменьшат налоги и социальные расходы для бизнесменов.
В России таких механизмов нет, и это сильно тормозит развитие благотворительности. Представьте - бизнесмен заплатил все налоги (размер которых не стоит недооценивать) и тут ему предлагают еще пожертвовать некую сумму на благотворительность – я думаю, он крепко задумается, прежде чем сделать это. В лучшем случае. Некоторые бизнесмены участвуют в благотворительных акциях только на условиях анонимности. Они дают деньги, но делают это инкогнито, чтобы налоговая служба лишний раз не обратила на них внимание. А одним из самых распространенных методов сбора у нас до сих пор прозрачные ящики-копилки в общественных местах. Я думаю, не стоит рассказывать про их эффективность.
В нашей области ситуацию немного спасает новая возможность, которую открыли для себя благотворительные фонды – крупные, яркие представления. Фонд «Андрюша», благотворительный прием «Добрые сердца», спектакль «Ревизор» и т. д. - все это без сомнения прорыв. По качеству проводимых мероприятий мы уже в шаге от американского и европейского уровня, такие события уже собирают звезд федеральной и мировой величины. Тому пример концерт, организованный фондом «Андрюша», в котором участвовали Николай Цискаридзе и Илзе Лиепа. Информационные круги от такого шоу расходятся гораздо шире, при этом напрямую влияя на собираемость. Как я знаю, спектакль «Ревизор» собрал около 1,3 млн рублей. Представьте, если бы в ход пошли прозрачные копилки - фонд бы не насобирал и десятой части.
Неплохо было бы позаимствовать на Западе и еще одно направление – точечную благотворительность. Смысл ее крайне прост. Любой бизнесмен – это чей-то отец, или может быть дедушка. Он помогает тем учреждениям, которые посещает его дети или внуки. Если опять-таки доводить эту логику до европейского уровня, то там бизнесмены помогают не только тем учреждениям, которые посещают их родные, но и даже тем, которые просто находятся в этом районе. Как они рассуждают: если дети, живущие на этой улице, будут посещать музыкальную школу, ходить в изостудию, хоть как-то окультуриваться, – они с меньшей вероятностью будут хулиганить, бить сыну бизнесмена лицо, отбирать телефон или предлагать героин. Предприниматели воспитывают культурные традиции микрорайона, тем самым делая жизнь своих детей комфортней.
В Челябинской области точечная благотворительность развита из рук вон плохо и присутствует пока на уровне поборов на новые шторы. Руководители еще не продвинуты в этом плане – их можно понять, они, конечно же, не профессиональные сборщики средств. К тому же благотворительная деятельность у нас воспринимается как подачка, милостыня. Мешает русская ментальность: ты просишь, значит, ты попрошайка, значит ты нищий. Это стыдно. С таким подходом никто денег не даст. Нужно всегда предлагать что-то взамен, нужно учитывать интересы благотворителей. Пускай этот бартер будет виртуальным: директор поздравит Ивана Иванова по радио, вручит ему грамоту на родительском собрании. Когда обращаешься за благотворительностью - необходимы ответные действия, об этом все забывают. Что стыдного в том, что ты предлагаешь сделку? Он тебе деньги – а ты реализацию его тщеславия.
Культура благотворительности в России и Челябинской области коренным изменится, вслед за нашим законодательством. И я не испытываю напрасных надежд - наши законы принимаются очень тяжело. И не будем скрывать: они принимаются для тех, кого мы в последствие называем благотворителями, чем для тех, кто в этой благотворительности нуждается.