АБ «Ле-Арм»: «Реформа договорного права открывает новые возможности»

- В феврале 2015 года Государственной Думой РФ был принят закона о реформе норм Гражданского кодекса РФ о договорах и обязательствах. Данный закон существенно изменил правила заключения, исполнения и расторжения гражданско-правовых договоров.  На основании чего было решено провести реформирование?  Каких  значимых пунктов не хватало в законе?

Принятый закон привнес наибольшее количество новых для нашего гражданского законодательства инструментов, успешно используемых в западном правовом регулировании. Основной целью данной реформы было повышение инвестиционной привлекательности российской юрисдикции. Не секрет, что долгое время коммерсанты, даже являясь российскими резидентами, предпочитали подчинять совершаемые ими сделки с активами, находящимися в нашей стране, английскому или иному нероссийскому праву, особенно это касается корпоративных и трансграничных сделок. Одной из причин такого предпочтения являлось то, что наше законодательство по сравнению с конкурентными юрисдикциями имело следующие недостатки: меньшая свобода формирования сторонами сделки индивидуальных договоренностей; высокий риск разрушения бизнес-договоренностей через механизмы оценки сделки как недействительной или незаключенной; отсутствие уже привычных для бизнеса договорных конструкций и инструментов урегулирования конфликтов и возмещения убытков; низкий уровень защиты от недобросовестных действий.

- Евгений Витальевич, расскажите о принятых изменениях и их нюансах? Какие проблемы они помогут решить?

Как юрист я могу долго рассуждать про новые законоположения, но расскажу только о наиболее значимых для бизнеса изменениях. Первое, к чему призывает принятый закон – это добросовестность в сделках на всех ее этапах, поэтому сюда следует отнести новеллы, регулирующие развитие принципа добросовестности, в частности:

• установление обязанности действовать честно и  по правилам не только при исполнении сделки, но и во время переговоров о ней, а также после ее закрытия, и конечно, возможность установления ответственности за недобросовестное поведение.
• обязанность стороны, имеющей право на одностороннее изменение условий договора, действовать согласно новому закону, безусловно, теперь защищает от произвольного повышения процентных ставок в кредитных договорах, изменения размера арендной платы и других условий арендных соглашений.

-В новом законе получил закрепление принцип эстоппель, о котором мало что известно людям, не имеющим юридического образования. Хотелось бы узнать, что он закрепляет и как работает?

Данный принцип применяется в международной судебной и арбитражной практике, а теперь и у нас. Он лишает стороны права ссылаться на факты, существование которых опровергается предшествующим поведением этой стороны. Например, нельзя недобросовестно отказываться от исполнения договора, ссылаясь на его недействительность, если ранее Вы совершали действия, указывающие на признание своих обязательств по этой сделке.

- Какие новые возможности открыла реформа?

Хочется выделить здесь некоторые пункты. Первая возможность – это введение новых инструментов формирования договоренностей. Реформирование закона на концептуальном и инструментальном уровнях открыла новые возможности в регулировании сделок. Для корпоративных сделок  стали доступны теперь такие полезные вещи, как регулирование порядка ведения переговоров; опционы, т.е. сделки, осуществляемые на заранее определенных условиях, но по одностороннему решению участника сделки. Это очень полезно, когда следует замотивировать наемного директора на рост стоимости бизнеса, и можно договориться о том, что он, если захочет, то купит долю в уставном капитале возглавляемого им общества, по заранее определенной цене, но, например, по достижении обществом определенных финансовых показателей. Также опцион может быть использован в сделках покупки доли в бизнесе в качестве гарантии, позволяющей произвести обратную продажу доли в определенных договором случаях.

Такие новшества, как заверения об обстоятельствах или потестативное условие исполнения обязательства (условие, зависящее от воли одной из сторон), и конечно, indemnity (внутреннее страхование одной стороной сделки от рисков, определенных договором), безусловно, позволяют более точно распределить риски между сторонами по сделке.

Плата за отказ от исполнения договора или одностороннее изменение его условий, обеспечительный платеж облегчают жизнь участникам арендных отношений, поскольку легитимируют давно используемые на рынке недвижимости инструменты.

Вторая - это апгрейд возможностей судебной защиты, который предполагает принципиально новые возможности судебной защиты, открывающиеся с введением в российский деловой оборот понятий Injunction (негативное обязательство), т.е. обязательство воздержаться от совершения определенного действия, и понятия astreinte - особого судебного штрафа, взыскиваемого с ответчика в пользу истца за каждый день неисполнения судебного решения. Первое, например, дает возможность ограничить сторону, недобросовестно использующую конфиденциальную информацию, в построении на этом самостоятельного бизнеса, а второе, позволяет решить проблему понуждения ответчика к исполнению такого судебного решения.  А предоставление права на пересмотр несправедливых условий договора, заключенного при явном неравенстве переговорных возможностей, позволяет защититься от завышенных или неразумных требований монополиста.

- Улучшил ли принятый закон институт возмещения убытков?

Могу сказать, что благодаря реформированию институт возмещения убытков существенно улучшился, поскольку в дореформенном виде он практически не применялся в гражданском обороте из-за чрезвычайно завышенного стандарта доказывания. В частности, введен принцип защиты позитивного интереса при возмещении договорных убытков, т.е. восстановление положения потерпевшего до состояния, в котором он находился бы в случае, если обязательство было бы выполнено так, как обусловлено сделкой. Снижение стандарта доказывания выразилось в том, что введено правило доказывания размера убытков с разумной степенью достоверности, а также в предоставлении суду права самостоятельно определить размер подлежащих возмещению убытков, если истец не смог с достаточной степенью достоверности доказать степень ущерба. Ранее отсутствие абсолютных доказательств влекло, как правило, полный отказ в удовлетворении иска.

- В стране активно принимаются антикризисные меры, о непростой экономической ситуации не говорит лишь ленивый. Как вы считаете, какие инструменты принятого закона будут востребованы в такое непростое для всех граждан время?

- В связи с экономическим кризисом наверняка будут востребованы такие инструменты, как (1) соглашения кредиторов о порядке удовлетворения требований к должнику; (2) соглашения о последствиях признания сделки недействительной; (3) возможность определения старшинства среди кредиторов; (4) возможность взыскания убытков от ценовой разницы; (5) новые правила об исполнении обязательства третьим лицом; (6) предоставление права давать независимые гарантии (аналог дореформенных банковских гарантий) всем коммерческим организациям.

- Какие «подводные камни» таит принятая реформа и как с ними справиться? Каковы перспективы применения нового законодательства?

Некоторые нормы в принятом законе можно оценивать как неудачные или непонятные, например, с изрядной долей скепсиса воспринимаются, так называемые, законные проценты, установленные вновь введенной ст.317 ГК РФ. Также хотелось бы большего в реформе института возмещения убытков: полагаю, что в законодательном снижении стандарта доказывания нуждался не только размер убытков, но и причинно-следственная связь между убытками и нарушением обязательства. Будем рассчитывать, что эти коррективы и поправки внесет судебная практика, если Верховный суд РФ реализует свой не только правоприменительный, но и правотворческий потенциал.

Основным «подводным камнем» реформы и одновременно тормозом применения нового закона мне кажется замедленная реакция бизнес-сообщества на эти изменения, а особенно юристов, которые в какой-то части «проспали» реформу, а в какой-то затрудняются с включением новых инструментов в бизнес-договоренности по причине их новизны для российской юриспруденции. Это вопрос развития практики сопровождения сделок и профессионального развития специалистов юридического бизнеса.

- Как вы можете оценить реформу? Облегчила ли она работу юристам?

На мой взгляд, февральские изменения договорного законодательства с одной стороны являются принципиальными, с другой, они востребованы деловым миром и основаны на судебной практике, сформированной Высшим арбитражным судом, и еще не разрушенной Экономической коллегией Верховного суда РФ. Поэтому я в целом положительно оцениваю проведенную реформу, хотя некоторые новеллы вызывают определенные вопросы. Безусловно, цели реформы, которые были обозначены в начале нашего разговора, не могут быть достигнуты только изменением закона. Для этого необходима и стабильная судебная практика, и обеспечение единообразия этой практики со стороны Верховного суда РФ, большая независимость судей и повышение их квалификации не только в части знания закона, но и в понимании бизнес-процессов. Тем не менее, полагаю, вектор в реформе норм договорного права выбран абсолютно верно, что на данном уровне развития российской правовой системы, правосознания российского бизнеса законодательство сделало все или почти все, чтобы правовое регулирование гражданского оборота в России стало сравнимо с лучшими западными правопорядками.