Василий Важенин, «УралНИИСтромПроект»: «Творческая составляющая архитектора сводится к 5%»

Привлекательный факт в профессии архитектора в России – это гарантированная востребованность. Законодательство, а именно Градостроительный кодекс Российской Федерации, сформирован так, что проект является неминуемым шагом любого строительства.

Собственнику недвижимости, такой как земля или отдельно-стоящее здание, от архитектора не убежать. Хочешь статус земли изменить – иди к архитектору и корректируй генплан населенного пункта. Хочешь получить разрешение на строительство для пристроя или нового здания – иди к нему же. Надо перепланировку внутреннего помещения узаконить – вопрос туда же.

Выстроена целая система документальных согласований между собственником и администрацией, контролируемая и исполняемая архитекторами. Словно нотариус, архитектор в последнее время превратился в человека, который помогает собственнику оформить документы и решить его проблемы с администрацией.

Во всей этой бумажной рутине творческая составляющая этой профессии сводится к 5% работы, а значит – больше не является профильной.

Более того, все дизайнерские ноу-хау, заложенные творцом в процессе согласования проекта, окончательно срубаются заказчиком на стадии реализации. Закон об авторских правах в России закрепляет права на проект за заказчиком. Следовательно, ставит во главе угла выгоду и интересы собственника, а не искусство творца. Ни в одной развитой стране мира такого нет.

Несмотря на все это наши ВУЗы тщетно пытаются создать творческих трудолюбивых кадров, которые вроде бы что-то и умеют, но по сути даже не представляют, что им придется делать в случае, если им повезет работать по профессии. А по профессии работает один из двадцати.

Преподают в университете те, кто не смог устроится на работу по профессии. Расширение рынка не происходит с нужной скоростью, да и работа не самая простая, требующая усилий и таланта. Чаще всего выпускники вузов идут работать в дизайн интерьера или в продажи мебели. Рынок диктует свои правила, а мелкие и средние проектные компании неохотно берут выпускников, так как это убыток.

Чтобы извлечь первую прибыль из выпускника, при должном старании нужно два-три года вкладывать в него силы и время, а значит – деньги.

Возникает парадокс. С одной стороны, архитекторы востребованы и нужны, а с другой – подпитка новых кадров идет с недостаточной скоростью, и брать на работу, в случае расширения штата, просто некого.

Как ни крути, но хороший архитектор хорошо зарабатывает, так как решение задач и проблем всегда стоило и будет стоить хороших денег. Но стать им не просто. Множество факторов должны сочетаться воедино, но главное – это опыт и знания, позволяющие успешно решать проблемы заказчика. Они-то и гарантируют возврат клиента и рекомендации. Именно на них строится хорошая практика специалиста.

Удивительно, но в современном «челябинском» мире дизайн и творческий потенциал архитектора почти не играют никакой роли.

Можно нарисовать красивый объект, но задержать сроки реализации проекта, или нарисовать то, что невозможно либо согласовать, либо реализовать за разумные деньги. Или выполнить некачественную документацию, по которой невозможно строить.

Пять лет назад яркие 3Д визуализации проектов являлись рекламным атрибутом архитектора, сегодня – это копии договоров с уважаемыми заказчиками, разрешения на строительства, полученные по документации компании, и реализованные объекты.  Все остальное – просто слова и фантазии. Именно поэтому наиболее успешные архитекторы трансформировали свои архитектурные компании в проектные.

Раньше работа архитектора заключалась в разработке объемно-планировочного решения – эскизного проекта, а все остальное делал инженер. Теперь для должного успеха реализации проекта и обеспечении себя круглогодичным заработком архитектор должен является инженером, который реализует свой проект до конца.

Эта практика пришла к нам из-за рубежа. В США архитектор является главным инженером проекта, а значит, разрабатывает всю строительную документацию для проекта. Конечно, как и в России, выделяются специалисты в области конструктивных решений, расчетчики каркасов, и специалисты в области проектирования инженерных сетей зданий, но воедино весь проект собирает архитектор. Он и отвечает за строительство, за конечный результат.

В США дизайнерская составляющая любого проекта, или его архитектурная выразительность – это 30% от его стоимости.

То есть считается нормой потратить 30% стоимости объекта на декоративные элементы, на более дорогие отделочные материалы для фасада и интерьера. В Америке к заказчику даже утилитарных проектов, таких как ремонтный узел вагонов на станции железной дороги, никогда не придет в голову строить банальное утилитарное здание.

Каждый заказчик пытается украсить свою страну и свою собственную жизнь. Оставить после себя достойный след. В случае, если бюджет ограничен, прежде всего, ограничиваются масштабы строительства, но никак не эстетические характеристики объекта. Более того, этот проект не нужно ни с кем согласовывать. Согласования нужны только при строительстве в исторических и знаковых частях города, а в остальных местах, регулирование строительства отдается на откуп заказчику и стройнадзору, которые в свою очередь прислушиваются во всем к архитектору.  

Следовательно, эстетическая потребность у людей является уровнем интеллектуального и духовного развития сознания у общества, или высшей стадией развития личности по теории Маслоу.

Архитектор в США зарабатывает меньше врача или адвоката, но, безусловно, выше среднего уровня заработка по стране. Студент-архитектор в США – это элита, которая с первого курса начинает работать на то, чтобы получить работу в крутой проектной организации.

К концу обучения у студента формируется портфолио, которое может легко конкурировать с другими соискателями, отработавшими в профессии до пяти лет. Преподают проектирование в университетах самые успешные архитекторы-практики города, за очень достойные деньги. Если преподаватели слабые, то соискатели выбирают университет  с более интересной программой с учетом переезда из штата. Конкуренция за студентов в сфере образования формирует качество образовательных услуг.

Порядка 80% студентов остаются работать в профессии.

Стоимость проектных услуг в США в десять раз выше стоимости проектных услуг в Челябинске.  А сроки реализации проектной документации в 2-3 раза дольше. Что тут еще можно добавить? Качественный результат стоит дороже, и требует достаточного времени для проработки деталей.

Чего нам в Челябинске не хватает, так это желания заказчика создавать уникальные проекты и персональной уверенности архитекторов в донесении ценности своей работы до заказчика. Хотя я уверен, оба эти фактора – вопрос времени. Даже в Екатеринбурге эстетика давным-давно вышла не передний план.

Текст подготовлен для рубрики «Записки босса Челябинск» и в рамках проекта «Будущее города»