Вадим Платонов: Модернизация экономики — миф

С Вадимом Платоновым об интервью договорились довольно быстро. Встречу назначили на 21:00 пятницы всего после двух переносов. Однако в назначенное время беседа не началась, потому что совещание упр

История Вадима Платонова собственника компании «Краснодеревщик», одного из крупнейших в стране производителей дверей— это история предпринимательства в пореформенной России. История человека, который поверил в новую экономику и модернизировал страну не на словах, а на деле, построив в России несколько высокотехнологичных производств. И полностью разочаровашегося в путинско-медведевской модели развития страны, поставившей его бизнес на грань выживания.

С Вадимом Платоновым об интервью договорились довольно быстро. Встречу назначили на 21:00 пятницы всего после двух переносов. Однако в назначенное время беседа не началась, потому что совещание управленцев компании немного затянулось. Выбегая, в буквальном смысле, из кабинета г-н Платонов попросил прощения за задержку и с улыбкой уточнил: «Кризис, приходится вот так по вечерам засиживаться, искать новые алгоритмы практически на каждый день. Сейчас вот вводим новую систему автоматизации управления»,— пояснил он.
Мы тут же прошли в личный кабинет, который представлял собой пример идеальной лаконичности и простоты, и никак не был похож на кабинет главы компании с кредитным рейтингом Ru3A_3 с возможной выручкой до $50 млн в год. Секретаря уже не было, и директор компании сам по-хозяйски заварил кофе.
Тему беседы определили так: почему реальный сектор экономики в России не развивается.
— Я думаю, что беседа у нас будет долгой, поскольку у меня есть о чем рассказать,— пока еще впопыхах говорил российский бизнесмен и аккуратно ставил на стол две глубокие чашки с кофе, бутылку французской Perrier и пачку Dunhill И тут же уточнил: «Рассказать, не в плане пожаловаться, в замкнутой системе жаловаться некому, а скорее предостеречь, в первую очередь молодых людей, желающих послужить Отечеству на ниве развития инноваций. Этого не получится. Служить придется не государству, а лицам, действующим от его имени».
Несмотря на то, что больше часа мы беседовали исключительно о первых пяти годах становления, о том, как все начиналось, какие цели ставились перед компанией, какие надежды питали предприниматели 90-х, начиная свой бизнес, Вадим Платонов попросил максимально урезать эту часть. Потому что она, по его словам, не достойна внимания, и самые главные и переломные моменты происходят именно сегодня. «Да, приходилось ходить и в бронежилете, и с рэкетом сталкивались, но это все было давно!»,— мимолетом вспомнил бизнесмен. Но все трудности перекрывались определенным драйвом. «В 1995 году, впервые побывав на современной итальянской фабрике, я подумал: «За державу обидно». И понял, мы можем и продукцию делать не хуже, и Компанию создать, за которую не стыдно. И ощущения того времени были, помните, что все это нужно, что мы все устали от серости и готовы не покладая рук трудиться, чтобы стать частью цивилизованного мира. Государство, понятное дело, помощи в реализации таких устремлений не обещало, но и не мешало»,— искренне и без какого-то пафоса вспоминает 90-е Платонов.
— Что есть сейчас? В чем, собственно, переломность момента? Административная реформа из первого послания В.В.Путина число чиновников и сфер их контроля должна была снизить вдвое. Но они выросли втрое. И сейчас так сильны, что их желания,- это и есть желания государства, что бы при этом мы не слышали с «Первого канала»,— продолжает Платонов и закуривает первую сигарету. «За державу обидно!»— уже не движок. Делающие и начинающие делать бизнес люди, сейчас очень быстро обнаруживают, что они лишь пища для определенного круга лиц от государства. Стоит ли в этих условиях начинать новые производства. Если есть амбиции и способности, конечно, стоит, но в другой стране.

С чего все начиналось
Бизнес Вадим Платонов действительно построил в лучших европейских традициях с нуля, с маленькой мастерской. За 18 лет на пустом месте построено 4 предприятия. Фабрика «Краснодеревщик» сегодня— это бренд, под которым работает группа предприятий с тысячей сотрудников. Также нужно отметить, что не было никакой шальной приватизации, на которой поднималось абсолютное большинство бизнесменов того времени. «Начиналось все с группы единомышленников. Мы сложились и приобрели заброшенный овощной склад, с которого и пошла история компании»,— рассказывает Вадим Платонов. Конечно, не было никакого бизнес-образования, и первые шаги делались интуитивно, с набиванием шишек и просто колоссальным трудом.
На дворе— начало 90-х. Колоссальный дефицит товаров на рынке. «И если с продуктами более или менее ситуация начала выправляться, после того как хлынул западный поток, то дефицит более или менее качественных недорогих промтоваров был очень серьезный. Тогда же и начали появляться первые производственные мастерские: мебельные, обувные и т.д.»,— вспоминает Платонов. Именно в то время ему и пришла в голову идея заняться производством недорогих и качественных дверей.
По словам Платонова, первоначальная сумма, которую удалось набрать, была эквивалентна двухкомнатной квартире в Челябинске. «Кредитов не было в принципе. Как возможный вариант инвестиций этот механизм начал работать в России лет десять назад. В 90-е годовая инфляция составляла 140-150%. Хотя банки вроде бы давали краткосрочные деньги, но для абсолютно спекулятивных операций: привезти что-то из-за границы и быстро продать в России с наценкой в два-три раза. Тогда и анекдот появился про двух нью-бизнесменов, о том, как «на эти два процента и живу»,— говорит Платонов.
Энтузиазма хватило не всем основателям компании. Платонов рассказывает, что первые годы сразу же разрушили представление о сказочной жизни: «Мы-то думали, что вот сделаем производство, наймем управленцев, а сами будет пить сок где-нибудь на островах». И когда стало понятно, что процесс требует постоянного присутствия, многие из соучредителей вышли из компании.
Между тем, «Краснодеревщик» во главе с Платоновым начинает понемногу раскручиваться. Процесс расширения проходил по стандартной схеме: покупали станки, нанимали работников, давали рекламу и т.д. Никаких революционных процессов не было, хотя, по сути, в то время любой бизнес для страны был революционным. До 1996-97гг. компания работала исключительно только на местный челябинский рынок. Потом «Краснодеревщик» начал развивать дистрибуцию, кстати, первым в этой отрасли. Три года назад, согласно подсчетам компании, ее продукцией в России торговало более 630 точек. «В настоящее время мы полагаем, что наше присутствие только увеличилось»,— говорит Платонов.
Расширение бизнеса
Становление компании в том виде, в котором она существует сейчас, происходило в начале 2000-х. Доходы компании позволяли активно вкладываться в производственные мощности и продолжать поиски новых рынков сбыта. Продукция компании с помощью партнеров в эти годы выходит на дальнее зарубежье— в США, Израиль и т.д. «Но ненадолго, доставить продукцию из Челябинска до морского порта стоит дороже, чем от порта до Америки»,— говорит предприниматель. В это же время компания вошла в тройку крупнейших в России в своей отрасли. Стратегия, построенная на развитии технологии по европейскому принципу, начала приносить результаты: растет качество, а вместе с ним и количество выпускаемой продукции по 20—25% в год. Однако кризис рушит все планы.
Вопрос зависимости производства от поставщиков, по словам Платонова, не давал покоя с самого начала работы завода. «Мы часто обсуждали варианты развития сырьевого направления. И сегодня мы даже реализовали такую идею. В нашем холдинге есть фанерная фабрика»,— говорит предприниматель. К концу докризисных «нулевых» многие поставщики начали чрезвычайно задирать цены. Например, стоимость толстослойной фанеры повышалась практически каждые два месяца. «Мы понимали, что наш бизнес попадает в серьезную зависимость от поставщиков. Просто поменять компонент было невозможно, это могло отразиться на качестве продукции, что абсолютно недопустимо для компании нашего уровня. Мы могли потерять имя, наработанное годами»,— вспоминает Платонов.
И, как часто бывает, подвернулся случай. На одной из специализированных выставок в Ганновере глава «Краснодеревщик» встречается со своим немецким коллегой, который рассказывает о выставленной на торги в Италии фабрике по производству фанеры. Сделка была оформлена в короткие сроки и обошлась в половину от первоначально заявленной стоимости. Наследники после смерти хозяина не горели желанием заниматься производством.
Однако завод сразу ударил по бизнесу колоссальным утяжелением— запуск пришелся как раз на начало кризиса. Под оборудование нужно было построить здание, получить землю, решить организационные проблемы, собрать его и т.д. Средний срок ввода фанерного комбината составляет 4 года. Срок окупаемости— порядка 10 лет. «Сейчас завод работает, но он далек от проектных мощностей»,— говорит Платонов. Средства для его завершения поглотил кризис, и проект «подвис» практически на два года. Только весной этого года удалось получить инвестиционный кредит у Сбербанка на закупку недостающего оборудования. С учетом сроков его изготовления и инсталляции полноценный запуск фабрики просматривается только в начале следующего года.
Не меньшим ударом для компании обошлось и стремление к модернизации. Проект самого современного в отрасли предприятия (рабочее название «Площадка №5»), был заказан итальянским специалистам. Весной 2008 года он был завершен, и летом того же года были размещены заказы на изготовление оборудования. Срок его изготовления 8— 10 месяцев. Таким образом, основные платежи по выкупу оборудования пришлись на весну 2009 года— самый пик кризиса в отрасли.
«И вот здесь начинается самое интересное,— оживляется коммерсант.— Вы не поверите, но спроектировать завод в Италии дешевле, чем поставить на этом проекте штамп и нужную подпись в России».
Особенности национальной модернизации
На этом моменте г-н Платонов предложил остановиться подробнее. «У меня есть открытый вопрос: есть ли смысл заниматься производством в сегодняшней России. Потому что все, что происходит под вещание центральных каналов о модернизации экономики, вообще не поддается логике»,— с отчаянием высказался предприниматель. И в этой части беседы вопросов, наверное, было больше, чем ответов. И выкуренных сигарет было, кстати, тоже больше. Опираясь на свой опыт, Платонов рассказал, почему сегодня в России нет смысла заниматься реальным бизнесом.
— Чиновники заявляют о том, что мы должны слезть с «сырьевой иглы» и сделать упор в сторону реального сектора. Но все, что делается сегодня Правительством, почему-то не доходит до не сырьевого бизнеса. Поэтому у нас в России и нет сегодня своего производства большинства промышленных и бытовых товаров,— говорит Платонов и предлагает для примера взять все, что в данный момент нас окружает в своем офисе. Кружка не российская, сахарница не российская и сахар, кстати, тоже, мебель тоже не отечественного производителя, и компьютер, и одежда и т.д. (Напомню, что офис очень простой). В дверях, которые производит «Краснодеревщик», 54% сырья и компонентов закупаются за валюту, потому что в России их в принципе нет. «И никто не берется их делать. При этом спрос есть, и технологии не космические. Например, посреднических фирм, продающих европейские или азиатские клеи и лаки,— десятки, а Российских производителей нет. Почему?»— спрашивает бизнесмен.
— Я не раз размышлял, почему кризис привел к тому, что два завода практически стоят. И сейчас понимаю, что, наверное, самый большой промах был в том, что я поверил риторике российского Правительства, что нужно вкладываться в высокотехнологичное производство и «вляпался», мягко говоря, в российскую действительность. Я, как идиот, поверил этим россказням (прямо так и запишите, попросил предприниматель). Давайте вспомним: были ведь даже постановления, согласно которым высокотехнологичное оборудование не будет облагаться НДС— только покупайте, ввозите, работайте. По сути, тот же самый завод можно было купить в разы дешевле, но я купил именно роботизированные линии. Однако когда я ввозил оборудование в самый разгар кризиса, оказалось, что Правительство все это отменило. И нам пришлось доплачивать. Тут мы встали перед выбором: либо платить зарплату работникам, либо расплатиться с таможней. Чтобы не умножать издержки, я выбрал второй вариант. Задержали зарплату, получили скачок социальной напряженности.
На этом «сюрпризы» не закончились. Новое оборудование требует максимально комфортных условий эксплуатации, что ведет к увеличению потребления энергии. И 1 января Правительство нас ошарашило новым подарком— повышением тарифов на 28%, что сделало ее на 4% дороже, чем у наших коллег в Америке. При этом за перевозки мы тоже платим дороже, чем во многих других странах. Перевезти тонну груза по Европейским железным дорогам было дешевле и раньше, повышение ж/д тарифа с января этого года на 11% еще более ухудшило конкурентные возможности Российских предприятий. (Не берем в расчет, что наши расстояния тоже отличаются в разы).
— Никакая реальная модернизация нашему государству не нужна. Пытаться сделать в России современное производство просто опасно для бизнеса. Сегодня, как и в девяностые годы, лучше и безопаснее зарабатывать по схеме «купи-продай». Если есть тяга все же заниматься производством и приносить реальную пользу обществу, лучше это делать в других странах. Я поясню, почему так думаю. Ситуация в «Краснодеревщик» и многих других компаниях, с руководителями которых знаком лично, очень похожая. Кто вкладывался в развитие, тот имеет проблемы. «Чудеса техники» в основном простаивают, хотя спрос есть. Этот спрос удовлетворяют иностранные компании и те, кто игрой в модернизацию не баловался. Их продукция стоит дешевле!Может такое быть? В экономике, ориентированной на инновационный тип развития, нет,— говорит Платонов.
О коррупции
Встреча подходила к концу. На улице стемнело. Пачка сигарет почти закончилась. И мы вышли на вопрос сравнения эпохи Ельцина и Путина. Точнее, этот вопрос встал как-то сам собой. Если все так неоднозначно, смысл-то какой был заваривать эту кашу с бизнесом? «Несмотря на все минусы эпохи Ельцина, я очень хорошо отношусь к тому времени»,— с печалью вспоминает Платонов. По его словам, отношение к развитию реального сектора было совершенно иное, чем сегодня. «Даже в то время, когда я был очень мелким предпринимателем, мне удалось трижды встретиться с Президентом страны. Да, это были периоды предвыборных программ, когда Ельцин ездил по регионам, но эти встречи были реальные»,— говорит Платонов.
— Причем это не было каким-то помпезным показушным событием в зале на 300 человек. Это был обмен мнениями команды Президента с рабочей группой, состоящей из 30-40 бизнесменов.
Административные барьеры в то время были на минимальном уровне. Ну, совсем минимальны по сравнению с сегодняшним временем. Взяточничество с приходом новой власти выросло в десятки раз.
Г-н Платонов приводит данные, основываясь на своем опыте. Неправительственная международная организации по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру Transparency International приводит свои данные, которые подтверждают мнение предпринимателя. В 2000 г. Россия находились на 82-м месте в глобальном рейтинге уровня коррупции. В 2009 г. Россия упала на 146-е место на уровень Камеруна, Эквадора и Зимбабве. Transparency International оценивает ежегодный объем коррупционного рынка в стране в $300 млрд.
— Если раньше получить разрешение на строительство предприятия можно было за два-три месяца, то сегодня это годы,— продолжает Платонов.— Как вы думаете, сколько раз можно «взять» с человека, имеющего дурь строить в России завод? Например, три года назад мне нужно было собрать 97 подписей под разрешительной документацией. При Ельцине было не больше 15 пунктов. Причем несведущий человек и десятой части всех проверяющих инстанций не назовет. Конечно, не все эти организации хотят «подарков», порядка 30 подписывают механически, как и положено, вообще-то в нормальном обществе. А вот остальные отрываются на всю катушку. И эти остальные как раз и появились в «путинское» время. За «медведевское» время количество необходимых подписей выросло еще на 14. Как видите, темпы, конечно, снизились, но ставки возросли. Зачем весь этот бред нужен и кому?
Какие еще примеры можете привести из административных барьеров?
— Может ли гаишник остановить запуск предприятия, которое стоит 400 млн руб.? Автомобиль может остановить, пешехода может, а крупное предприятие? Оказывается, тоже может.
Я уже говорил о более, чем сотне подписей, которые необходимо собрать для запуска предприятия. ГАИ одна из них. И когда подходит очередь этой организации, ее сотрудник говорит: «Дорога, которая идет к вашему предприятию, не совсем отвечает стандартам. Давайте-ка, стройте там развилку, расширяйте дорогу, асфальтируйте». Позвольте! Когда мы получали разрешение на строительство здания, нас обязали построить дорогу, и мы построили ее согласно техническим условиям, которые нам выдали. Но к моменту сдачи правила изменились, или не изменились, нам это знать не дано, поскольку правила ведомственные. И получается, что мы все сделали по закону, но у этого гаишника право есть такое— не ставить подпись. Можно было пойти в суд и доказать, что построенная дорога построена по выданным условиям, но это заняло бы от шести до двадцати месяцев. Пуск предприятия пришлось бы отложить на это время.
Далее, та же ситуация: нужна не просто дорога, а дорога, спроектированная в «правильной» фирме и построенная «правильной» фирмой. Иначе, как дает понять сотрудник ГАИ, построенная дорога скорее всего принята не будет. Таким образом, кусок дороги, стоимостью в полторы сотни тысяч обходится в полмиллиона.
Это и барьер, и опять дополнительный оброк. И, конечно, время.
По словам Платонова, получается, что Правительству вообще не важно, каким бизнесом ты будешь заниматься: коммерсантов рассматривают как возможность получения прибыли для чиновников. И чем сложнее бизнес, тем больше возможностей для маневра.
Это частное мнение подтверждает исследование российского института. По данным ВЦИОМ, опросившего в 2009 г. 1200 собственников крупного, среднего и малого бизнеса и менеджеров, шансы частных компаний отразить претензии госорганов сократились. В 2008 г. низкими свои возможности выиграть спор у местных и региональных властей назвал 61% респондентов, высокими— 30%, в 2010 г.— 70 и 26%, соответственно. Шансы малого бизнеса еще меньше— 76 против 19%.
Напоследок Вадим Платонов на вопрос «не стоит ли в таком случае уехать из России?» ответил неопределенно. То ли потому что не хотел отвечать честно, то ли потому что действительно не знал ответ на этот вопрос.
— Сегодня в компании, которую я создал с нуля, работает почти 1000 человек. Я несу ответственность за их благополучие. И вообще, я же родился здесь, у меня здесь дети, друзья. И предки здесь жили. Я, в конце концов, русский человек, почему я должен уезжать из страны. Хотя скажу так, если бы можно было начать все сначала, то, конечно, правильнее было бы в начале 90-х уехать. С одной стороны, как говорится, нас нигде не ждут, с другой стороны, ни один из моих знакомых, отправившихся делать бизнес на Запад, не сожалеет об этом. Все успешны. Сейчас у тех, кто занимается несырьевым бизнесом, одинаковые проблемы, только в разных масштабах. И я могу точно сказать не только за себя: желания дальше развиваться в России— нет. В завершении беседы г-н Платонов на вопрос, есть ли уверенность, что получится вывести компанию из кризиса, ответил: «В этом не сомневаюсь, последние шесть месяцев только растем. Положительные изменения и на рынках сбыта. Если не произойдет новых сюрпризов в экономике страны, к докризисным объемам вернемся через несколько месяцев.
— Я уверен, что выведу предприятие на прежний уровень стабильности. Но я также однозначно могу сказать, что больше никогда не построю ни одного завода в нашей стране».
Мы распрощались, когда на улице было уже совсем темно. Вадим Платонов проводил меня до холла, а сам остался в кабинете с бумагами. Сомнений в его последнем ответе по обоим пунктам у меня не возникло.

 

 

Компания «Краснодеревщик»
1993 г.
год основания в городе Челябиснке
4 завода
входит в группу «Краснодеревщик»
1,2 млрд руб.
Оборот компании за 2009 год
930 чел.
Численность сотрудников

Источник: «Краснодеревщик»

 

 

Почему российским компаниям трудно конкурировать на мировом рынке
1
Древесина на корню и пиломатериалы
дешевле, чем в Европе, но дороже чем в Америке и Азии.
2
Электроэнергия
на 23% дешевле, чем в Европе, но на 4% дороже чем в Америке.
3
Перевозка 1 тонны/километр
пока дешевле Европы, но приблизительно на 4-6% дороже, чем в Америке и на 15–20% дороже, чем в Азии.
4
Газ
пока дешевле, чем в Европе и Америке (незначительно), но климатические условия вынуждают его потреблять при прочих одинаковых условиях на 40 – 60% больше.
5
Продукция нефтехимии
поскольку в России не производятся, завозятся из других стран с обязательной уплатой таможенной пошлины 10–25%.

Источник: Вадим Платонов

 

Самое читаемое
  • Россия потеряла 22 млрд руб. на экспорте древесины. В выигрыше США и ТурцияРоссия потеряла 22 млрд руб. на экспорте древесины. В выигрыше США и Турция
  • Станислав Лунин: «Россию ждет бум производства отечественного компьютерного оборудования»Станислав Лунин: «Россию ждет бум производства отечественного компьютерного оборудования»
  • Ипотека перемещается в ИЖС. В 2024 г. объем выдачи может достигнуть 1 трлн руб.Ипотека перемещается в ИЖС. В 2024 г. объем выдачи может достигнуть 1 трлн руб.
  • Жители Первоуральска снова остались без водыЖители Первоуральска снова остались без воды
Наверх
Чтобы пользоваться всеми сервисами сайта, необходимо авторизоваться или пройти регистрацию.
  • вспомнить пароль
Вы можете войти через форму авторизации зарегистрироваться
Извините, мы не можем обрабатывать Ваши персональные данные без Вашего согласия.
  • Укажите ваше имя
  • Укажите вашу фамилию
  • Укажите E-mail, мы вышлем запрос подтверждения
  • Не менее 8 символов
Если вы не хотите вводить пароль, система автоматически сгенерирует его и вышлет на указанный e-mail.
Я принимаю условия Пользовательского соглашения и даю согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с Политикой конфиденциальности.Извините, мы не можем обрабатывать Ваши персональные данные без Вашего согласия.
Вы можете войти через форму авторизации
Самое важное о бизнесе.