«Не зря процветающие страны ограничивают или распределяют власть одного человека. С каждым новым избранием одного человека на пост главы государства риск катастрофы многократно возрастает».
О том, как в девяностые зарождалась свободная торговля, что может привести к уходу крупнейших иностранных ритейлеров и как выборы влияют на полки магазинов, экс-вице-премьер РФ, заместитель председателя Совета директоров Альфа-банка Олег Сысуев рассказал в интервью Михаилу Зыгарю*.
Давайте начнем с самого драматичного момента: вспоминая тяжелую, холодную зиму 1992 года, многие известные политики говорят о том, что в тот момент страна находилась на волоске от голода. Вы в то время возглавляли Куйбышев, видели ситуацию изнутри — расскажите, как все выглядело на самом деле?
— Вы употребили старое название города не совсем верно, в то время это была уже Самара, но вместе с тем очень точно: средняя Волга во все времена, и в царской России была голодным краем. И в советские годы ничего не изменилось, хотя город был напичкан оборонными предприятиями, ракетостроительным комплексом. В Самаре всегда ощущалась острая нехватка продуктов, абсолютно всегда. Конечно, самый тяжелый период — конец 80-х годов, когда абсолютно все было по талонам, и эти самые талоны было невозможно, как говорили в то время, отоварить. Будучи инженером гражданской авиации, много летающим по стране, я четко знал, что один из основных пунктов очередной командировки в Москву — купить колбасы. Потому что снабжение было совершенно разное. Не исключаю, что ощущение подступающего голода в Москве и в Питере в начале девяностых было острее, чем в Поволжье, которое было генетически голодным регионом.
И мне доподлинно известно, что перед самым подписанием указа о свободной торговле был момент, когда зерна на складах в Москве оставалось ровно на неделю. Это была не война, не глобальная катастрофа — обычные советские будни.
В книге воспоминаний Анатолий Собчак рассказывает о том, как он вместе с заместителем Владимиром Путиным вынужден был лично в ежедневном режиме заниматься вопросами поставки зерна на мукомольные предприятия города — это были совершенно реальные, обыденные вещи. Когда я стал главой Самары, то главной проблемой было вытолкать машины на расчистку дорог, потому что не было бензина. И второй ключевой вопрос — свободно конвертируемая валюта, а именно — водка. И это не шутки. День и ночь администрация города занималась учетом произведенной водки и распределением ее по районам, а те, в свою очередь, по предприятиям и магазинам. Водка как отдельный большой образ четко и ярко запечатлелась в моем сознании в то время.
Я слышал как-то от вас фразу, не поручусь за точность цитирования: «Нехватка еды разрушила Советский Союз». Действительно ли угроза голода была настолько реальной?
— Да, это, безусловно, стало основополагающим фактором. Люди не могли за деньги — а зарплаты тогда, надо отдать должное, выплачивались регулярно — ничего купить, включая самый примитивный ассортимент продовольственных товаров. Полагаю, это стало одним из основных триггеров того, что люди стали говорить не от КПСС.
Другой фактор, очень важный, это, безусловно, приход к власти Горбачева, его новый абсолютно взгляд на жизнь. Как-то он прилетел в Тольятти, он был удивительно популярен в конце 80-х: огромные толпы вышли на улицы, он останавливал машину, выходил к людям — и это в Самаре, где в 1962 году Хрущева чуть не убили прямо на центральной площади, как раз из-за нехватки еды. Понимая, что толпа может его просто разорвать, он вынужден был ретировался с трибуны, сесть в вертолет и улететь. Ну, и гласность, возможность говорить открыто о проблемах в стране — это, безусловно, еще один триггер. Да, можно говорить о том, что в то время были крайне низкие цены на нефть, что золотовалютные запасы страны не пополнялись, и это ограничивало, в частности, импорт продовольственных товаров — все это в комплексе и стало причиной перемен.
Хочу спросить про ключевой момент в истории России, который перевел частную торговлю из подпольного статуса в совершенно легальный. 29 января 1992 года вышел указ о свободной торговле, довольно убористый, практически революционный манифест. В чем было его значение?
— Его влияние на историю страны сложно переоценить, можно сравнить разве что только с Конституцией и с постановлением Верховного совета о приватизации. Сразу же абсолютно изменились улицы, жизнь, возможности людей. Деньги наконец-то начали что-то стоить. Авторство указа народная молва упорно приписывает Егору Гайдару, но это не так: он, конечно, не был противником, но крайне осторожно относился к подобному повороту событий. В то время Борис Николаевич верил всякого рода радикальным вещам, он в принципе был человеком импульсивным, и с легкостью подписал документ. И буквально на следующий день на улицах Москвы появились торгующие люди, в кармане которых завернутый в целофан, как некая охранная грамота, лежал этот самый указ.
Я не раз замечал, что когда рассказываешь людям, которым сейчас тридцать, о том, что такое Советский Союз, приходится переводить буквально каждое слово, каждый термин на современный язык. Потому что большинству из них, к примеру, непонятно: как это — невозможно купить еду. И еще сложнее объяснить, почему этот сбой продолжался в течение нескольких десятилетий.
— Проблема на самом деле не решалась потому, что государство удерживало монополию на производство продуктов питания, в том числе сельскохозяйственной продукции, их переработку и продажу через торговую сеть.
Государство, как мне кажется, наиболее яркий пример неэффективности управления в том, что касается каждого отдельного человека, его ежедневных потребностей.
Если сравнить, скажем, полки магазинов конца 80-х годов — а осталась масса документальных свидетельств — и то, что мы видим сейчас, когда ритейлеры с большим трудом определяют справедливые механизмы распределения полочного пространства, разница налицо. Сейчас в магазинах дефицит не продуктов, а полок, чтобы удовлетворить все запросы поставщиков. Но самое удивительное, что те, кто сегодня настаивает на том, чтобы вернуть некоторые механизмы регулирования советской системы торговли, — это не нынешние тридцатилетние, а старшее поколение, которое на собственном опыте познало все прелести стояния в бесконечных очередях, сортировки стопок талонов, начиная со спичек и заканчивая стиральным порошком. Это, конечно, совершенно непонятно.
Кого вы имеете в виду?
— Некоторых депутатов Государственной думы. Я долго размышлял на этот счет: это настоящий феномен. И, полагаю, он заключается в том, что они просто не образованны. Это во-первых. А во вторых, популисты. Прекрасно зная, кто в основном регулярно ходит на выборы — это люди гораздо более старшего поколения, которым нравится все советское и они с трудом могут психологически перестроиться на новый лад — им это, в общем-то, и ни к чему. Они, следуя известному постулату, не могут поступиться принципами. И таких людей очень много, не стоит даже и пытаться их исправить — это очень понятный синдром. Поэтому, на мой взгляд, поведение депутатов, которые пытаются как-то играть на этом — совершенно безответственное.
С другой стороны, есть ощущение, что сейчас торговля в целом — это огромная индустрия, которая по своим параметрам — внешним, содержательным, качественным, количественным — достигла европейских показателей: ничем наши супермаркеты не отличаются от тех, что находятся в любой европейской стране. Ничем.
Ни ассортиментом, ни даже ценами — они вполне сопоставимы. Представлено огромное количество местных поставщиков, с достойным качеством продукции — все это трудно опровергнуть, хотя желающие и находятся. Потому что торговля как отрасль — это наиболее конкурентная среда. Вот и все. Новый закон уже повлиял на торговые сети и поставщиков, но пока, к счастью, не отразился на ценах и ассортименте. Это все пока бесполезные метания.
Надо понимать, что сегодня розничная торговля — это большая отрасль с огромным количеством занятых, которая уплачивает огромные налоги, так что, я полагаю, если и дальше пытаться ее зарегулировать, то мы просто увидим уход с рынка многих игроков, прежде всего, крупнейших иностранных сетей — «Ашана», «Ленты», «Метро». Этого нельзя допустить, это просто апокалипсис.
Получается парадоксальная ситуация: вы говорите о том, что повышенный интерес со стороны государства к регулированию торговли связан как раз с тем, что там слишком уж все хорошо. И есть такой стереотип: что можно делать, что угодно, все равно ситуация катастрофически не ухудшится.
— Это с одной стороны. С другой — торгаши до сих пор в сознании людей, которые родились еще в Советском Союзе, — это не очень хорошие люди. Они ничего не производят, при этом постоянно обвешивают, обсчитывают, не выставляют лучшие товары на полки. На самом деле многие сегодняшние успешные бизнесмены вышли из, скажем так, советской теневой торговли — продавали с рук билеты в столичные театры, пластинки, импортные джинсы, партии первых компьютеров. Это была такая своеобразная школа предпринимательства, которая совершенно расходилась с советским законодательством.
Думаю, все эти попытки регулирования всего и вся обусловлены тем, что государственные мужи, в особенности — депутаты Госдумы, хоть и вышли из народа, сильно не доверяют ему, считая вороватым, хамоватым, много пьющим и не заслуживающим того, чтобы позволить этому самому народу самому устраивать свою жизнь.
Именно с этим связаны все процессы, происходящие сейчас и в общественно-политической и экономической жизни. И засилье государства во всех абсолютно областях, включая банковскую сферу, кстати. И отмена прямых выборов мэра в крупных городах — событие того же порядка. Поэтому пытаются ввести государственное регулирование розничной торговли, хотя это сфера, которая точно должна саморегулироваться на основе конкуренции и установленных правил. И все это происходит под разговоры о патриотизме, богатой русской душе, о том, какие мы все из себя гордые и великие. Это не патриотизм, а абсолютно ущербная психология.
В этом месте позвольте задать такой вот вопрос «от идиота»: а какое отношение в принципе исход выборов имеет к тому, что выложено на полках в магазинах?
— Для большинства сегодняшних избирателей политические права и свободы находятся в одном месте, а экономика и уж тем более быт — совершенно в другом. Это в корне неверно. Так, к примеру, никаких существенных реформ в 1997 г. Дума, где присутствовало больше 50% коммунистов, сделать не дала. Например, я бился за то, чтобы повысить пенсионный возраст: это было критически важно, задержки в выплатах пенсий доходили уже до трех месяцев — не в состоянии была бедная страна позволить себе такой низкий пенсионный возраст.
И безусловно, когда бьешься головой о стену, об эту Думу красную, пытаешься провести какие-то совершенно необходимые и оправданные новации, а ничего не получается, рано или поздно заболеваешь болезнью под названием «дайте мне управляемую структуру вертикальную, я тут все сейчас изменю».
И я мечтал о такой Думе, как сейчас, чтобы механически, автоматически все наши замечательные прогрессивные идеи проводить. Более того, когда я был в администрации президента, я спал и видел, чтобы губернаторов назначали из Москвы.
Признаю, такие мысли у меня были, абсолютно ошибочные. И то, что это происходит сегодня — серьезная стратегическая ошибка власти.
Я думал: вот сейчас выстроим вертикаль власти, сделаем хорошие вещи для народа, а потом уже предоставим людям возможность выбирать и высказывать свое мнение. Ничего подобного. Так не бывает. Цель не оправдывает средства. Надо, чтобы средства изначально соответствовали миссии и ценностям.
Сейчас много идет дискуссий относительно 1996 года. Я был в то время мэром Самары, и мне очень хотелось, чтобы президентом страны был избран Борис Николаевич Ельцин, а не Зюганов. Мы, конечно, не спускали разнарядок районным администрациям и избирательным комиссиям, что надо посчитать за Бориса Николаевича, но все они точно знали позицию главы города. И, как все мы прекрасно знаем, на абсолютно свободных выборах — хотя в то время они были гораздо более свободными, чем сейчас — так вот, на абсолютно свободных выборах еще очень большой вопрос, кто бы победил. И для России, как мне кажется, было бы полезней, чтобы был реализован более справедливый механизм выборов: естественный ход событий гораздо предпочтительней, когда речь заходит о таких вещах, как государство, его будущее и след в истории.
Это довольно-таки интересное заявление, учитывая, что многие ваши тогдашние коллеги с пеной у рта отстаивают, что все было правильно, что цена, которую общество, бизнес и власть заплатили за невозврат коммунистов к власти — она, в общем-то, нормальная. Ничего страшного. Вы с этой точкой зрения не согласны?
— Да, теперь я так не считаю. Есть естественный ход истории. И приход к власти тогдашних коммунистов — а я хорошо знаю коммунистов, и более того, анекдот заключается в том, что сам я в свое время был кандидатом в генеральные секретари ЦК КПСС и вынужден был сказать с высокой трибуны, что глубоко уважаю Михаила Сергеевича Горбачева и голосую за него. Конечно, коммунисты бы ничего путного со страной не сделали, но это был бы естественный ход истории. Сейчас есть жесткая вертикаль, в рамках которой все понимают, кому непосредственно они подчиняются. Поэтому и становятся возможными такие вот высказывания: «Приношу глубочайшие извинения вам лично за то, что произошло на вверенной мне территории». А ответственность должна быть перед людьми. Ведь что происходит в последние годы — мэры, губернаторы, которые были назначены, которым было оказано доверие, пачками садятся за взятки.
Я ведь тоже был среди тех, кто искал преемника для Бориса Николаевича — как тогда говорили, «цивилизованного человека в погонах». Такой был профайл. Но в 2000 году правильнее было доверить избрание этого самого человека народу. И тогда, как мне кажется, мы бы не получили нынешней несменяемости власти.
И сейчас, прекрасно осознавая, что нас ждут не очень хорошие времена, и дай бог, чтобы это кончилось без каких-то серьезных катаклизмов, я понимаю, что главная причина — это несменяемость власти. Это очень опасно. Не зря процветающие государства ограничивают или распределяют власть одного человека. Риски высоки, и с каждым годом, с каждым новым избранием одного и того же человека на пост главы государства многократно возрастают. Риски того, что ситуация в любой момент может обратиться в катастрофу.
Справка DK.RU
Михаил Зыгарь* — российский писатель, режиссёр, политический журналист, военный корреспондент, бывший главный редактор телеканала «Дождь», автор бестселлера «Вся кремлевская рать».
Открытое интервью в рамках II медиа-форума Ассоциации компаний розничной торговли в Екатеринбурге записала Ульяна Бисерова, DK.RU
* - выполняет функции иностранного агентаПодписывайтесь на CHEL.DK.RU в Яндекс.Дзен и Яндекс.Новости. Самое важное о бизнесе — в email-рассылкe. А еще нас удобно читать в Telegram и ВКонтакте.