«Стараюсь избегать «обратного делегирования». Все идут к начальнику: «Пожалуйста, решите!»

Ровно пять лет прошло с того дня, как в Кстове в торжественной обстановке, с участием президента Владимира Путина, стартовал совместный проект бельгийской группы Solvay и «СИБУРа» — завод «РусВинил». Спустя время он не только стал крупнейшим производителем ПВХ в России, но и наладил экспорт. Правда, не совсем «от хорошей жизни».

С момента основания заводом руководили экспаты: сначала — француз Жан-Луи Плюмкок, рабочие будни проводивший в России, а выходные — на родине (читайте материал о нем на DK.RU). А затем, с 2011 года, — немец Гюнтер Надольны. Работать вдалеке от собственной семьи он также не привыкал: до приезда в Кстово возглавлял предприятие группы Solvay в Таиланде.

19 сентября 2014 г., торжественный пуск завода. Гюнтер Надольны — крайний слева (фото из архива сайта Президента РФ). 

«Рынок рос не так, как предполагалось»

Новейшие технологии, снижение импортозависимости, внушительные инвестиции: проект строительства завода «РусВинил» был признан важным для региона и получил статус приоритетного. Это была серьезная поддержка, но запустить производство в изначально запланированный срок инвесторам не удалось.

Каковы были ваши впечатления, когда вы приехали в Нижегородскую область? И как вы тогда оценивали наш инвестиционный потенциал?

— Откровенно говоря, когда мы начинали этот проект, то были оптимистично настроены по поводу потенциала рынка ПВХ в России. В 2011 г. мы ожидали, что рынок продолжит расти на 5-7%, такова была динамика в предыдущие годы. Запуск производства состоялся позднее намеченных сроков, и рост рынка оказался не таким, как предполагалось. Но это не стало большой проблемой.

Оглядываясь назад, могу сказать, что это было очень хорошее время: мы зарекомендовали себя на рынке, нашли свою нишу. Выстроили хорошие отношения с правительством области и с администрацией города Кстово. Этот период напомнил мне о том времени, когда я был немного моложе и больше занимался непосредственно строительством. Благодаря этому сегодня я отлично знаю каждый насос, каждую единицу оборудования на нашей площадке.

По каким причинам срок реализации проекта оказался сдвинут?

— Главным образом, задержки поставок оборудования. У нас ведь очень сложный объект. Некоторое оборудование доставлялось, например, самолетом из Кореи. Разговаривая с коллегами об особенностях работы в России, я иногда шутил, что в Таиланде построил бы такой завод на год раньше. Но на самом деле это не так. Ни в России, ни в Таиланде, ни в Мексике, где я тоже работал, не было оборудования собственного производства — большая часть импортировалась. И с этим внешним фактором приходилось мириться.

А кто задерживал оборудование, наши таможенные органы или иностранные поставщики?

— Поставщики. С таможенниками у нас было хорошее взаимодействие, они нас поддерживали и не создавали никаких дополнительных препятствий.

Читайте также: Жан-Луи Плюмкок — о том, как велись переговоры о создании «РусВинила»

Территория завода «РусВинил» в кстовской промзоне. В его создание вложено более 60 млрд руб.

«Экспортируем, хотя не планировали»

Сегодня «РусВинил» — самое крупное по объемам производство ПВХ в России. Конкурентов у нижегородского завода всего три — волгоградский «Каустик», «Башкирская содовая компания» из Стерлитамака и «Саянскхимпласт» в городе Саянске Иркутской области.

С какими рисками вы сегодня сталкиваетесь?

— Риски есть всегда, и они разные. Например, для меня важно сохранять высокий уровень культуры безопасности: чтобы на предприятии не было травматизма или инцидентов.

Если говорить об экономических рисках, то ПВХ и каустическая сода — это базовые продукты, которые нужны любой стране с высокоразвитой промышленностью. Поэтому спрос есть и будет. Вопрос в том, будет ли он развиваться: растет ли строительная отрасль — наш рынок сбыта, а соответственно, есть ли возможности для дальнейшего развития нашей компании.

Около 20% нашей продукции мы сейчас экспортируем. Первоначально это не предусматривалось: экономическая ситуация создала необходимость выстроить цепочку экспортных поставок.

ПВХ мы отправляем в такие страны, как Индия и Турция, все чаще — в страны Восточной Европы, даже в Германию. Иными словами, я не вижу рисков, из-за которых компания могла бы быть менее результативной в будущем. Мы растем на 5-6% ежегодно, и рост будет продолжаться, просто поначалу он будет небольшим.

Насколько серьезно на вас влияет состояние строительной отрасли?

— Мы достаточно сильно ощущаем любые изменения в этой сфере. Оконные профили, трубы, напольные покрытия, виниловые обои — все это ПВХ. Емкость российского рынка ПВХ в 2012 году составляла 1 миллион тонн, сейчас — 800-850 тысяч. Это как раз связано с ситуацией в строительной отрасли. Но мы можем это компенсировать экспортом.

Какая же зарубежная страна — ваш главный потребитель: Индия или Турция?

— По ситуации. Когда в Турции валюта слабеет, то мы предпочитаем экспортировать в Индию, когда в Индии сезон муссонов — экспортируем в Турцию. Мы очень маленький игрок на этом рынке. Индия импортирует более миллиона тонн ПВХ. А мы поставляем туда, может быть, 10-20 тысяч тонн в год. Китай, Соединенные Штаты, Япония, все южноазиатские страны — все экспортируют в Индию. Но мы конкурентоспособны благодаря высокому качеству. Наша продукция может использоваться в абсолютно любой сфере, начиная от производства оконных профилей и заканчивая медицинскими изделиями.

Как в ближайшее время будет развиваться этот бизнес?

— Если каждый год на том же оборудовании и с тем же количеством работников у нас будет 10 тысяч тонн прироста продукции — это хорошо. И эти объемы, ввиду того, что потребность российского рынка ограничена, будут направляться на экспорт. Поэтому в ответ на ваш вопрос скажу, что мы будем развивать в том числе наши экспортные цепочки поставок. Если в Индию и Турцию можно экспортировать «точечно», то потребители в Европе хотят регулярных поставок: например, по тысяче тонн каждый месяц, зимой и летом, в высокий или низкий сезон. И как раз такие цепочки поставок нам нужно развивать.

За счет чего возможна эта прибавка — 10 тысяч тонн ежегодно теми же силами?

— Наращивание производительности. То есть сокращение потерь, остановок. Например, мы сейчас находимся в двухгодичном цикле остановочных ремонтов. И мы нацелены на то, чтобы продлить этот цикл между ремонтами, которые занимают в среднем 10 дней. Дойти, например, до трехгодичного цикла. Лучшие представители отрасли имеют четырехгодичный цикл.

На рабочих местах — операторы производства

«Со стажерами — как с детьми»

«Предприятие должно быть хорошим гражданином и соседом — то есть никому не вредить и помогать в меру своих возможностей», — акцентирует Гюнтер Надольны, когда речь заходит о том, какова «локальная» роль и место завода в Кстове.

Насколько высока у вас сегодня текучесть кадров?

— Мы стараемся сохранять ее на низком уровне — сейчас меньше 5% в год, включая тех, кто перешел работать в материнские компании в рамках программы ротации кадров. Некоторые специалисты у нас работают уже больше десяти лет (компания была основана в 2008-м). Большая часть операционного персонала пришла 6-7 лет назад, многие сотрудники — из Кстова. На нашем предприятии у них есть возможности для дальнейшего развития.

Но эта медаль имеет и обратную сторону, потому что нужно развиваться — а новые идеи мы можем генерировать только собственными ресурсами и не можем надеяться ни на какие внешние источники. Чтобы решить эту проблему, мы внедрили программу идей и инноваций BrainВox: собираем предложения сотрудников по улучшению рабочих процессов. Каждый год получаем примерно 300-400 идей.

Есть ли у вас потребность в новых кадрах?

— Поскольку у нас практически нет текучести, нет и большой потребности в найме, 5-6 человек в год — предел. Мы не руки ищем. Мы ищем людей, которые будут использовать все свои знания, полученные в техникуме или в университете, и смогут делиться с нами компетенциями, чтобы мы могли развивать нашу компанию.

Я очень люблю работать с молодыми людьми, которые к нам приходят, например, из Кстовского нефтяного техникума или из НГТУ. «РусВинил» ежегодно на несколько месяцев принимает 10-12 стажеров, и мы даем им небольшие, но интересные проекты.

В каком возрасте приходят к вам стажеры?

— Около 20 лет.

И они справляются? Как у них с подготовкой?

— Конечно. Вот у меня трое детей разных возрастов. И я вижу, насколько они готовы посвятить себя работе, если им доверяют собственный проект. То же самое мы делаем здесь. Может быть, будет проработано только 50% задачи, но это немало. Со стажерами — как с детьми… Извините, что привожу такое сравнение, но зачастую я именно так это ощущаю. Мне уже 62 — могу себе позволить. Они постоянно бросают вам вызов, сомневаются во всем, что вы считаете правильным. И это хорошо. Я доволен «качеством» и стажеров, которые к нам приходят, и тех, кто потом с нами остается.

Вы общаетесь с ними?

— Да, я встречаюсь с каждым новым сотрудником. Для стажеров это тоже новый опыт — когда с тобой наравне общается генеральный директор.

В прошлую пятницу я общался с шестью сотрудниками, которые пришли к нам не так давно. Один был после университета, а пятеро — из кстовского техникума. Я их спросил: «Ну, как работа?». Они вздохнули: «Тяжело!»

Какая часть стажеров, по вашим ожиданиям, должна будет потом прийти на ваш завод работать?

— Половина.

А если меньше, стоит ли это ваших усилий?

— Я в любом случае вкладываю свои силы. В будущем все эти люди — часть нашей промышленности. И позитивный опыт работы на современном химическом предприятии даст им задел на всю дальнейшую профессиональную жизнь. Надеюсь, что все стажеры, кто побывал на «РусВиниле», уходят от нас с четким пониманием того, что в профессиональной жизни в первую очередь необходимо вести себя безопасно. Каждый раз, когда я еду в Кстово, я рад встретиться с молодежью и вообще с кстовчанами. Нам важно, чтобы «РусВинил» знали и воспринимали нашу деятельность в позитивном ключе. 

Гюнтер Надольны рассказывает о своем предприятии студентам — участникам образовательного проекта "МОСТ"

«Единственный ресторан — это собственная кухня»

Приехав в Кстово в 2011-м, Гюнтер Надольны не рассчитывал на то, что работать на «РусВиниле» будет целых восемь лет: «Предполагал, что в 2012-2013 годах мы запустим производство, дальше года за три освоим рынок, еще через год я передам дела — и уеду. Но… Очень полюбил Россию и сам завод».

Вам удалось ассимилироваться, привыкнуть к нашему образу жизни?

— Я живу достаточно комфортно. Но все еще вожу сюда из Германии домашние колбаски. Если сравнивать с Таиландом, то русская кухня все же ближе к немецкой. Немцу жить в России несложно, и с точки зрения ментальности, и с точки зрения кухни. Но если говорить о работе… Я стараюсь избегать «обратного делегирования задач».

Это наша русская черта?

— Это привычка. Все приходят к начальнику: «Пожалуйста, решите!» Это очень типично, и очень непросто к этому адаптироваться.

В Германии вы по-прежнему проводите какую-то часть своего времени?

— Каждые 2-3 недели уезжаю на выходные. Вылетаю в субботу утром и возвращаюсь в понедельник вечером. У меня там жена, переехать в Россию ей не позволяет здоровье. У детей уже своя жизнь. Я доволен, если вижу их пару раз в год.

У меня здесь быт очень простой: утром иду на работу, вечером возвращаюсь, занимаюсь спортом, ложусь спать. Никаких проблем! Когда меня спрашивают, какие рестораны я предпочитаю,  я всегда отвечаю одно и то же: «Единственный ресторан — это моя собственная кухня». Этот образ жизни мне нравится.