Сергей Сушков: Главное — не свободные ниши, а правильный подход

 Однако Сергей Сушков, глава Министерства сельского хозяйства, уверен, что решить проблему можно путем создания сельскохозяйственных кластеров и инвестирования в социальную инфраструктуру села.

Ситуация в сельском хозяйстве региона Челябинской области сложная, но управляемая, уверен Сергей Сушков. Успехи последних лет объясняются в большей степени личной заинтересованностью крупного бизнеса, а вот идея мелкого фермерства и приусадебных участков пока особого интереса не вызывает.

Вы недавно возглавили Министерство сельского хозяйства (ранее занимавший этот пост Иван Феклин в апреле 2012 г. был назначен вице-губернатором Челябинской области — прим. ред.). Какие задачи перед вами поставили?

— Как минимум сохранить те темпы и показатели, которых уже удалось достичь. За 7 лет с момента старта в 2005 г. национального проекта «Развитие АПК», затем продолженного в виде госпрограммы развития сельского хозяйства, область добилась значительных результатов. Если сравнивать Челябинскую область с другими субъектами УрФО, то наше положение вполне можно назвать прочным, а по некоторым направлениям и лидирующим.

Начать с того, что ежегодно на 20–50 тыс. га увеличивается количество обрабатываемых земель, в 2012-м  их общая площадь составила 2,5 млн га. Этот показатель мы считаем одним из самых главных, потому что он иллюстрирует общее выздоровление аграрного сектора. Соответственно, значительно вырос и урожай — в 2011 г. мы собрали рекордное за последние 19 лет количество зерна — 2 млн 382 тыс. тонн. Растут показатели в производстве мяса птицы — с 30 тыс. тонн в 2004 г. до 197 тыс. тонн — в 2011 г., а по итогам первого квартала 2012 г. мы вышли на второе место по России, опередив Ленинградскую область. Но увеличение объемов производства влечет за собой новые проблемы.

Поясните?

— Например, рекордный урожай зерна продемонстрировал нехватку элеваторов, отсутствие сушилок для качественной переработки зерна, но, что самое важное, не было подкреплено соответствующим спросом. При этом надо четко понимать, что экспортировать зерно, значительная часть которого — фураж,  нам весьма накладно: регион не имеет легкого доступа к портам, как, например, Ростовская область, а тарифы на железнодорожные перевозки сложно назвать доступными. Остается один выход — использовать фураж самим.

И каким образом?

— Необходимо создавать крупные перерабатывающие кластеры. Вы, наверно, обращали внимание, что преимущественное направление развития АПК на территории Челябинской области — это птицеводство и животноводство? А ведь это как раз те отрасли, которые являются основными потребителями фуражного зерна. Что мы получаем в итоге? Производители и потребители фуражного зерна находятся в непосредственной близости друг к другу, транспортные расходы минимальные, а выгоды и для бизнеса, и для региона налицо.

Поэтому сегодня мы приветствуем инвестпроекты, подобные строящимся Нагайбакскому и Кунашакскому птицеводческим комплексам, чья суммарная мощность будет достигать 120 тыс. тонн мяса птицы в год. И не просто приветствуем — мы готовы оказывать поддержку предприятиям: например, область выступает поручителем перед банками для получения кредитов на развитие.

Можно ли сказать, что создание таких кластеров — от производства продукта до его продажи — и есть основной тренд работы министерства?

— Безусловно. В сельском хозяйстве, которое и без того является зоной повышенного риска, недопустимы авральные методы работы, они просто губительны. Именно в результате таких непродуманных действий многие деревни пустеют. А вот когда наши сельхозтоваропроизводители будут выращивать культуры, ориентируясь на потребности переработки, а переработка будет использовать в большей степени местное сырье, тогда и сложатся сельскохозяйственные кластеры, объединяющие предприятия на условиях взаимной выгоды.

В рамках этого тренда какие еще кластеры могут появиться на Южном Урале?

— Есть смысл организовывать полный цикл и по переработке масличных культур. У нас уже есть в Копейске маслоперерабатывающая компания «Сигма», скоро реализуются планы по строительству еще одного подобного завода на территории области. То есть формируется еще один замкнутый цикл: сначала выращиваем дорогие и хорошо у нас растущие масличные культуры, от подсолнечника до рапса, затем здесь же их перерабатываем и здесь же продаем. Для производителей — снижение себестоимости, для покупателей — приемлемые цены. Вот такая получится региональная кооперация.

В приоритете — интересы местного населения

Несмотря на устойчивое развитие, которое продемонстрировал АПК региона в последние годы, проблемы в отрасли все еще остаются. К примеру, на фоне впечатляющих темпов роста птицеводства увеличение производства свинины и мяса КРС выглядит довольно скромно: с 41,8 тыс. тонн до 67,6 тыс. тонн и с 42,3 тыс. тонн до 55 тыс. тонн соответственно в период с 2004 по 2011 гг. «Все логично, — комментирует Сергей Сушков, — товарную птицу можно вырастить за 41 день, а вот чтобы получить теленка, а затем корову, потребуется 2,5–3 года. Прибавьте сюда еще естественные риски — засухи, неурожаи, падеж скота — и сразу станет понятно, почему инвесторы идут в это направление не очень охотно».

Но ведь в последнее время и в этой отрасли есть положительные изменения?

— Да, появился проект Родниковского свинокомплекса. В 2012 г. к нему добавятся еще два свинокомплекса, построить которые планируют компании «Ромкор» и «Княжий сокольник», а также инвестиционный проект на 2,5 млрд руб. по строительству мясокомбината, предложенный компанией «Ариант».  И, главное, развитие будет идти все по той же цепочке — от производства сырья до реализации готовой продукции, так что, думаю, довольно скоро мы сможем отказаться от импортного мяса, да еще и экспортировать его будем в другие регионы России.

На молочном рынке тоже не все спокойно. Иностранные холдинги «Данон», «Вимм-Билль-Дан» все теснее сжимают кольцо вокруг Челябинской области: они уже полностью освоили Курганскую область, недавно открылся новый завод в Свердловской области. Что ждать нам?

— Ничего страшного не происходит. Сильные компании приходят туда, где слабы позиции местных производителей, это закономерно. И, придя в регион, крупные холдинги начинают диктовать свои условия: в упомянутой Курганской области закупочная цена молока, к примеру, всего 9 руб., и это решение спускают из крутых московских кабинетов, игнорируя интересы местных жителей. Мы эту ситуацию видим и постараемся не допустить.

Каким образом? Закроете область?

— Нет, это неполиткорректно (смеется). Конечно, мы не можем запретить иностранным холдингам приходить на Урал, но и меры предосторожности примем. Самым логичным шагом является развитие собственной переработки за счет создания конкуренции. Таким образом, мы сразу убиваем двух зайцев — соблюдаем интересы областных хозяйств и способствуем развитию отрасли.

Сейчас в области фактически сложилась монополия одного собственника, которому принадлежит около 60% рынка. То есть с одной стороны его «гегемония» защищает нас от прихода иностранных компаний, но с другой стороны создает угрозу для производителей.

Вы сейчас говорите о ежегодно вспыхивающих скандалах с закупочными ценами на молоко?

— Да. В период большого молока, когда сырья в избытке, а перерабатывающие мощности полностью загружены, у любого переработчика сразу же возникает соблазн снизить цену. В данный момент она составляет 12 руб. за килограмм сырого молока, тогда как производители кричат о себестоимости литра в 12 руб. 30 коп. И этот конфликт неразрешим из-за слабой конкурентной среды, которую мы сейчас стремимся расширить: объединяем сельхозпроизводителей, возрождаем и укрупняем производства, вводим новые перерабатывающие площади.

Получается, в этом конфликте министерство на стороне производителей?

— Нет, мы за справедливость — зарабатывать должен и производитель, и переработчик. Кстати, эту проблему можно решать и по-другому — создавая глубокие циклы переработки буквально от земли до магазина. Есть простой экономический закон: чем больше переделов ты осуществляешь самостоятельно, тем выгоднее конечный результат. Поэтому мы всеми способами стараемся призвать переработчиков молока брать себе совхозы и фермерские хозяйства, объединяя в своих руках и производство, и переработку, и продажу готовой продукции.

Получается уговаривать?

— Пока не очень, но работу в этом направлении мы не прекращаем. Для нашего министерства это вообще одно из основных правил работы — опираться на местный крупный бизнес. Взять, к примеру, Чуриловский тепличный комплекс, долгое время находившийся в плачевном состоянии. Вывести его из банкротства помог челябинский инвестор. Сегодня все долги по зарплате погашены, предприятие постепенно выходит на нормальный рабочий ритм, а его новые собственники нацелены на стратегический результат. И при этом нам гораздо спокойнее, чем если бы комплекс оказался в руках «гастролеров».

А разве есть разница между своими и чужими?

—  Местный бизнес всегда более лоялен и более управляем. Он вырос на этой земле, живет здесь же и очень заинтересован в стабильном развитии. Например, на деятельность иностранных компаний в отдельных регионах часто не в силах повлиять даже губернатор. С олигархами «из местных» такая бесконтрольность вряд ли возможна. Хотя мы активно пытаемся сотрудничать и с иностранными компаниями, в тех сферах, где у них больше опыта и знаний. От иностранных инвестиций не отказываемся. Например, предлагаем французам и шотландцам осуществить строительство племенного репродуктора первого порядка в птицеводстве, а заодно хотим освоить новую для нас технологию получения племенной продукции для птицефабрик.

Но как же тогда быть со свободой бизнеса?

— А не надо понимать свободу как вседозволенность, у любой игры есть правила. В той области рынка, которую курирую я, бизнес должен строиться в интересах конкретного региона и выполнять задачу обеспечения продовольственной безопасности. Если этого нет, то нам такой бизнес не нужен и министерство обязательно вмешается. Но наши бизнесмены — люди вполне вменяемые, и подобных эксцессов не возникало.

Хозяйствовать на земле нужно с умом

В современной России существует рапространенное мнение, что зарабатывать в сельском хозяйстве практически невозможно. Сергей Сушков с этим стереотипом не согласен, однако добавляет: создать успешный и прибыльный бизнес в аграрном секторе довольно сложно.

В чем, на ваш взгляд, заключается главная опасность для сельскохозяйственного бизнеса?

— В первую очередь, в недостаточном уровне профессиональных знаний у начинающих фермеров (немало случаев, когда сначала покупают хозяйства, а потом не справляются и пускают животных под нож). Мало просто прийти и посеять семена в землю, а затем ждать громадного урожая и баснословных прибылей. Хозяйствовать надо с умом, и начинать с молодых кадров. С этой целью был созданы Союз сельской молодежи, программа «Начинающий фермер», множество вариантов  господдержки.

Но ведь далеко не любая господдержка будет возможна в условия вступления России в ВТО?

— В ВТО для всех стран-участниц действуют единые правила, в частности, запрещены все прямые формы поддержки конкретных товаропроизводителей. Но выход легко можно найти. Достаточно, скажем, сместить акценты с адресной поддержки на социальное развитие села, добиться того, чтобы сама созданная правительством области среда подталкивала сельских жителей к созданию и развитию малых форм хозяйствования.

Как это будет осуществляться на практике?

— Очень просто. Если завтра я в вашем селе создам площадку, к которой подведены все коммуникации, хорошие дороги, электричество и газ, вы уже послезавтра побежите за кредитом и построите там цех мясопереработки или теплицу, потому что глупо не использовать благоприятные условия для собственного успеха. А я проинвестировал социальное развитие села, и ни в коем случае не ваш личный проект.

Кстати, о теплицах. Какую позицию занимает министерство по отношению к работающим на территории Челябинской области гражданам Китая и Юго-Восточной Азии? Не отнимают ли они хлеб у южно-уральских производителей и рабочих?

— В этом году мы почти вдвое сократили квоты на иностранных рабочих на территории Челябинской области. И это решение приняли, несмотря на то, что работодатели сотрудниками из Азии довольны. Но главный приоритет все-таки обеспечение занятости местного населения. Деревню надо всеми силами вытаскивать из кризиса, в первую очередь предоставляя желающим рабочие места.

Как вы считаете, будущее отрасли за крупными холдингами или за мелким фермерством?

— Будущее у отрасли будет тогда, когда все формы собственности в сельском хозяйстве будут развиваться гармонично. Да, холдингам выживать проще, у них больше средств для технического обновления, толще финансовая подушка на случай непредвиденных катаклизмов. Но они не в состоянии оперативно реагировать на запросы какой-то отдельной группы потребителей, как это легко получится у фермерского хозяйства. Как доказательство этого в области уже появилась фирма, которая организует торговлю фермерской продукцией с доставкой на дом, — да, получается дороже, но ведь есть потребители, готовые платить больше за качественный товар.

К тому же надо понимать, что интересы ФПГ не распространяются на всю территорию области, они, как правило, четко локализованы. И не развивать в остальных районах подсобные хозяйства было бы по меньшей мере неразумно.

А какие направления АПК вы бы назвали наиболее перспективными?

— Не столько важно направление, сколько подход к делу. Ниш более чем достаточно. В животноводстве — мясное и молочное животноводство, свиноводство. В растениеводстве — овощеводство и картофелеводство, еще одно очень перспективное направление — выращивание сои, особенно если в России все же будет отменен запрет на производство генномодифицированной сои. Мараловодство, разведение страусов и перепелов, разведение любых других непривычных для Южного Урала животных и птиц — все это имеет шансы на успех. Даже такое экзотическое направление, как сельский туризм, может быть успешным в умелых руках энтузиаста. Мы будем поддерживать всех, кто стремится добросовестно хозяйствовать — не прийти и выкачать деньги из производства, а создать что-то новое, что приносит имиджевые выгоды области, дополнительные средства в бюджет и новые рабочие места.

 

Увлечения: чтение, музыка, этнографический туризм