Саткинский чугуноплавильный завод завершил строительство аглофабрики за 30 млн долларов

Саткинский чугуноплавильный завод – крупнейший производитель высокоуглеродистого ферромарганца в России. Завод, который был основан еще 258 лет назад, работает по всему миру – Северная и Южная Америка, Европа, Африка, Ближний Восток. Сырье, из которого завод изготавливает ферромарганец, в России не добывают – вся марганцевая руда закупается в ЮАР. По словам генерального директора СЧПЗ Алексея Иванова, сейчас у предприятия стоит задача «слезть с африканской иглы».

Компания постоянно вкладывается в модернизацию – доменным печам много лет, и их производственная мощность ограничена. А  чтобы удовлетворить возрастающие потребности металлургов и перестать быть зависимыми от поставок ЮАР, необходимо не просто сохранять производительность на том же уровне, но и улучшать качество продукции. Несколько лет назад на СЧПЗ стартовал проект по реорганизации и развитию производства.

В 2012 году в СМИ появилась информация о масштабном инвестпроекте в 200 млн долларов – вы планировали построить новый комплекс и расширить производственные мощности. На каком этапе сейчас находится реализация проекта?

Действительно, в 2012 году на нашем заводе был запущен проект по реорганизации и развитию производства. Этот процесс был разбит на три этапа: первый этап – строительство агломерационной фабрики, второй – конвертера, а третий – коксовый завод (самый сложный и дорогостоящий проект). Строительство аглофабрики мы закончили, сейчас идут пусконаладочные работы, планируем запуститься к концу года. Проект обошелся нам ориентировочно в 30 млн долларов, это и наши деньги, и заемные средства. Построив конвертер, мы планируем наладить выпуск средне- и низкоуглеродистого ферромарганца.

Чем он отличается от того, что вы сейчас производите?

Существует три вида ферромарганца – высокоуглеродистый, среднеуглеродистый, низкоуглеродистый (и есть еще подвид – ультранизкоуглеродистый). Разные виды ферромарганца подходят для разных видов стали. Так как технологии производства у металлургов  улучшаются, мы хотим обеспечить их более качественным сырьем – средне- и низко-углеродистым ферромарганцем. Этот материал металлурги закупают либо в Украине, либо в Китае – его в России никто не делает.

Вы уже приступили к реализации второго этапа проекта?

Сейчас ведется предпроектная проработка с немецкой компанией. Мы внедряем новую технологию: хотим объединить обезуглероживание и обесфосфоривание в одном процессе. Сегодня заключили договор с немецкой компанией, которая и проведет опытные промышленные плавки на территории Челябинской области в подобранных нами печах. Пока находимся на этом этапе. Надеемся, что ситуация в экономике в течение 5 лет стабилизируется, и мы продолжим реализацию проекта.

Вы уже достроили аглофабрику, что изменится с вводом в эксплуатацию?

В первую очередь, мы диверсифицируем риски – завод зависит на 100% от поставок импортного сырья. Вся марганцевая руда везется из ЮАР. В Африке из-за дешевизны добычи это еще рентабельно. Почему у них такая дешевая добыча? За счет того, что сырье находится близко к поверхности – это первое. И второе – качество сырья высокое, обогащать не надо, сортировать не надо.

Но строительство аглофабрики обусловлено не только этим. Она поможет снизить выбросы и себестоимость конечного продукта. Каким образом? Агломерация – это процесс спекания мелкого сырья в более крупные фракции. Металлургам требуется сырье крупной фракции, мелкая фракция – это отходы производства. Мы будем покупать мелкую фракцию марганцевой руды, добавлять отходы собственного производства, спекать и в результате получим дешевое сырье.

И третий плюс – агломерат более подготовленное сырье к производству, чем марганцевая руда, поэтому расход топлива (кокс) будет ниже. Мы подсчитали, что общее удешевление себестоимости составляет порядка 10%. Это позволит нам высвободить средства и направить на реконструкцию печей, на то же конвертерное производство.

Получается, ЮАР сейчас практически монополист. Они не диктуют свои цены на сырье?

Они пытаются диктовать цены, но сегодня у нас рынок покупателя, а не производителя. Мы являемся основным покупателем марганцевой руды на наш регион,  в прошлом году мы купили у ЮАР 10% добываемого сырья (имеется в виду именно марганцевая руда), поэтому имеем скидки.

Как девальвация рубля сказалась на закупках сырья? И не слишком затратно везти его из ЮАР?

Продажа ферромарганца происходит в рублях с привязкой к валюте. Были такие нюансы – нам говорят – как же так, почему цена растет пропорционально доллару. Но мы закупаем сырье в валюте, поэтому и продаем в валюте, большинство металлургов это понимают. Что касается поставок, мы активно работаем с угольщиками и те корабли, в которых мы привозим руду, угольщики используют под экспорт. Поэтому у нас низкая тарифная составляющая в морском фракте.

Многие говорят, что начало 2015 г. обернулось неразберихой на разных рынках. Вас это коснулось?

С неразберихой мы не сталкивались, столкнулись мы с тем, что поставщики стали требовать предоплату, работать стало тяжелее. Кроме того, мы поиндексировали заработную плату до уровня инфляции прошлого года. Все это повлияло на себестоимость продукции. С другой стороны, у нас весь материал продан на год вперед по долгосрочным контрактам, нет проблем со сбытом продукции. Но рентабельность невысокая из-за низкой цены на рынке.

Что можно предпринять в этом случае? Например, оптимизировать производство?

Затраты можно оптимизировать двумя путями – либо снижать заработную плату, либо инвестировать средства в реконструкцию собственное производство . Мы выбираем второй путь 

Почему вы не можете поднять цены?

Мы работаем по формуле цены, привязка идет к западноевропейскому и китайскому рынку, а ценник на ферромарганец сегодня достаточно низкий и продолжает падать. Есть несколько крупных производителей, которые, условно говоря, диктуют цены на рынке. От их предложений отталкивается остальной рынок. Эти предложения формируются в журнале «Металлбюллютень». Покупатели видят, например, что сегодня цена на ферромарганец – 800 долларов за тонну. Они говорят – мы готовы покупать по указанной цене минус дисконт 3-5%.

За год цена упала примерно на 10-15%. Сегодня иногда даже бывает выгоднее купить продукт на стороне по демпинговым ценам, чем производить у себя на заводе.

На предприятие как-то повлияли санкции?

Никак, честно скажу. У нас другая проблема - мы покупаем сырье за рубежом, а в РФ есть госпошлина 5% на ввозимое сырье, хотя в стране такого сырья нет в принципе. В тоже время в соседних странах, например, в Украине, пошлины на поставку сырья нет, соответственно, производство дешевле. Мы пытались поднять этот вопрос на федеральному уровне, но, к сожалению, это небольшие цифры по объемам дохода в бюджет, и решить эту проблему сложно из-за бюрократических препонов.

Есть ли у вас планы по увеличению производства высокоуглеродистого марганца?

Объем производства у нас стабилен. В 2008 г. мы производили 8500 т ферромарганца  в месяц, сегодня производим порядка 10 тыс. т в месяц.  Объем производства вырос благодаря тому, что мы отработали оптимальный состав шихты, улучшили переработку отходов. Но для наших двух доменных печей это предел.

По вашим прогнозам, что ждать металлургам в ближайшие годы?

С моей точки зрения, металлургия входит в эпоху застоя. Пик развития металлургии, который был в 2000-х, обусловлен активным развитием Китая, когда он потреблял много металла. За счет этого наши предприятия обновили производственные мощности, увеличили объемы производства. Но сегодня, когда Китай выпускает больше металла, чем весь остальной мир вместе взятый, спрос продолжает падать. На российском рынке ситуация еще хуже - основные потребители металла на российском рынке, нефтяники и строители, в кризисе. Цены на нефть падают, инвестпрокты сокращаются, строительная отрасль тоже стагнирует из-за падения покупательского спроса. Потребителей металлопродукции нет. Поэтому этот кризис будет достаточно долгим – не меньше пяти-десяти лет.