«Образование в России — мейнстрим и гигиенический минимум», — Анна Хвостова, Headhunter

Недавно московский профессор провел исследование и заявил, что больше половины южноуральцев  могут потерять работу в ближайшие годы. Мол, здесь активно развивается обрабатывающая промышленность, а в ней все активнее используются роботы. Есть ли для этого предпосылки?

— Тогда водителям вообще сложнее всего, очень много в последнее время слышно про запуски автопилотов.  А ведь водитель в России — самая распространенная профессия... Да, мы видим: очень много профессий, которые скоро изменятся под влиянием развития технологий. Но другой вопрос: будет ли это вызывать панические реакции? Например, страдаем ли мы от того, что профессия бухгалтер становится менее популярна? Или из-за того, что работа юриста дублируются автоматическими системами? Нет! Просто видоизменяется характер работы людей, которые относятся к этим профессиям: сокращается доля ручного труда и риска человеческой ошибки. То есть повышается качество работы.

А с другой стороны, из-за развития технологий больше внимания уделяется тем функциям, на которые способен только человек.  К этому относится и конечное принятие решений, и творческие задачи, и идеология. За человеком останется изучение корпоративной культуры с психологией: сегодня возникает все больше способов коммуникации, люди все чаще и больше общаются друг с другом, а ведь человеку непросто с этим справляться.  Работа конфликтологов становится все важнее — межконфессиональные, межнациональные коммуникации — все это выдвигает на первый план психологию. Это нельзя отдать никаким роботам, никаким автоматическим системам.

А каких специалистов в Челябинске сегодня катастрофически не хватает?

— Как и везде, здесь мы видим переизбыток вакансий специалистов по продажам — это 35% рынка. Нужны люди в производство, в банки, строительство, IT, требуется рабочий персонал. Это вот примерный ТОП самых востребованных отраслей. Здесь у Челябинской области наверно каких—то особенных отличий нет, исключая то, что сфера производства на втором месте по востребованности. Обычно она на третьем-четвертом.

Осталось ли такое явление, когда юристов — много, а рабочих на заводах очень мало?

— Это стереотип, и он далеко уже не настолько сильно влияет на рынок, как раньше. Потому что всем давно понятно, что юристов и экономистов — в переизбытке. И люди сегодня идут учиться на эти специальности уже не потому, что хотят работать юристами или экономистами. А потому, что у нас такая система образования. Это отдельная проблема, она никак не связана с потребностями рынка труда.

Так вот, нехватка людей на производстве — это и правда, и нет. Потому что есть производства, в которых конкурсы по 10-20 человек на место. А есть производства, куда никто не хочет идти — без новых технологий, облегчающих труд, без имиджа стабильного работодателя, с зарплатой ниже средней по рынку. И вопрос, за какими производствами будущее, уже закрыт.

А что там с проблемами в системе образования? Вы имеете в виду специальности, на которые проще всего поступить?

— Не совсем так. Скорее, образование у нас в стране превратилось из достаточно жесткого фильтра, говорящего о качестве кандидата, в гигиенический минимум. Человек без высшего образования на большинство офисных работ просто не рассматривается. В итоге это вызвало среди подростков и их родителей паническое желание получить высшее образование. Любое, потому что «без этого жизни нет». Соответственно, качество этого образования не может быть высоким.  Ну, не может быть высшее образование для всех — это понятно.

То, что по задумке должно быть цензом, сейчас даже не социальный лифт, а мейнстрим. Просто «надо и все». И до тех пор пока не появится понимание, что образование превратилось просто во время, которое человек проводит между школой и работой, ситуация останется прежней.

Что, кстати, происходит с соискателями вакансий юристов и экономистов?

— Эти люди потом не могут найти себе работу. Они сталкиваются сразу с двумя проблемами. Во-первых, конечно, очень большая конкуренция. Кроме того, юрист это такая профессия, где особенно нужен опыт. А в любой сфере вход на рынок молодых людей без опыта очень непрост.

Как меняться образованию в России? Работодатели должны осознать, что «вышка» — это не важно?

— Работодатель отчасти и сейчас понимает, какого качества кадры идут после вуза. Руководители компаний страдают из-за того, что образование ухудшается, но для них его наличие все равно лучше, чем совсем без него. Проблема в том, как и на какие специальности вузы принимают вчерашних школьников.

Демографическая яма 90-х годов — это проблема работодателей сегодня? Или они легко находят специалистов другого возраста?

— Этот провал очень серьезно ощущают компании, которые работают в секторе массового рекрутмента: ретейл, банки, сотовые операторы. И их реакция на дефицит молодых кадров — расширение возрастных рамок. Сейчас работодатели начинают понимать, что нет смысла упираться и брать только молодых людей 25-ти лет. Потому что этих молодых людей нет. И неожиданно для себя владельцы компаний раздвинули эти рамки и увидели: есть жизнь и после 40, и — о, ужас! — после 45-ти. Они увидели, что люди старшего возраста в чем-то даже превосходят своих молодых коллег. Потому что здесь работает очень много стереотипов.

Совсем недавно, в начале 2000-х, самым желанным на рынке был сотрудник до 25-ти лет с личным авто. Он мог все: считалось, что именно молодой человек способен быстро воспринять новинки коммерческой сферы, не оглядываясь на предыдущий некоммерческий опыт. Потому что такого опыта у него и не было: этот человек никогда не был на иждивении у государства.

Сейчас же мысль об идеальных молодых сотрудниках кажется очень смешной, теперь мы понимаем, что это — стереотип, попытка избежать каких-то рисков, связанных просто с непрофессионализмом в области управления.

Сотрудник какого возраста самый желанный сейчас?

— Сейчас нет такой однородности рынка. Он довольно широк, развит, цивилизован — слава тебе, господи! Тем более, в начале 2000-х всем требовались торговые представители. А теперь в продажах успешно работают люди очень разных половозрастных и образовательных характеристик. Конечно, можно выделить определенную группу: люди от 27 до 37 лет с высшим образованием. Пожалуй, это все формальные признаки.

Читайте также: Почти единогласно! Сколько жителей Челябинской области хотят жить за счет государства

Что, как hr-специалист, посоветуете выпускникам?

— Вообще-то есть очень много рекомендаций, но все сводится к тому, что надо заниматься тем, к чему у вас лежит душа и к чему у вас есть способности. Обычно это совпадает. Пытаться предугадать, каким станет рынок даже через три года — занятие очень рискованное. Каким он станет через пять лет — сложно себе представить, а через десять — вообще фантастика! Да, дистанционная работа. Да, работа на удалении. Да, различные формы занятости, зачастую — непостоянные. Да, отсутствие стабильных, гарантированных отношений с работодателем. Поэтому подстраховать себя и выбрать какую-то конкретную профессию достаточно сложно. Есть, конечно, целые направления, которые выглядят перспективно. Это все, что связано с IT, медициной — особенно медициной омоложения, биохимией… Перспективным остается космос. Понятно, что эти отрасли на подъеме и экономика в этом направлении будет развиваться. Там есть деньги, технологии и польза. Но нельзя уверенно сказать, что, например, в программировании PHP останется популярным языком и через несколько лет. Мы не знаем, что будет с технологиями: кто будет «на гребне», а кто — уйдет. Так что даже если вы выберете самую востребованную сейчас профессию, не факт, что через три года вы не окажетесь за бортом из-за того, что не смогли приспособиться к изменениям.

Поэтому выпускникам-школьникам хорошо бы развивать способность к обучению. Это врожденная способность, но ее важно не заглушить. Чем дольше твой трудовой путь, тем чаще от тебя требуется переучиваться. И требования к различным профессиям меняются, и пенсионный возраст увеличивается. А уметь перестраиваться важно.  Чем бы вы ни занимались.

Отстает ли Россия в чем-либо от принятых в Европе и США отношений работник-работодатель?

— Если и отстает, то совсем чуть-чуть и очень быстро догоняет все мировые тенденции. Ведь что бы мы ни думали, экономика России сильно интегрирована в мировую экономику. Пока еще да. А рынок труда — это отражение экономики страны.

Продолжается ли активный переход на удаленную работу?

— Удаленная работа — это формат, который успешно стартовал несколько лет назад. Мы — особенно в столицах — в этом смысле быстро догнали зарубежные страны. Но сейчас, когда эта мода дошла до остальных городов нашей страны, в столицах и за рубежом поняли, что это не панацея. Да, это отличная возможность для представителей некоторых профессий, для сотрудников с определенными личностными особенностями. Но такой формат не дает возможности развивать корпоративную культуру, система контроля работы усложнена. Да и самим соискателям, несмотря на изначальное желание работать удаленно, в итоге это оказывается не слишком удобно. Все-таки человек — существо социальное, ему хочется больше контактов.

А удаленная работа не возникла из-за того, что офис новым молодым людям некомфортен и непонятна его польза?

— Нет, это явление появилось — как это всегда бывает — из-за денег. Ожесточающаяся конкуренция и кризисы требуют от работодателя сокращать и оптимизировать расходы. Поэтому владельцы бизнеса решили сократить затраты на аренду и содержание офиса.

Отношения между работодателем и сотрудником очень изменил интернет? Начиная с момента найма: появление hr-сервисов ударило по кумовству, столь распространенному в России?

— Почему вы думаете, что только в России? Это существует везде. Обычно чем уже рынок, чем ниже конкуренция, тем больше развиты схемы трудоустройства по знакомству.  И наоборот: чем конкурентнее обстановка на рынке, чем больше он развит, тем сильнее работодатель вынужден ориентироваться на реальные качества и компетенции кандидата. Но всегда остаются отрасли и позиции, в которых трудоустройство по блату, что называется, «рулит».

Это ведомства?

— Нет, они очень активно ищут сотрудников. Семейственность нередка в компаниях-монополистах

Читайте также: Не хуже Coca-Cola: челябинские компании в рейтинге лучших работодателей России

Так, а личные страницы соискателей  в соцсетях работодатели активно просматривают?

— Всем известны истории, когда непродуманные публикации на страницах сотрудников в соцсетях вызывали проблемы у компании, ударяли по ее имиджу. Например, работники одной из сетей закусочных снимали на видео процесс приготовления еды, и было понятно, что там — полная антисанитария.

Работодатель понимает, что люди настолько пресыщены официозной информацией о компаниях, которая прилизана и позитивна, что стараются найти альтернативные источники этой информации. И, конечно же, в первую очередь, они верят таким же людям, как они. А соцсети — это как раз генерация такого контента, который вызывает доверие. Руководитель компании хочет быть уверен в том, что человек, которого он берет на работу, адекватен и лоялен.  То есть не пишет о текущем работодателе ничего компрометирующего и не склонен к неправомерным поступкам. Конечно, никто не будет основываться только на профиле в соцсетях, это черточка в вашем портрете. Просто хорошо, если эта черточка в плюс, а не в минус. Зачем осложнять себе жизнь?

Значит ли это, что про работу в соцсетях нужно писать поменьше?

— Не факт. Может быть, работодатель как раз ищет себе человека, который будет постоянно рассказывать о работе. Или это даже часть корпоративной культуры. Скорее, не стоит совершать действия, за которые вам потом может быть неловко. Достаточно соблюдать обычные этические нормы.

А когда у сотрудника висит в Сети резюме, работодатель должен насторожиться или это нормально?

— Это зависит от корпоративной культуры компании. Но вообще, непосредственно Headhunter дает возможность выложить свое резюме, не открываясь перед работодателем, либо открыть его только для определенных компаний.

Многие работодатели действительно реагируют болезненно на размещение резюме своих сотрудников. Правда, руководитель должен понимать: если сотрудник оценивает другие места работы, то возможно, его заработная плата или условия труда не соответствуют большинству предложений на рынке. Так что работодатель должен следить за этим, и у нас тоже есть для этого специальный сервис: вы сообщаете зарплату сотрудников своей компании и взамен видите информацию о других организациях. При этом данные обезличены, все анонимно.

Когда зарплата в Челябинске станет более «белой»?

— Конкуренция за персонал и требования к нему растут, кадров становится меньше. И у человека есть выбор при одинаковых условиях выбрать компанию с белой зарплатой или с серой. Мы проводили социологическое исследование, спрашивая: «Предпочтете ли вы зарплату выше, но неофициальную»? Мы получили ответ: люди предпочтут неофициальную зарплату, но выше она должна быть на 20—30%. Это достаточно много.

И все-таки становится ли из-за этого больше «белых» работодателей?

— Их число особенно не меняется, но на рынке работает немало мировых и федеральных компаний, которые строго соблюдают законодательство. Да и все чаще сотрудники отстаивают свои права, все жестче контроль со стороны государства. Я думаю, что практика «серых» зарплат постепенно сужается.

Зарплата ощутимо растет?

— В целом, рынок сейчас достаточно оптимистичненький. Особенно по сравнению с тем, что было 2-3 года назад. Единственное отличие от предыдущих кризисов: зарплата повышается точечно и, в основном, в привязке к результату. То есть доход увеличивается не просто «потому что ты хороший и работаешь у нас так долго». Зарплата растет после того, как начинает расти результат.