Кейс: «Наставников на ставку»

Новость о том, что Гус Хиддинк отделался легким испугом, пришла по почте Николаю Сходняку вместе с ежедневной рассылкой спортивных новостей. Выяснив, что испуг измеряется полугодовым условным сроком и штрафом в 45 тыс. евро, Николай предался было горестным, исполненным безысходности размышлениям о судьбах российского футбола, но решил не расстраиваться. Он называл себя «мясом»1 на пенсии и был ярым противником «рабов», т. е. легионеров, которых с каждым годом становилось все больше. Курносый нидерландский тренер вызывал особое «расположение» — кроме как гусем и голландским торчком, Сходняк его не именовал, но, правда, не вслух.

Директор «Любо-Дорого & Ко» прислушался — на улице позвякивала капель. Закрыв на компьютере окно с новостями, он стал читать резюме, присланные на вакансию оператора производственной линии (проблема с кадрами под новое производство решалась настолько туго, что ему пришлось возиться с ними лично). Все резюме он разделил на две категории: старперы и сосунки. Старперы — кандидаты за 50 лет с большим стажем на оборонных заводах — отметались, потому как были знакомы с компьютеризированными технологиями в лучшем случае шапочно. Сосунки — выпускники училищ и УПИ — казались более перспективной категорией. «Но пока их выучишь, я сам состарюсь», — размышлял Сходняк. К тому же они производства не нюхали, а все хотят получать по тысяче долларов, не меньше. В графе «Увлечения» одного радиофаковца было написано: «Вязание». «Сосунки» — затосковал Сходняк и поехал в новый цех. Парочка таких зеленых рабочих уже с неделю проходила обряд инициации в его фирме.

В цехе при помощи германских партнеров пару дней как шел монтаж немецкой производственной линии для ТОВУС-премиум. Сходняк подошел к Степану Залесову, который, как дикарь на зеркальце, смотрел за действиями иностранных установщиков — судя по всему, они настраивали программное обеспечение основного терминала. Свежепринятых парней видно не было.

— Где новобранцы? — баритон Сходняка вывел Залесова из созерцательной нирваны.

— Так это, на основном производ­стве болтаются.

— Что значит «болтаются»?

— Так это, не болтаются, а учатся. Осваиваются, значит, — внес ясность начальник производства.

— Чему и у кого?

— Ну, я это, мужикам, мастерам, сказал, чтоб показали, как машины работают, выполнили пробные операции

— Понятно, — Сходняк с чувством похлопал Залесова по спине, и вместе они направились искать новичков.

Новобранцы обнаружились сидящими в подсобке: они вдумчиво курили и глотали газировку. При виде Сходняка сосунки, на собеседовании потребовавшие оклад 20 тыс. руб. на испытательный срок, и бровью не повели.

— Степан, зайди через два часа ко мне, — голос директора не предвещал Залесову ничего доброго.

Сходняк поехал в офис, по дороге дав указание собраться в то же время Алексею Носыреву и Татьяне Шумилиной. Сегодня Шумилина должна была отчитаться о подготовке системы наставничества в «Любо-Дорого & Ко». Сходняк решил: раз для нового производства понадобятся работники повышенной квалификации, которые пройдут обучение в Германии, надо, чтобы они как можно быстрее адаптировались в компании. Наставник, прикрепленный к каждому новичку, должен стать проводником молодого сотрудника. Предполагалось, что на первых двух новичках систему адаптации и протестируют.

— Собственно, порадовать вас нечем, — с места в карьер скакнула Татьяна Шумилина. — У нас все в фирме очень умные, а как дело до наставничества доходит, сразу в кусты прячутся да отфутболивают.

— В чем проблемы, рассказывай, — приготовился Сходняк.

— Мы задумали, что система адаптации будет следующей: первый день мы знакомим новых работников с фирмой. Потом они начинают вливаться в процесс: каждому назначается наставник, он совместно с руководителем подразделения, менеджером по персоналу и новичком составляет план профессионального развития. Выполнение плана контролируется на каждом этапе экзаменами. Сотрудник считается прошедшим адаптацию, если итогом стал проект, выполненный им с помощью наставника, — Шумилина перевела дыхание.

— По расчетам, на производство ТОВУС-премиум нам требуется восемь человек, — заполнил паузу Сходняк.

— Мы провели первый день сами, показали принятым сотрудникам компанию, рассказали все наши легенды. Проблемы начались на второй день, когда оказалось, что мастер, который должен был стать их наставником, отказался — Шумилина строго глянула на Залесова.

— А что я сделаю?! — вскинулся Залесов. — Когда Михалыч увидел все бумажки, которые он должен заполнять, его чуть кондратий не хватил! Он сказал, что лучше норму перевыполнит и больше заработает, чем с этим плюхаться будет.

— Он же получит вознаграждение за наставничество, — вставила Татьяна.

— Да, 9 тысяч рублей через полгода Подачка, — хмыкнул Залесов, — а времени кучу убьет. В чем его интерес? Уж лучше просто зарплату повысить

— Обычно один наставник без ущерба для своей основной деятельности может одновременно учить одного-двух новичков, — выдала Шумилина фразу из учебника. — А Михалыч ваш саботирует, просто непрофессионально себя ведет! — обвинила она, потрясая кипой бумажек.

— Так это, Михалыч вполне себе профи, — заступился Залесов.

— А у нас Доска почета есть? — поинтересовался Носырев.

— Это совок, Леша, — снисходительно улыбнулась Шумилина. — Кому она нужна?!

— Но 9 тысяч за полгода стараний — «копье», нужны еще мотиваторы. Например, отправить наставников в Германию вместе с их подмастерьями, — Носырев, считавший себя креатором, намотал свой пепельный локон на палец.

Сходняк прикинул в уме, во сколько обойдется такая турпоездка, и насупился:

— Ага, мы в него вбухаем мегабакс, а потом он возьмет да уйдет к пермякам Степан, чем всю эту неделю занимались наши новые работники? За пивом гоняли?

— Так это, они с Михалычем там, он им рассказывал про производство, с немцами вон тоже Осваивали, смотрели Ну не хочет у нас никто этим заниматься! — не выдержал Залесов. — Вот вы издайте приказ, внесите пункт в трудовой договор, тогда я буду иметь право напрягать людей.

— Татьяна, а что у наших парней в плане адаптации написано? Что они должны выполнить? — поинтересовался Носырев.

Шумилина принялась рыться в своих бумажках. Часть из них попадала на пол. Один из листков был весь изрисован ромашками, второй — кошачьими мордами, третий — просто усеян мелкими дырками и черными зигзагами. Секунд 20 все молчали, размышляя о душевной драме директора по персоналу.

— А нужно ли нам вообще это наставничество — вот в чем вопрос — по-гамлетовски ввернул Носырев.