Как отвлечь ребенка от экрана смартфона и перестать быть домашним тираном

Паата Амонашвили,  доктор психологических наук, социолог,  президент Международного центра гуманной педагогики:

— Как ребенок обычно идет в школу? Утро, рано, темно еще, зима. Еле-еле плетется. А теперь вспомните радостное предвкушение, которое испытывает первоклассник накануне первого сентября. С каким нетерпением он выбирал рюкзак, тетради. А уже в октябре этот энтузиазм куда-то пропадает. Что же происходит? Дети в школе находятся по принуждению. Им просто некуда деваться.

Гуманная педагогика направлена на то, чтобы создать такую среду, в которой ребенок — фантастика! — сам захочет делать то, что идет ему во благо. Вообразите: приходит из школы и рвется скорее сесть за домашнее задание. А до этого говорит: мама, я с удовольствием съем все, что ты приготовила. А потом сам открывает книгу. И на предложение немного поиграть на компьютере отвечает: нет, лучше пораньше лягу спать.

Обычная воспитательная тактика родителей — требовать. Если ребенок не выполнил с первого раза, повторить то же самое громче, если и это не подействовало — пригрозить лишить чего-то интересного и желанного. Любые средства хороши, лишь бы добиться того, чтобы ребенок сделал что-то, пусть нехотя или только из страха наказания.

Любить и быть любимым — это неотъемлемая потребность человека, наряду с физиологическими, и в детях это проявляется особенно сильно: они ищут место, где будут чувствовать, что любимы, причем без всяких условий.

Любить за что-то — это не любовь, а суррогат. Это как умиляться спящим ребенком: послушный, тихий и ничего не клянчит. А как проснется — сразу возникает раздражение. И разговор начинается с отрицания: нет, ты послушай, а заканчивается тем, что все говорят что-то одновременно и на повышенных тонах.

Часто у родителей бывает так: прочитал книжку, сходил на семинар, вдохновился, а потом оказывается, что в реальной жизни, с собственными детьми этот метод не работает! Значит, метод неполноценный? В поэме «Витязь в тигровой шкуре»  Шота Руставели еще в двенадцатом веке написал: «Что содержится в кувшине, то и льется из него». Это очевидно, пока мы говорим о кувшине с вином, однако если применить это изречение с точки зрения психологии — что есть в человеке, то и транслируется в мир, так человек и общается с ребенком. Внутреннее состояние определяет и отношения с близкими, с друзьями и родственниками, и распространяется на жизненные обстоятельства.

Нельзя быть на 20% авторитарным, а на 80% гуманным. Или то, или это, попеременно. И главное, что отличает эти состояния — принятие или непринятие на уровне ума.

Непринимающий ум смотрит наружу и ему кажется, что все — не так, как должно быть. И улица грязная, и погода плохая, и сослуживцы — дураки, и страна — не та, и планета. Теща и свекровь — вообще идеал «не того». При этом со мной — все окей.

Непринимающий ум стремится все поправить, сделать по-своему. Ребенок, с его, авторитарной, точки зрения, — неполноценное существо, недоделка природы. И это надо исправить: поделиться мудростью (своей!), привить полезные навыки (свои!), дать знания (свои!) и правильное (свое!) воспитание. Чтобы из него получилось что-то дельное. Все лучшее в детях, конечно, от нас. А то, что ум не принимает, — разумеется, от тещи, зря только приходит.

Но ребенок — не пустая чаша. Он  бегает, прыгает, кувыркается. Знания выливаются. А при гуманном подходе педагоги и родители видят в ребенке не сосуд, а явление. Каждый — абсолютно уникальное, неповторимое явление. Как солнце — каждый день одно и то же, но восход — это всегда новое явление. Есть состояние благодарности и радости по отношению к явлению, вне зависимости от того, приносит ли оно комфорт или неудобство. Смотрим на ребенка — сначала испытываем радость, как при встрече с уникальным явлением, восхищаемся — не конкретным поступком, а самим ребенком, а уже потом начинаем разбираться, почему разбита ваза, не выполнено домашнее задание и не помыта посуда. Это стоит взять прямо за жизненный принцип.

Если помнить, что в каждом ребенке — искра божья, взгляд меняется, слова, интонация меняются. Это совсем не исключает строгости, но отношения приобретают совершенно иной смысл.

Слушать и слышать ребенка в конфликтной ситуации — зачастую только это уже исчерпывает весь конфликт. Потому что так мы берем часть эмоций ребенка на себя. А в большинстве случаев родители ждут малейшей паузы, запятой в потоке речи, чтобы вставить свои «пять копеек», высказать свое мнение, поделиться своим опытом в схожей ситуации, дать совет, покритиковать или прочитать нотацию. Слушать — это значит рот на замок, даже внутри себя, в мыслях. Просто слушаем и смотрим — глаза в глаза, на одном уровне. И молчим — тогда у ребенка включаются мозги. Когда убеждаем, указываем — мозги не работают.

Отрицающий беден, а принимающий — богат. Все методы гуманной педагогики основываются на согласии — с родными, с природой, с законами Вселенной, с самим собой. Принимающий ум, соглашающийся с природой ребенка, начинает задумываться о силах, которые управляют его поступками. И вдруг открывает простые истины.

Многие дети — если не все — хотят выглядеть взрослее, чем есть на самом деле, делать взрослые дела, чтобы их признавали важными и значимыми. В детском саду все игры — во взрослую жизнь, все дошколята мечтают скорее пойти в школу. В подростковом возрасте, самом трудном, когда ребенок нередко заходит в тупик в попытках выстроить диалог с миром — также довлеет желание, чтобы все окружающие, и в первую очередь — родители и учителя, признали их взрослыми, самостоятельными. «Ты уже не ребенок, сам принимаешь решения» — это та самая заветная фраза, которую мечтает услышать каждый подросток.

Стремление детей к взрослости можно сравнить только со стремлением взрослых выглядеть моложе. Если сказать или дать понять ребенку — а родители умеют делать это очень артистически! — что он еще маленький, это как наступить на больную мозоль, убить всю мотивацию.

А еще каждому ребенку хочется ощущать свободу. А школа ставит на этих внутренних стремлениях крест. И на эту каторгу ребенка отправили самые любящие люди — родители. На одиннадцать лет. И говорят, что человеком можно так и не стать, если экзамены не сдать. Стоит ли удивляться, что детей туда ноги не несут?

Можно ли сделать так, чтобы у ребенка в школе было ощущение, что он взрослый и свободный? Да. И прежде всего, необходимо внутреннее состояние принятия. Допустим, учитель скажет: «Так, взрослый народ, устроим совещание. Сегодня по расписанию четыре урока: русский, математика, чтение и физкультура. С  чего начнем?». Или устроить голосование: к котором часу начинать уроки в школе: в восемь, в восемь тридцать или в девять? Это не попустительство и не ложный выбор. Это осознанная детьми необходимость. Когда появляется альтернатива, вариативность, ребенок включается в игру. Потому что на самом деле детям нужна не сама свобода, а участие в принятии решений. А если вы будете знать, что день за днем вас ждет  одно и то же, захочется заорать и сбежать.

Там, где ребенку предоставлена свобода выбора, открывается пространство для размышлений. Если он живет только по родительской указке, ему не над чем размышлять, кроме того, как сделать наоборот, вопреки. Если родитель утверждает: «Это так, и не иначе», эта информация воспринимается ребенком процентов на десять, остальное — пустой звон. Другое дело — собственный опыт.

Конечно, стоит быть готовым к тому, что для того, чтобы их усвоить, кому-то потребуется две секунды, кому-то — пара недель, а кому-то — несколько месяцев. Но истинное знание приходит только через опыт.  Наши оценки правильного и неправильного никогда не могут быть абсолютными, они основываются на конкретной ситуации, обстоятельствах, предрассудках, поэтому все понятия могут быть познаны только через опыт.

Авторитарный родитель все время находится в нетерпении: как можно завязывать шнурки семь минут, когда мы опаздываем в школу! А гуманный даст ребенку возможность получить этот опыт — и завязывания шнурков, и опоздания на урок.

Огромное число родителей сегодня переживают из-за чрезмерного увлечения ребенка гаджетами, компьютерными играми. Но давайте посмотрим на это глазами ребенка.

Школа дает четкое послание: ты маленький. Дома он включает игру, и в одночасье он уже не семиклассник, которому задали домашку — он полководец, который завоевывает миры, строит крепость, бросает в бой армию. Более того, эту взрослость он ощущает еще и через виртуальную связь с друзьями. И острое ощущение полной свободы. Понятно, что это иллюзорные взрослость и свобода, но хотя бы такие, суррогатные. И тут открывается дверь, вернувшаяся с работы мама, усталая и взвинченная, отрывает от сладостных переживаний  и дежурным тоном спрашивает: «Как дела в школе?».

Стоит ли удивляться, что любому подростку хочется, чтобы разговор поскорее закончился, и он пытается отделаться словом «нормально», чтобы как можно быстрее вернуться в игру, в виртуальную реальность?

Не хотите слышать в ответ «нормально» — не задавайте глупых вопросов. А действительно интересуйтесь ребенком, будьте в курсе его увлечений, причем в деталях, о которых ребенок и сам не догадывается. Даже если это кей-поп, а страшнее этого сложно что-то придумать. Чтобы быть на одной волне с ребенком, проявляйте искреннюю заинтересованность, хоть всю ночь напролет слушайте с широко раскрытыми глазами, чтобы если и не разделить это увлечение, то хотя бы принять как данность. Будьте рядом: пусть игра, совместный просмотр клипа или ролика станут лишь удобным поводом для общения.

Материал написан на основе двухдневного семинара Пааты Амонашвили в Челябинске