Гендиректор «ДСТ-Урал» Евгений Горелый рассказал, во что он инвестирует

Кризис больно ударил по машиностроению, сейчас надо максимально урезать издержки и уменьшить себестоимость продукции, говорит Евгений Горелый. На это и направлены все силы завода «ДСТ-Урал»: например, новый цех роботизированной сварки, который запустят в следующем году, сократит затраты на персонал.

Отрасль специального машиностроения РФ превратилась в банкрота еще до 2014 г., в период с 2008 по 2011 гг. падение выпуска продукции составило от 30 до 50%. В этих условиях реализовывать какие-то крупные инвестиционные проекты достаточно сложно. Приходится балансировать на грани окупаемости и против своей воли привлекать кредитные ресурсы,  в два раза подорожавшие в связи с последними событиями. Поэтому основные усилия сосредоточены не на поисках путей для взрывного роста, а на сокращении издержек. Но отказаться от расширения производства мы не можем –  надо ведь готовиться к тому, чтобы захватить себе освободившуюся долю рынка предприятий, которые либо уже прекратили работу, либо работают в неполном режиме (такие, как «ЧТЗ-Уралтрак»).

До кризиса мы в покупку нового оборудования ежегодно вкладывали 20-30 млн руб., в прошлом году, к примеру, построили цех роботизированной сварки площадью 1020 кв. Такого цеха нет ни у кого из отечественных тракторных заводов. Завод уже потратил на него порядка 25 млн, и еще столько же потратит в течение года. Расширение производственной площадки позволит увеличить сварочные мощности в 2-4 раза. Запустим мы его только в следующем году – пока экономическая ситуация не позволяет. Роботизированный цех – это технологический передел, где с металлом работает робот, что позволит сэкономить на персонале. В минимальном соотношении робот заменяет четырех человек, а если взять полную загрузку, то шестерых. Учитывая, что это трехсменная работа, значит, один робот может заменить 18 сварщиков.

Но, так или иначе, на заводе работают люди, которых робот заменить не способен. И в них придется вкладывать немалые средства, сумма затрат на обучение персонала и фонд заработной платы, который я также отношу к инвестициям в сотрудников, в совокупности сопоставимы с теми деньгами, которые мы тратим на закупку оборудования. При этом в производстве два основных человека: конструктор (который «рисует» машину) и технолог (который знает, как ее собрать), в которых надо вкладывать в первую очередь. А вот с остальными специальностями есть большая проблема – непонятно, в кого стоит вкладываться, а в кого нет, ведь в машиностроении не хватает новых кадров с достаточной квалификацией. Утрачена преемственность, нет передачи опыта от поколения к поколению. Технологические циклы, которым учат в институте и которые есть на производстве, это две разные вещи. Когда человека учат пользоваться телефоном из 80-х и он прекрасно знает, что ему это не пригодится, он учится спустя рукава. Это сейчас и происходит с образованием.

Проблему персонала для себя мы решили так: ищем нормальных ребят, которые хотят работать на производстве. Где-то с 4-го курса они у нас начинают подрабатывать, проходят практику. Начинают учить иностранный язык, потому что на предприятии надо постоянно контактировать с пантерами из других стран. Так и получаются специалисты: у нас есть примеры, когда сотрудники работают уже семь лет, знают и язык, и технологический процесс. Нам звонят из Германии, Швейцарии, обращаются к ним с вопросами по технологии. Такой человек и достоин соответствующих вложений. Поэтому система поиска новых квалифицированных кадров у нас налажена.

Другой вопрос, что ситуация в корне неправильная – когда системные проблемы мы пытаемся решить локально, только на своем предприятии. Льготные кредиты, реально работающие государственные лизинговые компании, аккредитованные поставщики оборудования, которые поставляют действительно нормальное оборудование, а не китайскую перепевку,– все это возможно только если государство будет действительно заинтересовано в машиностроении. Но пока такого сигнала мы не видим. Конечно, при мало-мальски грамотном управлении предприятие-то само выживет, но в этом выживании мало проку и перспектив.