Cергей Макшанов: «Нет более замечательного времени, чем кризис!»

Сергей Макшанов, управляющий санкт-петербургской ГК «Институт тренинuнга — АРБ Про», сравнивает нынешние экономические потрясения с большими граблями, удар которых по менеджерскому лбу поможет управленцам скорректировать самооценку и в конечном итоге сделает российский бизнес более конкурентоспособным и эффективным. Компаниям, избалованным постоянно растущим спросом, полезно «сбросить жир», считает г-н Макшанов: если эти процессы будут идти достаточно активно, российская экономика оправится от кризиса одной из первых в мире. Как кардинально ускорить восстановление российской экономики до докризисного уровня?
С чего топ-менеджеру стоит начать персональную борьбу с кризисом?
Кому пора продавать бизнес?

Вдекабре с челябинских рынков одна за другой начали исчезать средние и малые компании. Большинство уходит тихо, не закрывая юрлицо и надеясь на скорое возвращение. Оставшимся игрокам все труднее выживать — сокращается количество заказов, клиенты чаще срывают сроки оплаты, испытанные партнеры исчезают и приходится искать новых... Менеджмент судорожно ищет источники свободных средств, причем о стратегическом развитии никто даже не заикается — деньги нужны на пополнение тающих оборотных средств. Сергей Макшанов убежден, что такая встряска пойдет на пользу — поможет региональному бизнесу стряхнуть дремоту, навеянную доступностью кредитов и растущим спросом.

— У меня по поводу нынешней ситуации очень странные ощущения Никто же не подпрыгивает, когда приходит зима или наступает весна. Это естественные события. Кризисы были, есть и будут. Это естественное срабатывание системы с нелинейными процессами, к которым относится и рынок. Поэтому говорить, что мы по вторникам готовы к кризису, а по средам отдыхаем, не надо. Имеет смысл всегда иметь такую эффективность и такое количество резервных решений, чтобы на это не отвлекаться. Нет более замечательного времени, чем кризис, для своего усиления, для роста, для создания новых возможностей. В такие моменты все приходит в движение. Ну и еще кризис показывает, кто есть кто в компании, это тоже плюс.

Я сожалею о другом — что кризисные последствия могут оказаться не очень тяжелыми. Потому что после того, как тряхнет, люди начинают более серьезно делать свое дело. Я считаю, что установка на то, чтобы делать все капитально, как следует,  — это очень-очень полезно.

«Разговоры о том, что банковский сектор обескровлен — явное преувеличение»

— Одна из сложностей российской экономики заключается в том, что большая часть банков до последнего времени занималась не классическим банкингом, а спекуляциями, и вели себя не как банки, а скорее как инвестфонды. Банки должны зарабатывать на консервативных продуктах: кредитовании, корреспондентском обслуживании. Должны железно гарантировать надежность вложений и пусть небольшой, но надежный доход. Между тем, еще в 2006 г. можно было уверенно говорить, что ни один российский банк не предлагает нерискованных продуктов, даже депозитов, доходность по которым была бы выше инфляции.

Можно согласиться, что это стимулирует людей потреблять, и в этом есть определенный смысл, но так или иначе, в этом случае банки занимают скорее эгоистичную позицию, нежели являются агентами развития российской экономики. С другой стороны, банк — это коммерческий организм. Он ведет себя, руководствуясь, в первую очередь, интересами максимизации прибыли. И пока была возможность получать более длинные, более дешевые деньги, банки это делали. Но все равно при этом они (банки) «пилили сук, на котором сидели», потому что активный бизнес, которому в большинстве случаев и нужны все эти заемные средства, кредитовался на Западе, и сейчас вынужден будет как-то все эти кредиты обслуживать. Колоссальное оздоровление ситуации могло бы произойти, если бы сейчас предприятия реального сектора (имеющие рост, планы, долю рынка) получили бы длинные дешевые рублевые кредиты. Это отвязало бы их от доллара, и народ спокойно себе трудился.

Размеры ресурсов велики, а разговоры о том, что банковский сектор совсем обескровлен, что там нет ликвидности — являются преувеличением. Потому что есть большое недоверие, есть опасения. А когда есть недоверие, в «кэше» сидеть спокойней.

Но с другой стороны, кто заставлял вбрасывать по разным оценкам от 6 до 8 трлн руб. в потребительское кредитование под паспорт или права, без всяких залогов, если мировая доля невозвратов частных кредитов — 8%. Какой у нас будет невозврат? 16%, говорю я, не глядя. Если человек впервые в жизни пошел и взял кредит (а таких довольно много) Начинаются просьбы о досрочном погашении, изменении процентной ставки В целом это генерирует общее недоверие. Многие бизнесы испытывают сложности с заемными средствами. А ведь это бизнесы, у которых есть вменяемая стратегия, они могли бы эти деньги вложить, вернуть их и продолжить развитие.

Считается, что чем более развит рынок, тем глубже он рухнет

— Ни к одному российскому рынку термин «развитый», на мой взгляд, не подходит. Все российские рынки пока еще находятся на стадии формирования. Развитым рынок можно назвать только тогда, когда он работает на уровне эффективности, сопоставимом с мировым. Сопоставимый — это значит, что он составляет хотя бы половину от мирового уровня. У нас нет таких компаний. Почти все в три, в четыре, в десять раз менее эффективны по критериям масштаба и выручки на одного работающего. Положа руку на сердце, можно сказать, что среди тех отраслей, которые построены на интеллекте, а не на добыче невозобновляемого сырья, на мировом уровне эффективности работает всего несколько десятков нишевых компаний. А из диверсифицированных и перспективных — это, пожалуй, только компания «1С», которая работает эффективнее своего мирового конкурента — компании Intuit, может быть, «Ситроникс» еще.

С точки зрения последствий это хорошо или плохо? Российские компании почувствуют кризис сильнее мировых ?

— В своих контактах с многими предпринимателями я всегда говорил, что как минимум не надо перекредитовываться в 0,5 выручки. При таком уровне перекредитования уже неважно, кризис на дворе или нет Я говорил и о росте эффективности, и о создании серьезных резервов по скорости роста, по диверсификации предложения, чтобы обеспечить устойчивый короткий спрос Подавляющему большинству менеджеров это все известно, но

В то же время большое количество компаний, с которыми у нас есть продолжительные отношения, чувствуют себя спокойно, продолжают расти, продолжают ускоряться, и отраслевой зависимости, за исключением девелопмента, нет. Даже банки есть, которые чувствуют себя неплохо.

Вы сказали «за исключением девелопмента». Это потому, что для девелоперского бизнеса характерно привлечение значительных заемных средств?

— Во-первых, да, найти дешевые деньги было, да и сейчас еще очень непросто, и кроме того, на этом рынке большая коррупционная рента. И еще в девелопменте сложилась ситуация, когда люди брали кредит на строительство под залог земельного пятна, а потом под будущий объект. Таким компаниям, конечно, будет очень сложно.

Нас ждут новые волны кризиса?

— Не просто волны — цунами. Например, пусть читатели «Делового квартала» подумают, почему уже несколько недель целый ряд мировых банков предлагает неограниченный долларовый кредит по ставке 5-7%.

Я предлагаю использовать это как кейс для читателей. Пусть они подумают, что за этим стоит. Это же открытым текстом. Первым это предложил, если не ошибаюсь, банк Mitsubishi: пожалуйста, налетайте, мы дадим вам сколько хотите денег, без ограничений, но в долларах; в иенах, в евро не дадим.

Так что же, российская экономика рухнет вместе с мировой?

— В российской экономике, если рассматривать макроуровень, продолжится рост. Он будет менее спекулятивным, более эффективным, потому что это будет рост с сопротивлением. Уровень конкуренции был невысоким, сейчас он усилится. Это хорошо.

Очень много высказываний по поводу устойчивости российских компаний. Но эти высказывания скорее катастрофичные, чем основанные на реальности. Надо понимать, что российская экономика в большинстве своем очень ликвидна. У нас очень высокий уровень обеспеченности.

«Катастрофичные» — это значит «паникерские»?

— Ну конечно. Кричат, что ресурсов нет, что мы проедем Стабфонд Ну и бог с ним И три раза проедем, и ничего не будет. Потому что у страны легко восстановимое положительное сальдо внешней торговли. Мы все равно продаем больше, чем покупаем. И неуглеводородная доля, пусть небыстро, но растет. Например, в 2006 г. мы продали программного обеспечения на $1 млрд, в 2007-м — на $2 млрд, в 2008-м — на 3.

Так что катастрофичные ожидания являются однозначной гиперболой. И я не сомневаюсь, что Россия будет одной из первых стран, которая выйдет из падения. Выйдет, как и другие страны, имеющие положительное сальдо внешней торговли, у которых в структуре экспорта преобладают товары, построенные на возобновляемых ресурсах, плюс сервис. Выйдет Китай, хотя и активно охлажденным. Выйдет Индия, выйдет Германия — мировой лидер по экспортной выручке ($1,35 трлн. в 2007 г., для сравнения, РФ — $355 млрд).

Откуда эта убежденность в быстром восстановлении нашей экономики?

— В России запускается много новых предприятий. Только за последние два месяца очень много предприятий перешли в активную фазу завершения строительства. Все они будут делать ликвидный продукт, платить зарплаты, налоги. В том числе в области продуктов питания, мясопереработки, это очень большой резерв по импортозамещению.

Кроме того, активы российских компаний сейчас не просто недооценены, они недооценены до неприличия. Их оценка иногда ниже остатков средств на их корр.счетах. Это в принципе никуда не годится. Поэтому отскок для многих компаний в разы просто гарантирован. Можно просто смеяться и хохотать, глядя на то, что капитализация «Газпрома» упала в 12 раз. Абсолютно ликвидная структура! Мало ли что она управляется не самым эффективным образом! Это крепкий, абсолютно надежный рынок с гарантированным спросом, и «Газпром» обязательно отыграет свою долю.

«Танцы на маленьких граблях не помогают скорректировать самооценку»
С чего вы бы посоветовали начать топ-менеджерам региональных компаний? Не секрет, что во многих компаниях оказались не готовы к кризису, и первое, что приходит на ум управленцу  — аврал!

— Самое первое: имеет смысл скорректировать самооценку. Российские региональные компании оперируют на масштабных рынках, которые по своему потенциалу превышают потенциал трех-четырех европейских экономик. Наши регионы размерами с пол-Европы! Человек говорит: я маленький игрок Уральского региона. И при этом действует на территории с 20 Голландий. А какой-то малюсенький голландец про себя говорит: я национальный игрок.

Но при этом у российских компаний очень низкая эффективность бизнеса — и этот факт в полной мере не осознается не только акционерами, но и большей частью персонала. Люди вполне довольны. И сейчас наступил счастливый момент. Танцы на маленьких граблях как-то не помогают коррекции самооценки. Сейчас, когда оглобля, прилетевшая в лоб, уже более ощутима, этот шанс я бы не пропустил, и очень честно, без лишних эмоций зафиксировал, что в части повышения эффективности еще работать и работать. И об этом четко сказал бы персоналу. И пусть будет аврал — длиной этак в пятнадцать месяцев! И начать работать как следует! Как сле-ду-ет!

С ваших слов, проблема повышения ликвидности, о которой сейчас много говорят, на самом деле вовсе не проблема. Она надумана, и российский бизнес достаточно ликвиден. Но, если не ликвидность, то что должно заботить топ-менеджеров российских компаний?

— Да, в российской экономике есть довольно много ликвидных активов, которые представляют интерес в том числе для инвесторов из любой экономики, и можно говорить о том, что они недооценены.

Есть две причины. Первая — это низкая эффективность. На сегодняшний день мало кто регулярно, каждый день делает что-либо для действительного роста эффективности. Разворот к повышению эффективности еще впереди. Понятно, что любой потенциальный инвестор, который смотрит на Россию и хочет сюда прийти, конечно, это оценивает. Он понимает, что нельзя рассчитывать на производительность труда, соотносимую хотя бы с США, не говоря уже о Германии, Финляндии и Норвегии, где самая высокая производительность в мире.

Люди слишком часто сталкиваются с тем, что можно работать тяп-ляп, причем на всех уровнях, от чиновников до бизнеса. И когда человек видит вокруг себя тяп-ляп, он и сам становится не прочь схалтурить. Ситуация, безусловно, меняется к лучшему, но меняется не так быстро, как хотелось бы.

А вторая причина — это не самый благоприятный климат для ведения бизнеса. Человеку, который в России занимается бизнесом, как сказал Путин, надо не глядя орден давать. А я думаю, надо два давать не глядя, потому что для ведения бизнеса экономическая среда на сегодняшний день совершенно недружелюбна.

Еще одна серьезная проблема — нехватка свободных средств. Есть ли альтернатива традиционному кредитованию? В Челябинске, например, некоторые девелоперы вновь вспомнили о старой доброй долевке

— Мало существует универсальных решений, но одно есть совершенно железное. Это резкая интенсификация контактирования со своей деловой сетью.

Смотрите, есть деловая сеть, в которой существуют поставщики универсальных рынков: банки, страховые компании, сотовые операторы и т. д. и т. п. Можно с ними контактировать раз в пять лет, или, например, с партнерским банком работать третьему заму моего финансового директора. Довольно часто встречаются ситуации, когда компания все время работает с одним банком. А я говорю: не надо работать все время с одним банком, надо как минимум знать о возможностях еще двух-трех финансовых учреждений, потому что они предлагают разные портфели, разные залоговые условия и т. д. И интенсивное контактирование может позволить найти альтернативные варианты финансирования. Например, мне известны совершенно реальные ситуации, когда в качестве залога (в условиях ноября 2008 г.) достаточно крупные банки использовали часть марочных портфелей компаний-кредитополучателей.

Кроме того, заимствования могут быть институциональными — т. е. пойти в банк и взять там кредит. А можно с партнером просто договориться об отсрочке платежа. Кстати, интенсивное контактирование не означает, что мы обязательно что-то будем просить. Даже если вам сейчас ничего не надо, это имеет смысл делать уже хотя бы потому, что кризисы были, есть и будут. И адекватный уровень проникновения в деловые сети, понимание, что там происходит  — это полезные навыки и знания.

Местные предприниматели в частных беседах отмечают, что сейчас от отсрочек их партнеры либо отказываются совсем, либо сильно их сокращают

— Я не уверен, что те, кому сказали, что им не дадут отсрочку, разговаривали с первым лицом компании-контрагента. Это вопрос не столько политеса, сколько качества контакта, потому что если вы строили бизнес с этим поставщиком и его ни разу не подводили, он как минимум вас внимательно выслушает. И как минимум будет возможность обсудить варианты.

Интенсивное качественное контактирование обязательно даст результат. Большой или маленький — это уже зависит от того, как вы будете контактировать.

Хорошо, владелец бизнеса объехал своих нынешних и потенциальных партнеров, прояснил ситуацию, возможно, выговорил себе некоторые льготные условия. Что дальше?

— Естественно, имеет смысл (если это не было сделано раньше) минимизировать все ваши издержки, затраты и потери, причем вне зависимости от того, есть кризис или нет. Чтобы сбросить побольше жира, нужны обратные связи и достаточно независимый взгляд. И кризис — счастливый час, чтобы это сделать. Всем людям, чья эффективность вызывает у вас вопросы, надо дать жизненный шанс. И энергично продвинуть их на рынок труда. Это абсолютно человеколюбивое и гуманное решение.

Кроме того, так как ситуация изменилась, все участники всех рынков имеют возможность адаптировать свой ассортимент. Уровень покупательной способности в регионах очень разный. И там, где он существенно отстает от уровня Москвы или Екатеринбурга (это два самых высоких рынка), можно подумать об экономном предложении для кризисного периода: людям тяжело, и суть экономики в точном согласовании спроса и предложения. Один из путей — сделать экономное предложение, или экспресс-предложение, или короткое предложение. Не обязательно категорически менять ценовую политику. Достаточно просто сделать предложение, которое будет актуальным именно сейчас. Это могут все, от салонов красоты до автомоек.

Можете привести пару вариантов адаптации, скажем, на примере того же косметического салона?

— Адаптация может быть самой простецкой, например, когда мы с каким-нибудь банком открываем совместную дисконтную программу. Или такая простенькая вещь: у вас в салоне теперь будет работать включенный телевизор с новостями, чего никогда раньше не было. Или вы увеличите время работы. Кстати, у меня есть реальный пример с рынка салонов красоты, когда владелец стал закрывать свои салоны раньше, чтобы сократить издержки на охрану. И как раз самые интересные для него клиенты — предприниматели, бизнес которых в это время только начинает заканчивать работу, — оказались у закрытых дверей.

Еще один момент — вовлечение персонала в ситуацию. Вот просто и банально  — надо с людьми разговаривать. Их надо чаще собирать, чаще говорить о том, что происходит. Инициировать, чтобы люди предлагали новые решения, открывать им новые полномочия. То есть всячески сокращать дискретность обратной связи. Если в вашей компании работает 200 человек, и вы регулярно разговариваете только с тремя своими заместителями, о чем разговаривают остальные, вы не знаете. Я могу точно сказать, что они построили себе какую-то свою картинку, и она с большой долей вероятности ни в чем не будет совпадать с реальностью. И если мы хотим управлять ситуацией, то как минимум нужно держать единое информационное поле, откровенно говорить людям о том, что происходит. Говорить, что вы можете пойти на снижение издержек, отмену корпоративных праздников, еще на что-то.

Самая экономически выгодная позиция — принципиальная, честная и открытая. И кризис — хороший повод, чтобы объединить информационное поле: рассказать о том, как происходящее затронет нашу компанию. Привлечь людей, чтобы они могли выработать действия. Они многое могут подсказать. Если наша ситуация действительно такова, что наше движение, запланированный предыдущим бюджетом рост уже не по силам, то честно сказать об этом людям.

Лучше пустить в компанию стороннего инвестора, чем банкротить бизнес

Кризисные процессы резко увеличили количество слияний и поглощений. Крупные компании покупают мелких конкурентов по дешевке, примерно равные компании объединяются, чтобы выжить, владельцы неустойчивых в финансовом плане компаний продают бизнес, чтобы избежать банкротства. «Вымпелком» купил «Евросеть», Альфа-банк приобрел «Северную казну», обсуждается слияние «Норильского никеля» и «Русала» — это лишь самые громкие сделки последних недель. Сергей Макшанов считает, что принимая решение о продаже (или об отказе от продажи) бизнеса его владельцу нужно действовать быстро, но обдуманно  — такие действия должны отвечать стратегическим интересам компании.

Как Вы думаете, поглощений будет все больше?

— Не думаю. Понятно, что если на рынке уже есть определенный уровень насыщения, то желание увеличить свою долю часто приводит к M&А решениям.

Львиная доля этих сделок связана с тем, что компании имели крайне рисковые портфели, имели очень высокую степень зависимости от иностранных активов, и оказались в ситуации, где особенно выбирать было не из чего. Устойчивые компании, глобальные и российские, продолжат поглощения в экономически привлекательных регионах (Rewe), консолидировать франчайзи и дочек (Х5, Магнит).

Ваше мнение: поиск стратегического инвестора сейчас уместен? Или есть смысл подождать с этим?

— Это связано со стратегией. Если ваша стратегия: шарахнуло — и я пошел продавать, то понятно, что вы получите минимальную премию, если получите вообще. Потому что тот, у кого есть финансовая устойчивость и собственные средства, может спокойно ждать. Ему не так сильно нужна эта покупка. Вопрос в том, чтобы у вас наготове имелся очень веский аргумент, чтобы получить справедливую премию, раз уж вы решили от своего бизнеса избавиться.

Другое дело, если вы не хотите продавать дело, но нужно поддержать рост. В этом случае стратегический инвестор скорее интересен в той степени, в какой он сможет умерить свой аппетит до портфельного уровня. Стоит поискать того, кто не будет претендовать на получение полного контроля над вашими активами. Для меня это тоже функция контактирования. Потому что большинство владельцев бизнесов примерно представляет, кому они интересны, насколько они интересны, и нужно лишь иметь определенный уровень отношений. Активность эффективных, хорошо обеспеченных ресурсами (или имеющих доступ к дешевым деньгам) структур будет достаточно серьезной и надо иметь это в виду.

Многие либерально настроенные экономисты опасаются, что государство может под предлогом спасения бизнеса фактически усилить контроль за некоторыми отраслями, особенно там, где невелика доля интеллектуальных активов. Как вы считаете, на региональном уровне такое возможно?

— Возможно. И такое есть уже сейчас. Это возможно на любом уровне. Вопрос только в том, каковы намерения и чем это может завершиться в будущем. Нет абсолютно черных или абсолютно белых ситуаций. Есть альтернатива между тем, что твоя организация просто прекратит существование, и некоей версии национализации (скрытой, мягкой). Если мы столкнулись с тем, что какое-то предприятие с хорошим сбытом сейчас попало в жесткое недофинансирование и ему придется либо остановиться и выбросить персонал на улицу, либо получить какой-то госпакет и с его помощью пережить трудное время, то это было во многих экономиках.

Я, безусловно, за свободное плавание, за то, чтобы рынок корректировался экономическими обратными связями Но даже в наиболее сбалансированных национальных экономиках, например, в Финляндии, все равно государство участвует в регулировании рынков.

Сейчас есть хорошая возможность для того, чтобы за копейки что-то купить. Среди региональных менеджеров есть распространенное мнение, что непрофильные активы повышают устойчивость бизнеса. А западная бизнес-школа говорит: избавьтесь от всего непрофильного, оставьте только основное производство. Какой подход более практичен сейчас, на ваш взгляд?

— Если мы посмотрим на структуру, на бизнес-портфелей самых эффективных компаний мира — это все конгломераты! Это компании, оперирующие больше чем на одном рынке. Среди них самые эффективные те, которые не сильно растопыриваются, а работают на рынках смежных или связанных, у которых высокий уровень синергии. И еще одна тонкость: у всех у них есть маленький портфельчик, на котором написано «холдинговая составляющая». Из пятисот, а может быть и десяти тысяч активов. От крокодильей фермы до чего-то еще. Все эти активы объединяет адекватный уровень доходности и ликвидности. И если у вас есть нераспределенная прибыль, и вы видите, что есть актив, который явно будет приносить хороший доход, то почему нет? Если это демократичный пивной ресторан в хорошем месте — покупайте, и ничего не бойтесь, даже если вы занимаетесь рентгеновскими системами. Нужно только убедиться, что это бизнес доходный и там нет обременений.

В целом, следует продолжать последовательное движение в реализации стратегии, пусть на более коротких дистанциях (и мы и наши стратегические партнеры поставили стратегические цели до апреля 2009 г. включительно, уточнение и коррекцию проведем в марте), главное — не зарывать голову в песок и действовать.