Андрей Тарасов, гендиректор «ИНВИТРО-Урал»: «Импортозамещение в медицине опасно для жизни»

Андрей Тарасов, генеральный директор «ИНВИТРО-Урал»:

Для нас санкции отразились в первую очередь на росте курса валют. Большая часть оборудования, реагентов, расходных материалов – импортная, поэтому цены выросли практически в два раза.

Второй момент – пошла активная волна импортозамещения в медицине. Хотя, скорее, декларация этой волны. И здесь возникает много проблем для нашей сферы в целом. В России, к сожалению, нет ни оборудования, ни препаратов, которые могли бы полноценно заменить современные зарубежные. Уже сейчас для муниципальных закупок не используется ряд импортных реагентов и оборудования, если есть два российских аналога. Но от словосочетания «российский аналог» в медицине в большинстве случаев есть только одно название.

С точки зрения врача и для медицинского рынка – это очень плохо. Мы выстраиваем заградительные барьеры для прихода современных технологий. В результате уходит реальная конкуренция.

Зато возникает лжеконкуренция между препаратами неоднозначного качества.  Сегодня наш врач, прошедший адекватную подготовку и работающий на современном оборудовании, способен оказывать качественную помощь, а мы лишаем его этой возможности.

На мой взгляд, для медицины это катастрофа. И главное, никто не знает, как дальше поведет себя наша страна. На мой взгляд, если санкции отменят, это будет здорово. Но это не гарантия того, что наша страна будет покупать оборудование и реагенты на адекватной конкурентной основе. А основная проблема как раз в этом.

Стоимость оборудования, которая выставляется на муниципальных торгах, у нас выше, чем во всем в мире это продается на рынке.

Так получается за счет того, что в закупочные схемы заложены разные договорные механизмы, иначе говоря – откаты, если называть вещи своими именами.

Мой знакомый, который занимается поставками крупной медтехники, такой как томографы, переехал из России в Эмираты. Он говорит, что если в России установка стоит от 2 млн и торг идет вверх, то у них самая высокая планка за аналогичную установку– 1,3 млн, и торг идет вниз. Вот так примерно выглядит система поставки техники в муниципальный сектор.

Из-за санкций у нас нет конкуренции, а, значит, и нет развития. И не только в медицине. О скачке сельского хозяйства можно лишь условно говорить. В чем оно скакнуло? В том, что резко поднялись цены на отечественные продукты? Это не развитие, а подмена понятий. Может, резко качество продукции выросло? Да, сыров много появилось, но они такие, что особо их есть и не хочется.

Радуются те, кто поставил производство благодаря появившимся искусственным барьерам, которые оградили их от более развитых  конкурентов. У меня есть знакомые, для которых это счастье. Но с точки зрения технологий, развития рынка – нельзя так жить.

Мы уже проходили это: кто в Советском Союзе родился, помнит, когда за границу выехать нельзя было. А когда выехали, увидели банальную колбасу и сыр на прилавках в невообразимом количестве вариантов, и это был культурный шок и основное место экскурсий.

Конечно, так радикально те времена вряд ли вернутся, но в какой-то мере мы к этому сейчас близки.

Поэтому я за конкуренцию и открытый рынок. Медицину надо подтягивать к передовым стандартам. Мы отстали. По каждой сфере отстали. Если есть возможность купить технологии, надо покупать и пользоваться. Потому что когда пациент получает адекватное лекарство, то эффект от лечения совершенно другой - своевременный и полноценный.

Доктора дают отзывы на препараты, которые стали давать по программе импортозамещения: побочных эффектов и аллергических реакций стало на порядок больше. И болезнь почему-то не лечится так , как должна лечится! Хотя названия препаратов похожи, действующее вещество одно и то же. Кто страдает хроническими заболеваниями и привык уже к определённой терапии ищет способы доставки необходимых лекарств из других стран.

Такая проблема с инсулином в свое время была. Когда наш инсулин появился на рынке, его начали лоббировать активно на уровне государства, но он, к сожалению, диабет  лечил не так, как к этому привыкли врачи и пациенты. Дозировку надо было подбирать более тщательно и не всегда это удавалось сделать, в результате некоторые пациенты впадали в диабетическую кому. Мне родственники-эндокринологи рассказывали про эту ситуацию. Зато государство очень хотело российскую линейку запустить, потом удалось достичь необходимого баланса в качестве инсулина и терапии.

Когда в медицине начинаются игры с лекарствами, оборудованием, обследованиями… это просто опасно.

В одном месте вам сделают лабораторный анализ с одним реагентом,  в другом – с другим, и на другом оборудовании, а оно может быть не откалибровано и не пройдены соответствующие контроли качества прохождения теста. В итоге вы получаете сначала один результат – вам назначают одно лечение, в другом месте другой результат – другое лечение. И никто не знает, где правда. Грамотному врачу очень сложно находится в такой ситуации, на нем лежит огромная ответственность за здоровье пациента, и ему для успеха на этом пути нужна современная полноценная диагностика по всем направлениям и адекватная терапия, чтобы он не думал, почему его лечение не помогает.

Медицина – очень дорогая игрушка. Лучше, если мы не будем закрываться от современных технологий, и тогда это точно благоприятно отразится на здоровье наших людей.

Колонка подготовлена специально для рубрики «Записки босса Челябинск»