Анатолий Чубайс: Наши технопарки — ни о чем

 В 2015 г. в России должна заработать наноиндустрия, объем которой будет равен 900 млрд руб. Это много или мало? Мы посчитали: в 2010 г. объем производства нанопродукции в России составил около 10–15 млрд руб. Наша задача сделать за следующие пять лет 900 млрд руб. По нашим прикидкам в отрасли должно работать 150 тыс. человек. Причем 80% должны быть люди как минимум с высшим образованием. При таком объеме производства продукции, по моим расчетам, примерно 70–80 млрд руб. — это объем финансирования науки, который пойдет от инновационного бизнеса.
Возможно это или нет — неизвестно. Мои друзья из «Силиконовой долины» говорят: «Mission impossible, дорогой товарищ». Есть люди, считающие это возможным. Посмотрим.

 Что мы имеем для того, чтобы обеспечить такой объем производства нанопродукции? Начну с главного: нам дали просто какое‑то феерическое количество денег. Общий размер превышает 300 млрд руб. Пару раз пытались отнять — не смогли. И уже понятно, что отнимать их не будут: деньги реально останутся у нас. У нас много бизнес‑проектов, более 2 тыс. заявок, а утвержденных — 104. По ним совокупный объем инвестиций составляет около 310 млрд руб., из них РОСНАНО должно вложить примерно 140 млрд руб., а 170 млрд руб. — частные инвесторы.
Парадокс инновационной экономики, при том что она, казалось бы, такая хрупкая, в том, что она очень устойчива. Как ни странно, она во многих случаях гораздо больше защищена от фундаментальных российских болезней. Не скажу, что от всех, но «страшилки» для обычного бизнеса здесь не работают. Здесь «менты не на­едут» — бизнес будет жить, пока люди хотят им заниматься. Если завтра создатели «Оптогана» (завод по производству светодиодных ламп. — Прим. ред.) скажут: «Ну вас, мы поехали в Германию», то через полгода этого бизнеса в России не будет. И наоборот, если они между собой поругаются и один из них скажет, что хочет начать заново, то он начнет заново — и, скорее всего, получится.
Но есть и недостатки. Главный из них — безразличие бизнеса к науке. Одна из фундаментальных проблем нашей науки в том, что у нас 85% финансирования — бюджетное. Бизнес науку не финансирует, а по идее финансирование науки должно заканчиваться не толстым отчетом, положенным на верхнюю полку, а продуктом, изменяющим бизнес.
На нас обижаются сплошь и рядом институты, ученые, академики: «Почему вы нам не даете денег?!» Приходится раз за разом отвечать: «Мы поддерживаем инновационный бизнес, это совсем другой вид деятельности». Есть очень простая вещь, которая отделяет науку от инноваций: наука есть превращение денег в знания, а инновация — превращение знаний в деньги.
Кроме того, у нас девять из десяти технопарков — это ни о чем, совершенно не имеют отношения к инновационной экономике. Это просто способ сдачи недвижимости в аренду с красивым названием. Вместе с тем есть технопарки, которые работают по‑настоящему серьезно, такого мирового класса. Например, в Казани технопарк «Идея». Это лучший в стране и мирового класса технопарк.
Я могу вам перечислить базовые элементы, которые должны быть в технопарке. Первое, из технопарка должны выгонять через два года. Это — не сдача недвижимости в аренду, это — конвейер стартапов. Ты пришел туда с идеей. Ты получаешь среду, ты получаешь нефинансовую поддержку, что очень важно, начиная от консультаций по маркетингу, по защите интеллектуальной собственности, по выстраиванию рынка и заканчивая просто тем, что ты обедаешь в столовой, где сидит еще 20 таких же, как ты. У тебя есть среда для общения. Такая среда — фундаментально важная вещь для правильного технопарка. Но ровно поэтому у тебя два года. Сделал за два года — молодец. Нет — извини. У нас же все хорошие, все добрые, все друг друга любят. Мы все ходим друг к другу на дни рождения и поздравляем жен, но это не имеет отношения к инновациям.
В решении этих вопросов принципиально важна позиция губернатора: если я вижу, что он с головой на плечах, и вижу, что он занимается этим по‑настоящему, значит, в лепешку разобьемся, приедем, поможем. Из тех, кто начали с нуля, это Пермь, Ставрополь, Липецк, Белгород, Томск, Новосибирск, Татарстан. Кстати, Новосибирск отставал от Томска, потому что научная база была, а инновационная компонента — слабая. Но очевидно, что за последние 2–3 года Новосибирск начинает догонять. Если у нас до последнего времени были богатыми Ханты‑Мансийск, Москва и Питер, то с развитием инноваций картина станет совсем другой.
Анатолий Чубайс