«Невозможно поймать за руку каждого торговца на рынке и посадить его в тюрьму»

Повышение цен — одно из самых обсуждаемых явлений в экономике: это волнует и обычных потребителей, и бизнес, который терпит издержки, повышая цены на товары, и государство, которое видит, что не всегда цены повышаются закономерно. По запросу общества государство пытается разобраться с тем, почему так происходит и как можно на это повлиять. И порой происходят ситуации, когда государство вынуждено вмешиваться в вопросы ценообразования.

Чаще всего это носит достаточно корректный характер, но иногда бизнес действительно нарушает правила игры, и госорганам приходится действовать жестче. И поэтому вопрос, как можно повышать цены без риска нарваться на санкции со стороны контрольных органов, стоит перед предпринимательским сообществом достаточно остро, особенно с учетом нынешней кризисной ситуации.

С 2015 года полномочия по ценообразованию передали в Федеральную антимонопольную службу — руководитель челябинского управления ФАС России Анна Козлова в рамках своего выступления на ежегодном правовом форуме «Защита бизнеса — 2022» на конкретных примерах рассказала юристам и предпринимателям, как государство следит за ценовой политикой бизнеса и где границы этого контроля:

— Мы с вами работаем в условиях рыночной экономики, где цену регулирует прежде всего спрос и предложение: спрос повышается, предложение остается на прежнем уровне — растет цена. Не каждое повышение цены обязательно является нарушением антимонопольного законодательства. Но на ценообразование могут повлиять два фактора. Это, прежде всего, злоупотребление доминирующим положением в двух формах: нарушение порядка ценообразования, что бывает крайне редко, и монопольно высокая цена, которую зачастую непросто доказать.

Однако успешные примеры в Челябинской области есть. Это нашумевшее в свое время дело «Первого хлебокомбината», для которого еще в 2007 году повышение цен на социально значимый товар — хлеб — обернулось штрафом в 2,7 млн руб. Из недавнего — дело «Челябинского авиапредприятия», установившего монопольно высокую цену на пользование телетрапами в аэропорту имени Курчатова, что также удалось доказать в суде.

Понятно, что в общей цене авиабилета доля стоимости этих телетрапов — это как капля в море. Но стоит помнить, что из подобных мелочей складываются значительные суммы: копейка рубль бережет, как говорят в народе.

Но здесь есть нюанс: не все хозяйствующие субъекты могут быть признаны монополистами, даже если они одни на своем рынке. Есть несколько обязательных условий, главное из которых — выручка. Если размер годовой выручки предприятия не превышает 800 млн руб., под антимонопольный контроль оно не попадает. Есть пример, когда в одном из районов области пассажирский перевозчик, который работал по нерегулируемому тарифу, поднял стоимость поездки с 25 до 40 рублей. Жители пожаловались в местную администрацию, оттуда написали к нам в УФАС и попросили с этим предпринимателем разобраться. На что мы честно ответили, что никакого доминирующего положения перевозчик не занимает, а решить эту ситуацию может сам орган местного самоуправления — путем перевода на регулируемый тариф с определением перевозчика путем конкурентных процедур.

Другая проблема, которая тоже время от времени обостряется — рост цен на продукты питания. Надо помнить, что никакому государственному регулированию эти цены не подлежат, все зависит от спроса и предложения. И говорить о некой монополии также не приходится: например, в Челябинске ни одна торговая сеть не занимает доминирующего положения. Но в некоторых городах и районах области какие-то торговые сети могут доминировать коллективно, занимая долю более 50%, чем они порой и пользовались, устанавливая чуть более высокую цену на социально значимые продукты, чем в соседних муниципалитетах. В этом случае УФАС выдавало предупреждения с предписанием привести цену к рыночному уровню, которые исправно выполнялись.

Были, конечно, в такие периоды разного рода законодательные инициативы, направленные на то, чтобы расширить полномочия антимонопольных органов. Вплоть до того, чтобы отслеживать всю цепочку движения товаров и ценообразования среди всех категорий предпринимателей. Но чтобы это выполнить, требуется целая армия контролеров: такой объем работ выглядит совершенно нереальным, да и бессмысленным.

С предложениями выступали и торговые сети: о снижении или обнулении торговой надбавки, прежде всего на сахар. К чему это привело, мы все помним — к перекосу рынка, когда многие предприниматели, особенно, производители хлебобулочных и кондитерских изделий, вынуждены были покупать сахар оптом дороже, чем в розницу. А в рознице возникли перебои с поставками сахара, приходилось устраивать рейды с прокуратурой по складам, не придерживает ли кто продукт.

Второй фактор, негативно влияющий на ценообразование, — это антиконкурентные соглашения и согласованные действия. Но тут тоже надо помнить, что далеко не каждое соглашение субъектов бизнеса попадает в поле зрения УФАС.

Невозможно поймать за руку каждого торговца на рынке, который установил с соседом одинаковую цену, привлечь его по 178-й статье УК и посадить в тюрьму: это невозможно, да и не стоит такой задачи перед антимонопольным органом. УФАС отслеживает только крупные сговоры, когда совокупный доход от них превышает 50 млн руб., то есть, то, что может значительно повлиять на ситуацию на рынках.

В начале года много внимания уделялось металлоторговле: когда ФАС установила, что наш ММК занимал доминирующее положение на рынке РФ вместе с другими крупными предприятиями — «Северсталью» и НЛМК; ко всем ним сейчас будут применяться штрафные санкции. А в Челябинской области проверка показала сговор на рынке поставок металлоконструкций: его участников также ждут штрафы.

Еще раньше, в начале пандемии резко выросла в цене наша, увельская гречка: в двух сетях она стоила чуть ли не по 180 руб. за килограмм. При том, что в соседних регионах она была по адекватной цене. УФАС в пятницу возбудило антимонопольное дело, а уже в понедельник, после резонанса в СМИ, в магазинах прошли акции, и гречка упала в цене.

Тогда мы прекратили производство по этому делу, поскольку результат был налицо — а это самое главное. Конечно, можно было бы этим заняться, установить и подтвердить факт сговора, думаю, что и суды бы нас поддержали. Но наша задача, все-таки, поддержка бизнеса, а не борьба с ним.

Но без мер реагирования, конечно, не обходится. В сегменте продуктов питания в тот же самый, «пандемийный» период мы расследовали дело о ценах на имбирь в сети «Монетка». Там заметили, что продукт пользуется спросом, и переклеили ценники на партию, которая продавалась у них по 399 руб., сделав ее по 999 руб. Продавали по этой цене три дня, а затем сделали акцию, поставив скидку в 70%. Здесь мы посчитали, что есть признаки недобросовестной конкуренции и доказали это в суде.

В целом, хочу заметить, что подходы к антимонопольному контролю меняются: Верховный суд России собирал пленум, посвященный двум статьям закона о защите конкуренции, есть комментарии к этому пленуму. Это говорит о том, что законодательство в нынешней экономической ситуации либерализуется, мы становимся более лояльными, открытыми, идем навстречу бизнесу.

И бизнес я призываю смотреть на антимонопольный орган, как на союзника, а не источник каких-то репрессий, тем более, что мы и сами видим, что наши предприниматели более подкованы в сфере антимонопольного регулирования, чем коллеги из других регионов. И более активны: например, челябинцы не чураются обжаловать закупки, проводимые по 44-ФЗ, даже такими серьезными организациями, как ГУ МВД или ФСБ. Это в целом положительно сказывается на экономике Челябинской области.

Также на эту тему на CHEL.DK.RU: Взяли тендер «тараном»: УФАС — о махинациях на закупках трамвайных запчастей в Челябинске