«Чтобы что-то начало меняться в лучшую сторону, нужно переходить к плану и директиве»

Беспрецедентные условия, в которых оказалась российская экономика после 24 февраля, окажут фундаментальное влияние на подходы к ее функционированию: выстраиванию цепочек экспорта и импорта, управлению реальным сектором экономики и даже, возможно, переходу к директивно-плановым методам хозяйствования. Такое мнение CHEL.DK.RU высказал председатель комитета по промышленности челябинского регионального отделения «ОПОРЫ РОССИИ», эксперт по внешнеэкономической деятельности Павел Золотов:

Что сейчас происходит с экспортом и импортом?

— Общий объем южноуральского экспорта составляет порядка 5 млрд долл., импорта — примерно на 2,5 млрд. То есть Челябинская область — регион экспортирующий. Но что мы продаем в первую очередь? Металлопрокат, профильную трубу, редкоземельные металлы. В несырьевом экспорте значительную долю занимает машиностроительная продукция закрытых городов для нужд атомной промышленности. К слову, по линии атомной энергетики и США, и ЕС продолжают сотрудничать с Россией, санкций в отношении «Росатома» не введено. Но все-таки львиная доля областного экспорта — это сырье.

Конечно, тренд неясности сейчас в головах у всех. Причем это касается не только рядовых обывателей, но и людей, принимающих решения: круг лиц, которые в курсе всей ситуации, достаточно ограничен. В нашем сообществе много мужчин, прошедших службу в советской или российской армии. Большинство уверено, что военную операцию, которая сейчас ведется, следует довести до конца, чтобы закрепить пророссийские позиции на постсоветском пространстве, которые обеспечат стране в будущем хороший товарооборот.

Опасения, что наши отношения с Украиной не восстановятся никогда, и они будут нас веками проклинать, беспочвенны. В современном мире, насыщенном событиями, где повестка стремительно меняется, такое уже невозможно.

Когда было сложнее — в марте 2020-го, когда разрыв внешнеэкономических связей произошел на фоне пандемии, или марте 2022-го?

— О том, что происходит сейчас, пока рано говорить с полной уверенностью. Мы пока видим процессы в развитии и не дошли до какого-то плато. Но если брать ситуацию в малом и среднем промышленном бизнесе, сейчас ситуация сложнее. Отразилось это на всех: на заказчиках и производителях, экспортерах и импортерах. Беспрецедентный набор санкций, конечно, всё серьезно осложняет.

Осложняет не только здесь, но и там, на Западе — насколько хватит у наших теперь уже бывших партнеров денег и ресурсов, чтобы поддерживать текущую повестку, столько и будет слово «россиянин» ругательным.

Но могу сказать, что в среде представителей среднего класса в Европе по-прежнему хватает доброжелательных и в торговле, и в общении людей: с некоторыми западными коллегами и партнерами мы до сих пор поддерживаем нормальные деловые контакты, несмотря на давление СМИ и прочие внешние факторы.

Но с азиатскими странами у Челябинской области всё равно более тесные отношения?

— Здесь, пожалуй, стоит проговорить некоторые базовые вещи. Чем внешнеэкономическая деятельность отличается от внутренней? По большому счету это те же хозяйственные отношения, только с кросс-культурными особенностями и противоречиями. Чтобы уменьшить их влияние, удобнее работать с теми странами, где больше в ходу русский язык и схожи юридические основы ведения бизнеса. В этом плане нашими ключевыми экспортными партнерами были и останутся страны СНГ, в первую очередь Казахстан.

Но интересно, что Казахстан — это по большому счету и Китай тоже. То, что в статистике числится, как экспорт в Казахстан, в реальности затем в значительной доле перепродается в КНР. То же самое можно сказать о и казахстанском импорте в Россию. Турция, экспортные операции Челябинской области с которой, по данным таможни, за год выросли в 5,5 раза и составили почти 1 млрд долл., — это, в свою очередь, наше «окно в Европу».

Читайте также: Объемы внешней торговли Челябинской области за прошлый год превысили $10 млрд

Это окно с введением западных санкций захлопнулось?

— Россия — это огромный склад, неотъемлемая ресурсная часть западной цивилизации. Без наших нефти и газа Европа не проживет, хотят они этого или нет, лучше углеводородов топлива еще не придумано. Просто пока эмоции превалируют над логикой.

Экспорт-импорт — дорога двухсторонняя, и в условиях глобального мира, когда все процессы взаимосвязаны, ты не можешь что-то запретить не в ущерб собственным интересам. Этим сейчас на Западе и занимаются: по сути, они стреляют себе в ногу.

Наступило время, когда все бизнесы изыскивают возможности. Активизировались Индия, Китай, Эмираты: все хотят найти и наладить с Россией новые связи взамен старых, которые были намеренно разрушены. Однозначно будут и новые рынки, и новые виды продукции: во время сильного спада всегда в умах возникают инновации, которые важно вовремя поддержать. Результат от этого будет однозначно положительный, но многое будет зависеть от решений руководства страны.

Ладно, они себе в ногу выстрелили. А мы, со своей зависимостью от импорта, себе выстрелили не больнее?

— Я бы не назвал Россию страной, фатально зависимой от импорта: если смотреть по структуре ВВП, то есть всего, что создала страна за год, то внешние закупки занимают долю всего в 7%. Да, ситуация неприятная, но деваться некуда: нам объявили экономическую войну до конца. И волей-неволей придется перестраиваться на мобилизационные методы.

В 1920-е гг. советские ученые придумали матрицу межотраслевого баланса, по которой сферы экономики развивались бы равномерно, без перегибов. И эта модель, которая лежала в основе советской плановой экономики, была позднее заимствована и в Японии, что стало залогом их «экономического чуда», и в США, которые видели, как СССР за 30 лет дошел от сохи до космической ракеты, и в Китае, где рост также начался с плана.

Поэтому, чтобы что-то начало сейчас меняться в лучшую сторону, нужно переходить к плану, к директивным методам управления реальным сектором экономики. Рынок в этих условиях не работает, его ниша — сфера услуг, парикмахерские, столовые, легкое производство.

То есть вы говорите: «Долой рынок»? «Назад в СССР»?

— Я говорю про капиталоемкие отрасли: добычу ископаемых, тяжелую промышленность, где требуются огромные вливания — да, там нужны план и директива. Сейчас же мы работаем по законодательству о госзакупках: выигрывая контракты в соответствии с 44-ФЗ, я не закупаю дорогостоящее оборудование, поскольку не могу спрогнозировать свои действия. Нужны пяти-восьмилетние программы для крупного бизнеса. Мы в комитете по промышленности «ОПОРЫ РОССИИ», выступая в качестве антикризисных управляющих, готовы проводить аудит: приходить на предприятия и перерабатывать их разовые закупки в подобные программы.

Определенные шаги государством в эту сторону уже сделаны: всё громче звучит слово «национализация» по отношению к активам ушедших из России западных компаний, олигархи возвращают в Россию свои капиталы.

После перехода на эти «директивные» рельсы мы можем в течение 5-10 лет экономически выстрелить как Китай — производить мы можем хоть что, дело в подходе. И в том, насколько субъект управления, т. е. госаппарат, будет соответствовать объекту. А пока они не соответствуют, им необходимо выстраивать новые связи и самим перестраиваться. Если не будет на этот счет единого мнения, то мы точно потеряем страну, учитывая то, что происходило все последние годы возле наших границ.

Поэтому и необходима директивно-плановая экономика. Я, может, сейчас звучу достаточно радикально, вразрез с рыночными принципами, но нужно понимать, что после 24 февраля мы живем в другой, изменившейся реальности, которая требует от нас стойко отвечать на ее вызовы.

В СССР плановое хозяйство не сработало и развалилось отчасти, потому что не хватало сил, чтобы качественно это всё администрировать. Тогда не было того IT, которое есть сейчас: современные информационные технологии эту проблему администрирования, соблюдения балансов легко решат. Посмотрите на то, чем стала Федеральная налоговая служба при господине Мишустине, который сейчас премьер-министр — и убедитесь, что ничего невозможного здесь нет.

Когда мы говорим про директивные методы — это не значит, что всех оденут в одинаковые серые робы и заставят ходить строем. Это говорит о том, что отрасли промышленности взяты под контроль, соблюдается баланс в их деятельности, которая отвечает государственным задачам.

По-другому будет строиться предпринимательская кооперация: крупный бизнес будет сам, на деньги государства, отчасти по его принуждению, с участием малого и среднего бизнеса формировать производственные кластеры. Допустим, мне на производство нужно 10 прессов: раньше я брал их в Чехии и Германии, сейчас я этого сделать не могу, правительство говорит мне: «Заказывай здесь». А заказывать негде, никто их не производит. Тогда я спрашиваю: «Кто готов этим заняться?» И находятся желающие. Мы выходим на крупный бизнес и правительство с инициативой: мы готовы делать эти прессы, но нам нужно 3 млрд руб. в виде госгарантии, станки, два месяца на перевооружение, и еще два — на проектирование и подготовку к производству. Как в военное время — по методам, срокам, темпам.

Что мешало заниматься импортозамещением все эти восемь лет?

— К сожалению, в этом не было насущной необходимости: поставки технологий и оборудования были стабильные, с сервисной поддержкой, с лизингами. Это были максимально комфортные условия, а переломить ситуацию было непросто — следовало вступить с западными производителями в конкуренцию, пойти против правил ВТО.

Кому это было нужно, когда нефть лилась рекой, и за доходы с ее продажи можно было позволить всё, что угодно? Не было мотивации. А сейчас она появилась.

Но поднимать тяжелое машиностроение — делать станки для производства станков, как на Уралмаше — процесс небыстрый, сопряженный с необходимостью огромных вливаний. Поэтому нужно заниматься тем, что тактично называется reverse engineering: разбирать, смотреть, как устроено, копировать и налаживать свое производство. Как в свое время делал во всех сферах Китай.

Кстати, о Китае. КНР легко компенсирует закрытые каналы импорта?

— Думаю, что нет. Внешняя политика и международная торговля — это пространство наибольшего цинизма.

Китай, видя, что Россия уже ниоткуда не может покупать технологии, просто будет задирать ценник. А мы — пытаться балансировать на ценах на поставляемый им газ. Так что совсем уж обдирать они нас не будут, но и каких-то невероятных льгот ожидать тоже не стоит, ведь излишнее усиление России Китаю тоже невыгодно, если примешивать геополитический фактор.

Получается, рассчитывать придется только на себя?

— Надо понимать, что импортозамещение — это не буквально замещение одного импорта другим, а опора на собственные силы в первую очередь. Такой огромной стране, как наша, необходимо быть независимой во всех отношениях. И сейчас — самый удачный шанс, чтобы к этому прийти, без оглядки на какие-либо внешние обязательства, тем более с недружественными странами.

Вклад Челябинской области в общероссийский процесс — прежде всего металл: прокат, полуфабрикаты, трубы. Нужно дозагружать оборонные предприятия, где простаивают без заказов мощности. Но для этого нужно провести планирование: мы готовы в этом помочь как специалисты по переработке разовых закупок в долгосрочные программы. Так что ждем шагов от государства: ресурсов, полномочий — и мы с удовольствием на благо страны поработаем.

Вот она, наша мотивация. Даже несмотря на все негативные события, жертвы, упаднические настроения, я стойко уверен, что нужно сейчас сплотиться и поработать на благо страны. Чтобы наши дети и внуки могли жить в развитой и по-настоящему независимой России.