«Чтоб вы так жили, как прибедняетесь»: лидер профсоюзов — крупному бизнесу

Сегодня в Челябинской области около 3000 профсоюзных организаций, которые объединяют порядка 500 тыс. работников. Самые крупные профсоюзные объединения — в металлургической промышленности, на железной дороге, а также в бюджетном секторе: в образовании и здравоохранении. Причем если в советское время профсоюзы в основном занимались распределением путевок в санатории и летние оздоровительные лагеря, то сегодня на повестке — индексация зарплат.

В интервью CHEL.DK.RU председатель Федерации профсоюзов Челябинской области Олег Екимов рассказал, почему МРОТ необходимо повысить до 30 тыс. руб., готов ли бизнес перейти на четырехдневку и на каких принципах сегодня выстраиваются отношения трудовых коллективов и капитала.

Простите, но вынуждена признаться: слово «профсоюз» у меня, как, наверное, у многих из моего поколения, которое застало закат советской эпохи, ассоциируется с чем-то устаревшим, далеким от рыночных реалий. Это не так?

— Даже у многих моих сверстников и знакомых первая реакция, когда они слышат о профсоюзном движении, – оторопь: «Неужели они еще существуют? И что, по-прежнему распределяют путевки в профсоюзные здравницы?» Потому что в советское время это был, пожалуй, единственный веский довод для вступления в профсоюз. При этом люди не до конца осознавали, что путевки оплачиваются за счет средств соцстраха, а профсоюзы занимаются только их распределением среди сотрудников предприятий.

А что сегодня побуждает людей вступать в профсоюз?

— Мотивы разные. Как мне кажется, сегодня главная роль у профсоюзов — представительская и защитная. Особенно четко это проявляется во время очередного кризиса, пандемии. Работодатели соблюдение трудовых прав работников ставят даже не в пятую, а в десятую очередь. И люди видят: в законе прописано одно, а по факту работодатели всячески стараются их права ущемить. Единственная организация, которая может представлять интересы работника в трудовых отношениях, — это профсоюз. Подавляющее большинство несчастных случаев на производстве происходит там, где нет профсоюза. На предприятиях, где есть первичные профсоюзные организации, как правило, есть и коллективный договор, и регулярная индексация заработной платы, и контроль за охраной труда. На самом деле именно это может служить неким индикатором того, что предприятие является социально ориентированным. А не, условно говоря, высадка деревьев в сквере.

Сегодня в Челябинской области в профсоюзах состоит порядка 500 тыс. человек — это явно говорит о востребованности этих общественных объединений в современных реалиях. Ежегодно в профсоюз вступают порядка 20 тыс. человек. Есть, конечно, и обратный отток, связанный с увольнением людей, их выходом на пенсию — эти потоки примерно уравновешиваются.

Есть ощущение, что и в советское-то время профсоюзы были фактически беззубыми, и сегодня не превратились в реальную силу, как в США или Западной Европе. Почему это так?

— В какой-то степени я с этим мнением согласен. Там действительно более радикально настроенные профсоюзы. Но давайте посмотрим: если проводить забастовку по всем требованиям, которые предусмотрены в действующем законодательстве, то это становится практически неосуществимым. Другое дело, что во главе первичных профсоюзных организаций на некоторых предприятиях до сих пор стоят люди еще из тех времен, с советским сознанием. Хотя постепенно приходит в профсоюзы и молодежь.

Непросто, конечно, сподвигнуть на что-то людей, которые привыкли терпеть годами. Хотя в последние годы набирает силу акционизм. И самый яркий пример: недавняя история с внесением изменений в Трудовой кодекс. В Госдуме планировалось рассмотрение законопроекта, в результате которого безопасными условиями труда признавались бы всякие, где работник использует индивидуальные средства защиты. То есть, условно говоря, надел рабочий каску и маску — и всё, почти как в офисе. Челябинские металлурги вышли с инициативой: запустили акцию — сняли череду роликов об абсурдности попыток приравнять условия работы в офисе и на производствах. Эта акция приобрела такой масштаб, что дошла до Госдумы. Немыслимое дело: добились того, чтобы не был принят закон, который ущемляет права работников.

Убедить людей сняться в ролике было непросто: они боялись, что потеряют работу, учитывая, что предприятие сможет вычислить работника. И действительно, некоторые директора заводов попытались оказать давление, но тут уже подключились профсоюзы, к тому же ролик вышел в публичную плоскость, набрал большое число просмотров, акция приобрела широкий общественный резонанс… Так что обошлось без карательных мер.

Да, громких публичных акций, как на Западе, нет, но это не значит, что профсоюзы бездействуют: мы предпочитаем находиться в конструктивном переговорном процессе. Возможно, забастовка оказалась бы действительно более мощным рычагом воздействия на капиталистов, но, повторюсь, это проблематично с юридической точки зрения, к тому же до сих пор не отменены некоторые ограничения по проведению массовых мероприятий в связи с пандемией коронавируса. Поэтому мы идем другим путем.

Улица — это уже крайний вариант. Не так давно был случай, когда руководство наотрез отказывалось прислушиваться к требованиям профсоюза и оказывало давление на профсоюзных лидеров. Поняв, что все попытки выйти на диалог заканчиваются ничем, мы организовали одиночный пикет. И так сложилось, что именно в тот день с рабочим визитом на предприятие прибыла целая делегация зарубежных партнеров, с которыми планировалось заключить серьезный контракт. Когда они увидели у проходной человека с плакатом, естественно, сразу же возникли вопросы: «А стабильно ли работает предприятие? А если завтра люди массово выйдут на забастовку, как будет обеспечено выполнение контракта?» После этого на предприятии стали развивать социальное партнерство. Стоит признать, что сейчас работодатели стали больше заботиться об имидже, если у предприятия есть риск прославиться не как социально ориентированное, это зачастую сподвигает руководство пойти на некоторые уступки профсоюзам.

Со стороны руководства предприятий нет отношения к лидерам профсоюзных ячеек, как к смутьянам, которые баламутят народ?

— Есть, конечно. Первая реакция именно такая: смутьяны и бузотеры. Когда профсоюзы первыми по своей линии узнали о ситуации в поселке Магнитка, где ЧЭМК намеревался закрывать дочернее предприятие «Метагломерат», и начали трубить об этом, потому что для маленького города это фактически катастрофа. Меня лично тоже поначалу назвали бузотером, но когда через день-два власти действительно убедились, что ситуация уже накалена до предела, при Министерстве промышленности региона была создана специальная рабочая группа, которую возглавил вице-губернатор Егор Ковальчук. Мы держали ситуацию на контроле и добились, что предприятие, пусть и в сокращенном режиме, продолжает работать. И если часть людей до того, как ситуация получила широкую огласку, успели выдавить по соглашению сторон с минимальными выплатами, то остальные уже были уволены через сокращение, с большими выплатами и возможностью досрочного выхода на пенсию.

И, кстати, эта ситуация послужила катализатором, чтобы в области была введена система социального мониторинга. И сейчас, если мы видим предпосылки для возникновения проблемы на предприятии, которая завтра может обернуться социальным взрывом, тут же направляем информацию в органы власти и Главное управление по труду и занятости. Нам удается стабилизировать обстановку, не доводя ситуацию до социального взрыва.

На почве чего обычно возникают конфликты на предприятиях? На что жалуются работники?

— На низкую заработную плату. Это первое, на чём руководство предприятий стремится сэкономить. Либо не в полном размере выплачиваются сверхурочные, либо незаконно вводится режим неполного рабочего дня, либо работников привлекают к работе в выходной или праздничный день без соответствующей оплаты. Но надо понимать: если работодатель переводит производство на сокращенную рабочую неделю просто потому, что поток заказов снизился или важный контракт заключить не удалось, — это незаконно. Потому что в законе четко прописаны условия для введения режима неполного рабочего времени: изменения в организационной структуре или в технологии производства.

Стал предпринимателем — будь добр, бери на себя все риски, связанные с организацией производственных связей и финансовых вопросов. Работник пришел работать. Ты должен обеспечить ему рабочее место и нагрузку. Не можешь — оплачивай вынужденный простой.

Еще достаточно часто сотрудников переводят на договора гражданско-правового характера или оформляют в качестве самозанятых, минимизируя при этом социальные выплаты. Работник в этом случае теряет колоссально: и в плане пенсионного обеспечения, и социальных льгот, и выплаты пособий по больничному листу, и при увольнении. И это, к сожалению, мало кто понимает, потому что работодатель не заинтересован в том, чтобы разъяснять эти нюансы. Обычно преподносится так: «Все уже подписали, и ты подписывай, это просто формальность». Другое дело, что и сами люди далеко не всегда задумываются о завтрашнем дне, когда они достигнут пенсионного возраста, и вдруг окажется, что какие-то годы выпали из стажа или отчисления были просто смехотворными.

В позапрошлом году заключили соглашение с региональным Союзом промышленников и предпринимателей об обязательной индексации заработной платы выше индекса потребительских цен, сейчас мы контролируем этот процесс на предприятиях. Губернатор также это взял на контроль.

Учитывая, что кризисы в экономике страны случаются с завидной регулярностью, всегда ли у предприятий есть объективная возможность повышать размер заработных плат?

— Большинство предприятий привыкли жаловаться: отрасль переживает системный кризис, китайцы опять уронили цены на мировом рынке, налоговая нагрузка непомерно большая, так что денег на выплату зарплат рабочим нет. Но мы нашли новый подход: разработали проект анализа деятельности предприятия. И оказалось, что многие даже пандемийный год закончили с хорошей чистой прибылью, которой не желают делиться с трудовым коллективом. На мой взгляд, они не правы в данной ситуации. А иногда по формальным показателям предприятие показывает убытки, а вся прибыль просто перекачивается в материнскую структуру — так тоже быть не должно. Есть такая поговорка: чтоб вы так жили, как прибедняетесь. Да, если на предприятии действительно ситуация не вполне благополучная — давайте индексировать зарплаты хотя бы на том уровне, на котором это предусмотрено законодательством, а если всё хорошо, то выше.

Повышение уровня доходов населения, к слову, — один из ключевых показателей оценки эффективности региональных властей. И мы это используем. Губернатор профсоюзы слышит. Если руководство предприятия по собственной инициативе не повышает зарплаты — пусть готовится к тому, что его вызовут на ковер на Цвиллинга. Для многих это оказывается очень действенной угрозой.

В небольших городах области ситуация вообще близка к катастрофической: люди уезжают на рабочую неделю и только субботу и воскресенье проводят с семьей. Это происходит именно из-за большой разницы заработных плат, потому что местные предприятия готовы платить не больше 15 тыс. руб. Потому что люди соглашаются работать и за эти деньги. Это чревато тем, что скоро у нас будут целые города пенсионеров.

В Челябинске и области много металлургических, химических производств с тяжелыми условиями труда, где высок риск получить профзаболевания. Реально ли работникам добиться выплаты компенсации?

— Профзаболевания, несчастные случаи на производстве — к сожалению, распространенная история. Работодатели очень хотят на этом сэкономить. Есть такое понятие: специальная оценка условий труда. Если производству присваивается категория вредного, работнику по закону должны предоставляться льготы: доплаты и дополнительные дни отпуска, и норма рабочего времени снижается. Но при этом, если на предприятии большое количество «вредных» рабочих мест, работодатель вынужден платить высокие взносы во внебюджетные фонды. И нередко случается, что на время проведения спецоценки работодатели стараются сделать всё, чтобы не была присвоена вредность. Помню случай, когда на промышленном предприятии большее количество мест было признано не вредными, с допустимыми условиями труда. Это был шок! К счастью, на предприятии была профсоюзная организация, мы сразу оценили масштаб бедствия, провели повторную спецоценку.

А в отношении компенсации профессионального вреда есть хорошая практика: правовой центр «Металлург», созданный горно-металлургическим профсоюзом, занимается возмещением вреда здоровью через суд. И суммы выплат достигают миллионов рублей!

Но здесь проблема гораздо глубже на самом деле. Недавно мы провели опрос среди работников, которые трудятся во вредных условиях, и задали вопрос: «Готовы ли вы поступиться льготами и гарантиями в угоду лучшим условиям труда». Ответ подавляющего большинства: «Нет». То есть люди готовы и дальше гробить свое здоровье ради небольшой прибавки к зарплате. Это говорит об одном: их труд недооценен. Сегодня средний уровень зарплат на производстве — в районе 30–40 тысяч рублей. С учетом сегодняшних реалий: стоимости проезда на транспорте, коммунальных платежей, ипотеки и неизбежных затрат на восстановление здоровья, 30–40 тысяч — таким должен быть МРОТ, а не средний уровень оплаты труда. Поэтому главная задача профсоюзов — биться за рост заработной платы.

И бизнес, как водится, уйдет в серый сектор или на неполный рабочий день?

— Такие опасения тоже звучат. Но есть же государственная машина в лице надзорных органов, налоговой службы. При желании это всё можно отследить.

Государство постоянно печется об улучшении демографии, но рождение детей однозначно приводит к снижению доходов семьи. Вертолетные деньги — тоже не лишняя поддержка, но разовая. А необходимо повышать уровень заработных плат.

А как быть тем, кто работает в малом бизнесе, у индивидуальных предпринимателей и ничего не знает о трудовых правах?

— Сложная ситуация. Зачастую там малочисленный коллектив и даже не всегда оформлены трудовые отношения, серые зарплаты. Там вообще проблема с соблюдением трудового, налогового законодательства. Возможно, отчасти это связано с административным зарегулированием малого бизнеса.

Здесь человек должен сам принять решение: готов он с подобным отношением мириться или нет. Один из примеров: обратились водители логоцентра торговой сети «Дикси». Терпели долго — были вопросы и по организации командировок, и по перевозкам, и по времени отдыха, и по допуску к управлению транспортным средством. Профсоюзные трудовые инспекторы провели проверку и действительно выявили нарушения. На встрече с московским руководством «Дикси» я убедил, что мы готовы права работников отстаивать до последнего. И на данный момент часть нарушений уже устранена. Водителям повысили заработную плату, причем существенно.

Работники не боятся, что, открыто выступая с протестом, могут вообще потерять работу?

— Да, у людей еще есть такой страх: выйдешь на забастовку, а завтра окажешься на улице. Лучше смириться и не высовываться. Но одного уволить можно, двух — вполне, а если это двадцать, тридцать, пятьдесят человек?

Более того, сейчас складывается интересная ситуация на рынке труда: предприятия испытывают острую нехватку квалифицированных кадров. Если раньше директор завода говорил: «Вон, за воротами проходной, очередь стоит из желающих устроиться на твое место», то сегодня разбрасываться людьми — толковыми, с опытом — никто не станет. Потому что понимают, что если уволить всех «борзых» и набрать людей с улицы, то их квалификация, опыт, производительность будут оставлять желать лучшего. Разумнее беречь свои кадры и искать какой-то компромисс.

А как в принципе появляются профсоюзы на предприятиях? Вот, допустим, я не слишком доволен зарплатой — не выплачивают сверхурочные. У меня есть друг Серега, который мыслит примерно в том же русле. И что дальше?

— Нужно найти третьего друга Колю. Для создания профсоюзной организации достаточно инициативы трех работников. Конечно, это зачастую непростой путь. Есть работодатели, которые уже понимают, что профсоюзная организация на предприятии необходима в качестве индикаторов положения, которое складывается на производстве. Если возник конфликт, лучше разговаривать с председателем профсоюзной организации, чем с разгневанной толпой. Есть работодатели, которые нейтрально относятся: не содействуют появлению профсоюза, но и палки в колеса не ставят. А есть те, кто категорически против. И были ситуации, когда процесс создания профсоюзной организации растягивался на полгода: приходилось в нерабочее время тайно встречаться с работниками, придумывать разные обходные пути. Но всё равно добились своего.

Сейчас активно обсуждается возможность четырехдневной рабочей недели. Как вы как к этому относитесь?

— Мы за. Плюсы очевидны: люди получат возможность уделять больше времени семье, здоровью, увлечениям. Главное, чтобы не было снижения заработной платы. Иначе теряется весь смысл. Одно из последних исследований доказало, что после введения четырехдневной рабочей недели в одной из европейских стран производительность работников не только не снизилась, а, наоборот, даже возросла. Так что экономических оснований для снижения заработной платы нет.

А зачем профсоюзные ячейки в бюджетных организациях? Там же нет капиталистов, которые ущемляют права работников?

— Не будем забывать, что один из крупнейших работодателей — именно государство. Защита прав нужна не только в коммерческом секторе, но и в бюджетном. У бюджетных организаций есть разрешенные внебюджетные доходы, которые они могут распределять по собственному усмотрению, в структуре зарплаты часто есть переменная часть. Есть разные условия труда. И в целом приходится отстаивать интересы работников бюджетной сферы перед государством: это и вопросы минимальной заработной платы, и контроль за выполнением указов президента, и организация отдыха и оздоровления. Своя специфика есть, конечно. На коммерческом предприятии все понятно: доходы, расходы, прибыль — делись. В бюджетном секторе это несколько сложнее, но профсоюзы наделены правом высказать рекомендации при формировании бюджета, принятии решений об индексации зарплат. Так что работы хватает.