«Россия — страна с вертикальными мозгами. Это будет меняться и за это придется платить»

Профессор кафедры экономической и социальной географии России Московского госуниверситета Наталья Зубаревич принимала участие в бизнес-форуме «Будущее города», организованном изданием «Деловой квартал». Она рассказала о специфике развития российских городов в последние годы, какую роль в этом играет Москва, с какими наиболее частыми проблемами сталкиваются города Урала и что нужно сделать, чтобы повернуть негативные тренды. Основные тезисы выступления Натальи Зубаревич — в нашем материале.

Про «невезение» Челябинска

— Первое и самое важное для городов России — это агломерационный эффект, концентрация населения. При прочих равных чем крупнее город, тем больше шансов на развитие. Это фактор очень важный, но правило не железное — мы можем видеть, что миллионный Омск тормозит со страшной силой, а Тюмень прет и прет.

Второе — очень важно, в каком регионе находится город. Концентрация бизнесов в регионе имеет значение: вот, казалось бы, что, разве в Челябинской области все плохо? Есть Магнитка, есть «Мечел», есть ЧЭМК, который многие челябинцы, правда, не любят. Но ММК инвестирует не в область, а только в свой Магнитогорск, а в регионе нет такого пула игроков, как в Свердловской области: УГМК, ЕВРАЗ, и т.д. В Омске тоже есть крупные предприятия, но все доходы забрал Санкт-Петербург, ребятам не повезло. Времена «Сибнефти имени Абрамовича» закончились.

Очень серьезное значение до сих пор имеет фактор специализации. Крупные города России в основном делятся на те, которые сохранили промышленную функцию — металлургия, нефтепереработка, — и на те, которые ее уже утеряли.

В первую очередь это касается тех городов, где было развито машиностроение — отрасль, которая в 90-е годы сдохла первой, так что пришлось волей-неволей переформатироваться. Екатеринбург — классический пример: сдох Уралмаш — и процесс пошел. Город начал искать другие пути, ускоренно переформатироваться, да еще подкинули денег олигархи — и у Екатеринбурга получилось. В чем причина отставания Челябинска? Не срослось! Металлургия в 90-е годы стала экспортной отраслью и все было хорошо, город жил за счет этого. Но в последние годы Челябинск реально тормозил, проигрывал соревнование Екатеринбургу.

Еще один важный момент развития — качество активов. Если в городе находится ключевой актив крупной компании, то город не пропадет — через него будет идти денежный поток, будет больше социальная ответственность бизнеса, поскольку прибыль куется здесь. А сколько в Челябинске ключевых бизнесов? Самое крупное предприятие — «Мечел» — это уже чужие ребята, они по всей стране скупали металлургические активы, а потом обломались, накопили долгов, так что пришлось даже «доктора» вызывать. В этом плане Челябинску не очень повезло.

В России вообще не так много мест имеют хорошее географическое положение, почти отовсюду до рынков сбыта 3 тыс. км в одну сторону и 4 тыс. км в другую. Исключений немного: Краснодарский край, Ленинградская область, и, с оговорками, — Приморский край. Через их порты страна поставляет на глобальный рынок все, что только может. У уральских городов с географией не фонтан. И это надо четко понимать. Поэтому проклятие экономических издержек на любую транспортировку постоянное, и вдвойне важна агломерационная концентрация, спрос внутри своего региона. Это не значит, что вы закрываетесь от всего мира — это значит создание для себя подушки безопасности.

Про агломерации и города средней руки

— Базовый институт, разграничивающий города, — это статус. Есть два федеральных города плюс Севастополь — это полноценные субъекты с совершенно другим объемом бюджета. Второй уровень — столицы регионов. Статус здесь повышают по-своему: каждый губернатор пытается то ли набережную слупить, то ли три хороших парка, то ли привести в порядок исторический центр. Нестоличные города всегда живут хуже.

Что мне внушает некий социальный оптимизм в наши непростые времена? Никакая власть не в силах отменить трансформацию российского общества.

При любом режиме происходит стягивание населения в крупнейшие города, почти четверть страны уже живет в миллионниках, еще 10% — в «полумиллионниках». Да, не все они продвинуты, кое-где еще хватает и бабок на лавочках, и жлобья, но концентрация населения неминуемо меняет поведение людей, формирует ценности. Другая треть населения — это сельская местность и малые города. Мы «страна двух ведер и коромысла» — поэтому у нас так все неустойчиво в городах средней руки. В Челябинской области это Миасс, Кыштым, Карабаш, Златоуст.

Про модернизацию

— Все модернизационные процессы в России идут преимущественно по иерархическому пути. От Москвы и Питера все сначала спускается к городам-миллионникам, далее мы ползем к менее крупным региональным столицам и самым богатым нестоличным городам, а дальше — условные Кологрив, Урюпинск, и, если хотите, Нязепетровск.

Этим путем идет вся модернизация потребительского рынка. Его уже давно прошла сотовая связь, уже почти прошел его интернет. Разные торговые сети уже, в принципе, тоже добрались даже до самых окраин. Сейчас интересно наблюдать, как продвигаются в регионы услуги, непосредственно связанные с мобильной связью. Я на пальцах объясняла «Яндекс.Такси», почему бизнес прет в Екатеринбурге и не сложилось в Омске и Волгограде — все еще сильно отличается социум в индустриальных городах. Но Челябинск, черт побери, продвинулся! И Uber, и «Яндекс.Такси», и нормальные вывески на улицах. Есть еще, правда, кое-где даже в центре и объявления «Куплю металлолом», и шиномонтажки — это значит, что еще не очень развились центры услуг, вы еще не до конца отошли от «гаражной» экономики. В Москве-то эта вся фигня уже ушла.

Но есть очень больной вопрос, на который у меня нет ответа — идет ли за потребительской модернизацией ценностная модернизация: ощущение себя личностью, паритетные отношения с государством, учет интересов общества? Пока ясно только, что она будет происходить гораздо медленнее, чем потребительская. Это поколенческая трансформация.

Другой тип модернизации — диффузия: он характерен для пригородов, когда что-то переваливает через границу города и распространяется по окрестностям. И далее все эти загородные поселки вносят в окружающую территорию иные стандарты потребления. Кто не был в Подмосковье — милости просим; в Челябинске будет все то же самое, но в меньших масштабах. Но есть и исключения — если взять объемы розничной торговли, то, например, в Копейске он существенно ниже, чем в Челябинске — значит, туда еще не переползли федеральные сети.

Про неравенство

— Неравенство в развитии между городами России не росло все 90-е годы: в Москву никто не ехал — денег не было, переезжали в средние и малые города, поближе к границе, где дешевле жилье. А в период экономического роста в 2000-х началась следующая стадия урбанизации — переселение из малых городов в крупные региональные центры.

И сейчас приезжающие в Челябинск — это не столько сельское население, сколько жители городской провинции. И этот процесс за двадцать лет не завершился — еще долго мы будем наблюдать истощение человеческого ресурса малых и средних городов.

А вообще, если брать шире — всех нестоличных, в стране ведь всего два-три направления: Москва-Питер, региональные столицы и российский Юг — бешено с 2014 года растет миграция в Сочи — после Олимпиады и в Крым — Севастополь растет на 60 тыс. человек в год, он перевалил уже за полмиллиона. Это сакральная цифра, как и миллион — за эти рубежи градоначальники будут биться, как в Сталинграде.

Когда в 2000-х начался экономический рост, в регионах пошли вверх те отрасли, которые были в 90-е депрессивными: стройматериалы, пищевая промышленность. Это привело к смягчению различий между регионами.

А если смотреть на города — кто живой был в 90-е: региональные столицы, города экспортных отраслей — тот живым и остался. А кто скатился на дно — на этом дне до сих пор и лежит. Не произошло радикальных изменений по подъему экономики в городах, которые посыпались в 90-е — мертвым не больно.

Поэтому, когда чиновники будут показывать красивые картинки с великими планами развития, знайте, что одними «хотелками» экономика не поднимается — надо эти барьеры четко понимать.

Про старение населения

— Большая часть нестоличных городов теряют население. Из ближайших соседей Челябинска области быстро растет только Тюмень, несколько медленнее — Екатеринбург. Челябинск — в плюсах, но очень медленно. Про Курган, мы, пожалуй, не будем сегодня говорить — расстроимся вместе. Растет спутник Челябинска Копейск. А вот Миасс и Магнитогорск сдуваются: если у мамы с папой есть деньги и они отправили ребенка учиться в столицу, вернется ли он в Магнитогорск? И та же история по всем городам Свердловской области, там и естественная убыль, и миграционный отток — ничего личного, только бизнес. При этом очень активно растут города на севере Башкортостана — Нефтекамск и Октябрьский, которые стягивают высокими зарплатами сельское население. В Башкирии этого ресурса хватит еще лет на 10-20. У Челябинской области его уже нет — проехали.

Я часто выступаю перед региональными чиновниками и говорю им — господа начальники, готовьтесь к тому, что министерство соцзащиты скоро будет главным органом. Вы нам поете про инвестиции, но не задумываетесь, что эти деньги скоро нужно будет в больших размерах распределять. Население стремительно стареет, правда, сейчас этот процесс немного остановил коронавирус. Единственный молодеющий город на Урале — Тюмень, за счет повальной миграции из округов они отложили эту проблему лет на десять.

Про утечку мозгов

— В каждом российском миллионнике мне говорят фразу: «У нас лучшие вузы! Ура, товарищи!». А потом начинается: «Мы готовим-готовим этих студентов, а они уезжают, покидают свою Родину, каждый пятый!». Особенно Красноярск этим примечателен.

Да, молодежь уезжает. Потому что если студенту предложат зарплату в два раза больше, какой еще может быть выбор? Так что вопрос еще и в том, сколько качественных рабочих мест предоставляет город. В этом плане среди миллионников аутсайдерами являются Омск и Волгоград, лидерами — Екатеринбург и Новосибирск, Челябинск — где-то посередине. И все они отдают лучший человеческий капитал на рынки двух городов федерального значения.

В России агломерации развиваются — кроме Москвы и Питера — за счет ресурсов своего региона. Логичный посыл — если все ресурсы выкачаны, развитие замедляется. В таких городах, как Самара, Новосибирск, Омск, Волгоград, уже нет топлива для роста численности населения, занятых, ввода жилья. Города, которые еще будут переть — это Уфа и Казань, Ростов-на Дону и Краснодар. То есть аграрно развитые национальные республики и южные регионы. Челябинск на этой шкале посередине — ресурсы еще есть и их еще можно использовать. Но это очень не понравится властям Миасса, Златоуста, уже не говоря про Нязепетровск.

Что делать?

— Из громадья планов ничего не получится, пока в регионах будет сохраняться убитая система местного самоуправления. Бюджетные трансферты сейчас распределены так, что в среднем по России 63% доходов городского округа — это помощь. А в Челябинске в 2020 г. эта цифра достигает 72%. Что может в таких условиях мэр, как могут горожане показать интерес к происходящему, если все решается на уровне субъекта Федерации и выше? В администрации региона уже все порешали, раздали указания и деньги, а вы, муниципалы, работайте и отчитывайтесь.

Так не бывает, города так не развиваются. Город — это место соединения инициатив снизу и сверху. А эта тупая палка «вертикали власти» стимулировать нормальное развитие городов не сможет. Но вертикализация мозгов в России завершилась, окаменела и превратилась в монумент.

Обращаю внимание, страшная цифра: субвенций в бюджете Челябинского городского округа на 2020 г. — 41%. Субвенции — это трансферты на реализацию полномочий вышестоящего органа власти, то есть, не ваше собачье дело, что мы там решили наверху, просто прописали, на что именно тратить, не как власть с полномочиями, а как операторы. Вы хотите, чтобы при такой бюджетной структуре ваши города махали крылышками. Ну да, они и машут. Как подраненные птицы.

Да, централизация дает отраслевую эффективность, я не спорю. Это удобно любому ведомству. Но это препятствует территориальному развитию. Вы все понимаете, что не бывает белого и черного в госуправлении, любое решение — это баланс разных групп интересов. Пора начать искать золотую середину, новый баланс сдержек и противовесов.

С чего нужно начать — с дерегулирования. Слово «субвенция» вообще нужно убивать на входе. Не может все на свете решать вышестоящий орган власти. 

Еще раз: Россия — страна с вертикальными мозгами, это будет меняться (потому что иначе совсем никакого развития не будет), но за это придется платить. Выигрывать будут сильнейшие. Если происходит децентрализация, куда пойдут деньги, где будут создаваться новые рабочие места? Это цена вопроса и надо смотреть на это с открытыми глазами — межгородское неравенство будет усиливаться.

А теперь, чтобы полечить вашу израненную душу — дежурный набор тех мер, которые можно было бы сделать, если б мы решили ключевую проблему:

• Поддержка постиндустриальной трансформации агломераций; 
• Повышение финансовой и управленческой самостоятельности МСУ по полномочиям и ресурсам;
• Инвестиции в качественное образование, городскую инфраструктуру и городскую среду; 
• Институциональная поддержка всех форм бизнеса, а не сверхзатратных проектов советского типа;
• Приоритет развития полимагистралей из ближних внутренних регионов (Урал, Поволжье) в центр для снижения экономического расстояния; 
• Политика улучшения имиджа.