«Если бы пандемии не было, ее стоило бы придумать» — Алексей Денисенко, «Юничел»

Длинный путь от небольшой сапожной мастерской до крупнейшего производителя обуви в стране компания «Юничел» прошла за 85 лет: сегодня три производственные площадки, расположенные в Челябинске, Оренбурге, Златоусте, выпускают 3 млн пар обуви в год, которые продаются в 620 фирменных магазинах в России и Казахстане. О том, как предприятие, продукция которого считается одним из наиболее известных брендов региона, преодолело трудности, вызванные пандемией коронавируса, в интервью CHEL.DK.RU рассказал директор по развитию обувной фабрики «Юничел» Алексей Денисенко.

Как пандемия COVID отразилась на производственных процессах предприятия? Пришлось ли скорректировать планы по выпуску продукции?

— Никто не предвидел, что что-то подобное вообще может произойти. Мы уже морально готовы к кризисам экономическим в чистом виде, к резким колебаниям валютных курсов — всё это приходилось преодолевать уже не раз. Хоть и называется «легкая промышленность», на самом деле это тяжелый труд.

Но тут ситуация была просто безвыходная: розничные магазины были закрыты три месяца, соответственно, все это время — полное отсутствие поступлений выручки. Так или иначе, весенний и фактически весь летний сезон мы пропустили, и нераспроданные складские остатки лягут на следующий год.

Потому что коллекцию «весна-лето» мы еще за восемь месяцев разработали и запустили в производство, чтобы сформировать остаток, без стопроцентной гарантии, что покупатель придет и купит. И в этом году в силу обстоятельств покупатели просто не дошли до магазинов. А показатели рентабельности в обувном производстве не столь высокие, чтобы обеспечить определенный запас прочности: обязанностей по погашению банковских кредитов, уплате налогов никто не отменял, да и зарплаты должны выплачиваться своевременно.

Почему рентабельность невысока?

— Приходится выстраивать ценовую политику с оглядкой на серый импорт из Китая. И когда правительство, наконец, вплотную занялось этой назревшей проблемой, предусмотрело сквозной НДС, появилась новая напасть — посылки из Китая. Это выбивает экономическую базу из-под ног не только отечественных производителей, но и законопослушных импортеров. А вообще, знаете, если бы пандемии не было, ее стоило бы придумать, потому что в этой стрессовой ситуации все мобилизовались, государство своевременно оказало поддержку бизнесу. Управленческий персонал проявил настоящую стойкость и преданность делу. Если рядовые работницы фабрики просто находились дома на изоляции и получали полную зарплату, то административные сотрудники пребывали в интенсивном, напряженном рабочем процессе, при этом эмоциональный фон был тяжелым: все переживали за семьи, за близких. Поначалу же никто не знал, как события будут развиваться, насколько серьезной окажется эпидемиологическая угроза. Боролись за предприятие, за коллектив.

Из-за пандемии и закрытия государственных границ нарушились экономические связи с Китаем, Италией, Польшей, даже сейчас некоторый отголосок чувствуется. Пошив обуви — это не компьютерная программа, которую можно написать на удаленке. Выбор материалов, фурнитуры все равно подразумевает личное присутствие, живой контроль.

«Юничел» — один из брендов, который давно вышел за пределы родного региона. Количество магазинов, работающих под брендом «Юничел», позволяет говорить о некой статистике, срезе потребительских предпочтений. Как это отражается на ассортиментной матрице фабрики?

— Если говорить о рыночной среде, то конкуренция с каждым годом всё сильнее обостряется.

Потребительский спрос падает. На фоне снижения реальных располагаемых доходов населения, которое наблюдается на протяжении последних пяти лет, постоянно повышаются коммунальные тарифы, растут цены в магазинах. И в структуре расходов семей все меньше остается на промышленную группу товаров. Плюс люди сильно закредитованы, причем еще по старым, завышенным ставкам.

Относительно спокойны за свое будущее разве что работники бюджетного сектора и госпредприятий. Банковский сектор вообще не испытывает никаких трудностей. У металлургических гигантов небольшая просадка объемов производства и выручки — фактор, растянутый во времени. А сильнее всего во время пандемии пострадали именно торговля и легкая промышленность. Кризис коснулся сильно порядка 30% населения, занятых в этих сферах.

Понятно, что под все возрастающим давлением снижения потребительского спроса создание правильной, выверенной ассортиментной матрицы становится делом первостепенной важности. Мы провели огромную аналитическую работу, запустили два программных продукта по управлению остатками по прогнозированию спроса, и это большое подспорье и конкурентное преимущество. Модельный ряд, представленный в фирменных магазинах, меняется: в Сургуте он иной, чем в Краснодаре или в Оренбурге. С другой стороны, если сильно распыляешься, рискуешь потерять свою аутентичность. Сегодня наша доля рынка — всего один процент: по статистике, в стране продается чуть более 300 миллионов пар обуви в год. Мы производим три миллиона пар. И если бесконечно расширять ассортиментный ряд, однозначно возникнут трудности с остатками. Это не совсем правильный путь. Кроме того, как известно, у каждого бренда есть собственная ДНК, с которой не стоит злоупотреблять, устраивая слишком смелые эксперименты.

Фабрика находится на Урале, где холодные зимы и короткое лето. Тем же китайским производителям достаточно сложно представить, что такое ждать общественный транспорт на остановке в минус тридцать. А мы это знаем. При этом, конечно, важно уловить верное соотношение эстетики и практичности продукции.

А вам не кажется, что такой аспект при выборе обуви, как практичность, постепенно отходит на второй план? К примеру, я вспоминаю, как мама доставала из-под кровати чемодан с зимними сапогами, которые носились три, а то и пять сезонов, и им сносу не было. Сейчас мне сложно себя поставить на ее место.

— Изменение поведения потребителей — общая история, которая затронула все группы потребительских товаров. Проблема в том, что в большинстве случаев добавленная стоимость формируется не за счет высокого качества, а за счет наклеек с раскрученными лейблами, красивой упаковки. Но это путь в никуда. Если же говорить о быстрой сменяемости моделей — да, наверное, хотелось бы иметь двадцать пар обуви под каждый наряд. Но с другой стороны, обстоятельства уже заставляют нас всерьез задуматься об экологичности. В Италии, где особенно сильны традиции обувного производства, до самого последнего времени было принято заменять сношенную подошву и продолжать носить одну и ту же пару на протяжении многих лет. А у нас и обувные мастерские постепенно исчезают: проще выбросить и купить новую пару, чем отремонтировать. Но старая обувь не растворяется в воде, никуда не исчезает — получается, мы, как саранча, все сильнее захламляем планету. Здесь еще предстоит провести большую работу по переосмыслению модели потребления. Мы пока только в начале пути.

Во время пандемия сфера e-commerce ожидаемо показала взрывной рост. «Юничел» сотрудничает с площадками-маркетплейс, развивает собственный интернет-магазин. Удалось ли за счет онлайн-продаж хотя бы в какой-то мере компенсировать просадку из-за закрытия магазинов? Верите ли в тотальную победу онлайн-торговли?

— Конечно, доля интернет-заказов выросла существенно, фактически вдвое в сравнении с доковидными временами. Но это, скорее, сыграл роль эффект низкой базы.

Все-таки обувь — довольно специфичный товар: нет никаких гарантий, что пара, выбранная без примерки, действительно будет удобна в носке. Она может быть красивой, стильной, актуальной, даже подойти по размеру, но не сесть на ногу. Специфика обувного бизнеса в том, что 70% коллекций обновляется к каждому сезону: фасоны, модели, то есть каждый раз это совершенно новая история. Обувь не купить без примерки.

Поэтому даже на развитом американском рынке доля продаж через онлайн-каналы — не более 20%, и, как правило, лидирует электроника с заранее понятными характеристиками, а если делать срез по обуви, то окажется всего процентов пять. Пока люди все-таки предпочитают прийти в обувной магазин, чтобы примерить несколько пар, подержать в руках, оценить фактуру и материал, сравнить модели по удобству посадки. Поэтому даже крупнейшие площадки-маркетплейсы, как WildBerries и LaModa, стремятся сегодня открывать собственные магазины. Продажа через интернет-каналы в большей степени актуальна для маленьких обувных производств, которые выпускают ограниченные партии товара, — в таком случае это позволяет сократить определенные издержки на построение собственной розничной сети: аренду, налоги, зарплату продавцов, кредитование остатков.

Долгое время розничная сеть «Юничел» развивалась в формате стрит-ретейла, и лишь совсем недавно стало открывать фирменные отделы в торгово-развлекательных комплексах. Почему?

— На Урале и в Сибири, где погода часто нестабильная, ТРК привлекают людей как место прогулок, дружеских встреч, семейного досуга. Арендная плата там заметно выше, чем в стрит-ретейле, но зато есть возможность представить продукцию несколько иной ценовой категории. И все-таки, как мне кажется, с позиции восприятия бреда, исходя из исторического опыта, фирменные магазины в местах с хорошей проходимостью гораздо предпочтительнее.

У нас в крупных городах магазины есть в каждом районе города. Мы на протяжении многих лет, развивая сеть, реализовывали идею доступности: семейные магазины, где можно обуться всей семьей, должны быть в шаговой доступности, рядом с домом. Хорошо бы, чтобы крупные торговые комплексы переняли западную традицию, согласно которой в Европе и США устанавливаются дни, когда в магазинах повсеместно начинаются сезонные скидки, так все находятся в рамках единой конкурентной среды. В России это пока никак не регламентируется, и, к сожалению, если какой-то из игроков вдруг решит упасть в цене, остальным тоже приходится подстраиваться. Это приводит к необоснованному демпингу, который отъедает оборотные средства и идет во вред рынку, не дает нормально развивать бизнес.

Весной вступили в силу законодательные изменения об обязательной маркировке обуви. На ваш взгляд, как это отразится на обувном рынке, снизит ли поток контрафактной продукции?

— Ситуация на самом деле двоякая. Изначально идея была шикарная: с помощью специального QR-кода, который размещается на упаковке, можно отследить весь путь товара от производителя до прилавка, всю цепочку поставщиков. Но в процессе реализации вдруг появилась некая частная компания, которая извлекла бы из всей этой прекрасной затеи собственный, и весьма немалый, коммерческий интерес. И мы, будучи одними из инициаторов всей этой истории, почувствовали, что нас просто предали, потому что весь смысл был не в том, чтобы просто известить покупателя, что он приобретает контрафактный товар и оставить это на его совести. Там сразу должна быть заложена возможность направить заявление в налоговую службу: если продукция неизвестного происхождения, значит, налоги не уплачены. Очевидно, что работа с обращениями огромным пластом ляжет на плечи надзорных органов, которые просто захлебнутся в их количестве, поэтому следует предусмотреть некий переходный период. Хотя на самом деле все возможности по контролю контрафакта есть и сейчас.

Поддерживая политику российской державности, государство стремится сплотить бывшие союзные республики, в том числе за счет создания единого экономического пространства. И к сожалению, некоторые страны, имеющие общую границу с Китаем, злоупотребляют тем, что таможенного контроля на границе с Россией нет. Распутывать подобные правонарушения — дело безнадежное, в большинстве случаев правоохранительные органы только разводят руками. Как ответственные участники рынка мы постоянно поднимаем эти вопросы, возможно, не слишком удобные для стран-участников Евразийского союза, потому что придерживаемся позиции, что все должны жить и работать в равных условиях.

Если бы все в нашей стране жили за счет экспорта нефти и газа, было бы здорово, если бы все импортные товары завозились в страну без уплаты таможенных пошлин. Но так как 99% населения страны не являются получателями природной ренты, государство, создавая неравные условия для отечественных предприятий и импортеров, подталкивает бизнес к тому, чтобы закрыться и распустить людей по домам.

В начале года «Юничел» озвучила планы по реконструкции здания старой обувной фабрики на набережной. На какой стадии находится этот проект?

— Изначально городская администрация поставила задачу, чтобы к моменту возведения конгресс-холла, то есть к маю этого года, были завершены все строительные работы и выполнено благоустройство территории. Мы по-честному взялись за эту нагрузку. Но затем объявили, что саммит ШОС переносится в Санкт-Петербург, строительство конгресс-холла заморожено, так что рядом со зданием обувной фабрики так и остался пустырь, на котором в ближайшие годы точно ничего не появится. Так что, с учетом откровенного отсутствия поступлений выручки на протяжении нескольких месяцев нашлись задачи, скажем так, более приоритетные — строительство пока приостановили. Но обязательно достроим, в планах — до конца года коробку закончить и приступить к благоустройству.

Проект симпатичный, креативный, разработан дизайнерским бюро «Esher» — уверен, здание на набережной станет украшением центра города. «Юничел» является одним из наиболее узнаваемых брендов Челябинской области, с давней и славной историей: в старое здание на набережной в годы Великой Отечественной войны эвакуировали Харьковскую обувную фабрику, нельзя цинично относиться к истории. Мы сохраним старое здание, а вокруг построим несколько современных строений.

Дизайн и мода во многом зависят от настроения людей: если утром выпить кофе, наслаждаясь прекрасным видом на реку, — это одна атмосфера, а когда вокруг унылые серые многоэтажки и ощущение неустроенности — совершенно другая. Хотелось бы остаться в истории города в том числе и с каким-то значимым, красивым зданием. Планируем разместить там административный блок, центр разработки, модельеров, даже мелкосерийное производство.

Сочной, красивой картинки на обувном производстве нет: женщины в униформе, конвейер, промышленные швейные машины… А современные технологии уже позволяют создать обувь по индивидуальной мерке, отсканировав и создав многомерную компьютерную модель стопы, и вот это довольно зрелищно и позволяет вовлечь человека в процесс создания обуви, дает почувствовать связь с брендом.

Что, на ваш взгляд, необходимо, чтобы в регионе появились сильные бренды не только в металлургии и пищевой промышленности?

— В нашей стране слово «бизнесмен» чуть ли не ругательное, хотя хлеб предпринимателя на самом деле тяжел. Каждый сотрудник компании, если сложить зарплату и налоговые отчисления, обходится тысяч в шестьсот в год, но эту социальную нагрузку мало кто замечает, зато контроля, административного давления становится все больше, а денег свободных на развитие не остается совсем.

И становится обидно, когда обывательское мнение о предпринимателях-«хапугах» разделяют, казалось бы, компетентные сотрудники проверяющих ведомств. Которые, складывается такое ощущение, стремятся зарабатывать на убытках, создавая лишние проблемы бизнесу, вместо того, чтобы задумываться о росте налоговых отчислений, создании благоприятного инвестклимата. Им проще раздербанить предприятие, разорвать на куски в рамках процедуры банкротства — нет задачи оздоровления бизнеса.

Но распродажа имущества на растущем рынке — это одна история, а когда кризис кругом, и стоимость активов стремится к нулю — это просто разорение бизнеса, причем даже без особой выгоды для государства. Даже если предприятие всё, что доначислили после проверки, добросовестно выплатило, ущерб возмещен, уголовное дело никто не закроет: факт нарушения же зафиксирован. Давно пора менять этот тренд, чтобы по экономическим делам было больше оправдательных приговоров.

Как выстраиваются сейчас и как должны выстраиваться взаимоотношения между бизнесом и властью?

— Фактор личности руководителя крайне важен. Если бы мы на предприятии разводили демократию, по каждому мелкому вопросу собирали совещания, то в предприятие советов и превратились бы. Все идет от первого лица.

И, как мне кажется, региональным властям пришло время серьезно поставить вопрос по «прописке» бизнеса. Оффшоры должны стать матерщинным словом. Большинство налогов и так уходит в Москву и в лучшем случае возвращается в регион в виде дотаций и субсидий, поэтому у региональных властей, как мне кажется, должно быть четкое понимание, что нужно развивать бизнес, который платит налоги здесь, в местный бюджет. Инвестиционный климат в конечном счете заключается в ожидании, что в будущем будет все хорошо. А главная проблема предпринимателей — государственное регулирование деятельности. Последний яркий пример — сеть «Красное&Белое», которая сменила адрес регистрации и приобрела столичную прописку после того, как доначислили миллиарды неуплаченных налогов. Потом, как водится, разобрались хорошенько, и доначисление ограничилось уже миллионами, но осадок, как говорится, остался, и бизнес с громадными оборотами уже был потерян. И это глобальная проблема.

Позиция налоговой в вопросах контроля контрагентов на предприятии предполагает, что мы сами должны проводить настоящие расследования по каждому в отдельности. Мы — предприниматели, это не наша забота! Причем сложилась порочная практика — налоговая утверждает: контрагент вашего контрагента не уплатил НДС, ну-ка, переделывайте отчетность! А это повышает стоимость поступившего товара на 20%. Нарушение вообще нас не касается, но с крупного предприятия, которое на виду, все законы соблюдает, понятное дело, взыскать проще, чем каких-то жуликов разыскивать. И вот этот гнет ощущается постоянно: никто об этом вслух не говорит, но все в курсе, что сверху спускаются четкие планы по доначислению налогов. До абсурда же доходит: был год, когда я в налоговой чаще показывался для дачи пояснений, чем маму родную видел! Необходимо создать комфортную среду для взаимодействия бизнеса, государства и проверяющих органов, чтобы не возникало подобных перегибов.

Не секрет же, что сейчас идет конкуренция не только между странами, но и между регионами — сколько уже челябинских предпринимателей сменили регистрацию из-за разницы налоговой ставки в 1-2% на Пермь и Ижевск? А сколько еще сбегут, как только узнают, что там еще и смотрят более-менее лояльно, не кошмарят бизнес?..

Бизнес в Челябинской области долгое время обижали, притесняли, он живет фактически в военном положении, обороняется, а к нам приходят и начинают убеждать: а давайте благоустройством города займемся, фасады в порядок приведем? Да мы-то и не против совсем, но хотелось бы сперва отношения развернуть в сторону конструктивного диалога. В том же Китае, к слову, государство зарабатывает на эмиссии денег, банковском секторе, крупных инфраструктурных проектах, при этом половина легкой промышленности вообще находится в теневом секторе, и на это негласно закрывают глаза, потому что создаются рабочие места, выплачиваются зарплата и тем самым поддерживается социальная стабильность. Хорошо бы присмотреться к китайскому опыту и попробовать создать капиталистическую экономику с элементами социализма, так сказать, с человеческим лицом. Дико выматывает, если постоянно жить в режиме латания дыр. А нам оптимизм никак нельзя растерять.