«Предприниматель смотрит на Челябинск и говорит: "Не, ребят, я там без штанов останусь"»

Когда в Челябинске появится избранная власть, люди не обрадуется, а ужаснутся: будут вытащены наружу все настоящие проблемы, убеждён политолог, старший научный сотрудник Института экономики УрО РАН Александр Подопригора. Журналист CHEL.DK.RU поговорил с экспертом о том, есть ли альтернатива на ближайших выборах в Законодательное собрание, чем отличались политики прошлого и почему регион комфортен для олигархов, но до сих пор не привлекает средний бизнес.

С точки зрения политолога, какие проблемы для жителей региона сейчас ключевые?

— Я бы назвал две связанные проблемы. Первая — это резкое снижение качества жизни людей. Даже по официальной статистике мы видим провал реальных доходов населения. Они и так падали последние пять лет в среднем на 4% в год. А за первый квартал 2020-го — это, на минуточку, докоронавирусное ещё время — рухнули в Челябинской области на 16,6%. При этом в среднем по России — на 0,2%, это дикая разница. Рынок услуг за второй квартал упал на 24%, а это — малый бизнес, люди, которые не только кормили себя и свои семьи, но и поддерживали платежеспособным спросом другие отрасли.

Государство просто бросило их, де-факто признав «социально чуждыми», в отличие от бюджетников, пенсионеров и госслужащих — хотя и эти в большинстве своем вовсе не шикуют, но они хотя бы не теряли ежемесячных доходов. И это рождает у людей сильное недовольство, ощущение несправедливости, недоверие к власти. 

Это, конечно, касается не только проблем, связанных с пандемией. Но я часто встречаюсь с предпринимателями и слышу от них, что вся декларируемая помощь малому бизнесу (копеечная, на самом деле) во время «коронакризиса» была обставлена массой дурных условий, которые выполнить невозможно, и поэтому за ней многие даже не обращались. То есть эти люди из личного кармана оплатили неадекватную политику властей.

Но за проблемы этого уровня отвечают федеральные власти? Или что-то на уровне региона можно было выстроить иначе?

— Конечно, можно было. Известно, что федеральные власти благоразумно заявили губернаторам: сами решайте, какие нужны ограничения, кому и как помогать. И в разных регионах политика по отношению к частному бизнесу была разной: где-то, как в Москве были очень жесткие ограничения, хотя целый ряд отраслей продолжали работать.

В других регионах — Ярославле, Туле, Питере, ряде других — ограничения были гораздо более щадящими для бизнеса, а условия помощи — проще. Они и пострадали значительно меньше. В Челябинской же области собрали худшее из обоих вариантов. Объявили «для отчёта» жесткий карантин, но при этом его мало кто соблюдал.

Все промышленные предприятия, транспорт и стройки работали, подпольно работали и дорогие рестораны, фитнес-центры. Все об этом прекрасно знали. А рядом — закрытые кафе, маленькие магазины и парикмахерские. Их собственники и коллективы каждый день теряли последние деньги, глядя на все это.

Такой «карантин» оказался не только социально вредным, но и эпидемиологически неэффективным. Жёсткие ограничения вводились в области, когда ежедневно заболевало порядка 30 человек и не было смертей. А сняли его, когда заболевало по 130 и каждый день умирали 3-5 человек. Да и этой статистике никто не верит.

При этом бравурные лозунги и пустые обещания властей всё больше раздражают людей. Они хорошо видят эту фальшь, отказываются понимать и принимать происходящее. Это лобовое столкновение жизни и неправды и есть сейчас ключевая политическая проблема. А вовсе не партийные склоки и интриги. И даже не коррупция, к которой все привыкли.

На этом фоне был опубликован рейтинг инвестиционной привлекательности, в котором область упала. Почему региону так важно стремиться поднять свои позиции?

— Это один из главных вопросов с точки зрения качества жизни и перспектив региона. Область действительно сильно сдала позиции в национальном рейтинге за прошедший год. И теперь областные чиновники говорят: «Да вы не смотрите на этот рейтинг, лучше посмотрите, как объем инвестиций растет». Они намеренно передергивают, ведь национальный рейтинг инвестиционной привлекательности регионов — не про объём инвестиций, он про режимы, комфортные для бизнеса. Это, в основном, оценка самих предпринимателей, не подконтрольных чиновникам.

Попробуйте сейчас получить землю под застройку в Челябинске. Только «своим», только коррупционным путём. Попробуйте войти в транспортный бизнес — голову потеряете. Парковки — вообще жесть, 90-е отдыхают. Но это и есть инвестиционный климат. А объём инвестиций — это про другое.

Можно, конечно, хвастаться, что в прошлом году ММК сдал аглофабрику, а РМК построила Томинский ГОК. Сложите все их миллиарды в большую кучу, и вы получите достойный объём инвестиций!

Да, Рашников, Алтушкин, Аристов, Комаров — большой бизнес, масштабные проекты. Но таких у нас по пальцам одной руки сосчитать можно. Они свои интересы защитят при любом инвестиционном климате. А обычный предприниматель?

Который готов вложить свои не очень большие деньги в то, чем реально пользуются и за что платят обычные люди? В жилье, торговлю, спортивный или сервисный проект. Он смотрит на реальную ситуацию в Челябинске и говорит: «Не, ребят, я туда не пойду, я там без штанов завтра останусь». И когда к такому выводу приходят многие, жизнь в Челябинске останавливается, потому что самые активные люди не видят перспектив и уезжают. И деньги «утекают»: как подсчитал экономист Гордеев, порядка 200 миллиардов рублей ежегодно. Представьте, как выглядел бы Челябинск, если бы эти деньги и эти люди оставались здесь?

Насколько проблема с инвесторами — политическая?

— Проблема даже метафизическая. Власти смотрят на частный бизнес как на обременение, не обязательный и даже чуждый элемент. Если, конечно, он не принадлежит их друзьям и не приносит чиновникам «откаты». Но только защищенная законом массовая частная инициатива способна преобразить самые «отпетые» территории к лучшему.

Это всем известно примерно с античности, но у нас такое понимание политики — как преображения жизни людей через освобождение их собственной инициативы — не приживается.

Власть в России боится свободных, самодостаточных людей — ведь им такая власть не нужна, они легко справятся сами. Ровно потому она боится и местного самоуправления — ведь такие люди могут прийти в городские думы и администрации. Это тотальное, невротическое отторжение свободы — главная причина наших бед и вечной неустроенности.

Почему в таких условиях частные предприниматели так политически пассивны? Где те, кого они отправляют во власть представлять свои интересы?

— Им некуда их направлять. Дума и Заксобрание — декоративные институты. Люди, сидящие там, ничего не могут и не хотят, кроме как решать свои личные дела. Конкурентная публичная политика ликвидирована, а демократические процедуры имитируются ради сохранения у власти тех, кто сидит там десятилетиями. Предприниматели это понимают, и лучшие из них во власть давно не ходят — чего зря деньги тратить?

Вот производит человек какие-то задвижки, краску или мебель. Он не обязан заниматься политикой. Он хочет иметь возможность осознано проголосовать. Но для этого должно быть политическое предложение, сформированное под его запрос на конкурентном политическом рынке — ровно так же, как он делает свою мебель под запросы заказчиков в условиях жесткой конкуренции.

Но мы видим «оппозиционные» партии-симулякры, которые ходят в областную администрацию и в «Единую Россию» и получают там указания. Зачем их поддерживать? Еще одного жулика посадить себе на шею?

И все же через месяц выборы. Ожидать ли, что в областном Заксобрании как-то изменится расстановка сил?

— Когда журналист задаёт эксперту вопрос: «А спрогнозируйте итоги выборов», в этом есть большая доля лукавства. К нему все так привыкли, что уже и не замечают. Ведь прогнозировать можно только открытый и честный процесс, на базе достоверных данных, которые годятся для расчетов. У нас ничего такого нет. Есть гадание на кофейной гуще и глупый пиар, которые призваны прикрыть грубые манипуляции, которые стали главным содержанием «выборов».

Посмотрите, ведь еще месяц назад все были уверены, что выборы 13 сентября пройдут в один день, в соответствии с законом. Да, уже тогда Госдумой был принят закон о трёхдневном голосовании, но там прописано: менять порядок голосования можно в течение 10 дней после официального объявления избирательной кампании. Кампанию у нас объявили 10 июня, поэтому выборы должны были пройти по старой процедуре.

Но тут случился Хабаровск и нам сообщили, что ЦИК имеет право менять порядок голосования в случае чрезвычайных обстоятельств. Например — эпидемии. И наши выборы пройдут по факту в три дня, примерно в том же балаганном режиме, что и «плебисцит».

Не будем держать людей за дураков: это решение принято не из-за коронавируса, а потому что «партия власти» уверена, что не выиграет честно эти выборы. Какая эпидемия? Достаточно выйти на улицу: всюду полно людей, в ресторан вечером не попасть без брони, все забито. Работают бассейны, фитнес-центры, торговые центры и так далее. Это безопасно. А на избирательный участок прийти, оказывается, жуть как рискованно. Значит, готовятся масштабные манипуляции. А вы спрашиваете про научные прогнозы.

Чего же ждать от этих двух дополнительных дней?

— Я часто общаюсь с представителями разных партий. Все сходятся в понимании, что эти два дня будет интенсивный «подвоз» избирателей, лояльных власти. Тех, на которых можно надавить, запугать, пообещать отгулы или премии. А 13 сентября, когда пойдут нормальные избиратели — чем ниже явка — там лучше для «Единой России», потому что дело уже будет сделано. Поэтому кампании в публичном пространстве сейчас не заметно, многие понятия не имеют, что в сентябре какие-то выборы.

Подписи на выдвижение в Заксобрание были фикцией? Или независимый человек или партия мог их собрать?

— Сбор подписей за выдвижение «малых» партий — «серый» политический бизнес, который курируется местными властями. Есть база людей, которые постоянно подписываются за деньги. Это люди, как правило, малообеспеченные, они все находятся в списках городских соцслужб. Пенсионерке за 100 рублей чего бы не подписаться? Чиновники говорят «согласованным» партиям: «Хотите зарегистрировать список? Мы вам продадим «чистые» подписи, но только если вы будете делать, что скажем». А если партия позволяет себе лишнее, она не соберет необходимое число подписей, их почти невозможно собрать за такой срок, зато легко забраковать. Какая уж тут независимость.

Как обычному человеку сделать итог выборов более непредсказуемым?

— Сейчас вопрос, к сожалению, невозможно ставить так: мне нужна партия, которая полностью отражает мои интересы. Которая за либерализм, например, или коммунизм.

Речь о том, чтобы ликвидировать монополию «партии власти», потому что любая монополия — это бесперспективность, социальные болезни и деградация. Но монополия очень удобна действующей власти. Она, в том числе, благоприятствует коррупции.

Например, мы с коллегами-экспертами не раз обращались к депутатам областного Заксобрания с предложениями потребовать от губернатора (тогда это был Дубровский, до него – Юревич) хоть как-то обосновать некоторые решения. Такие, как выделение сотен миллионов рублей на дотации частным авиакомпаниям — «Уральским авиалиниям» и «Ямалу», миллиардов — на конгресс-холл и пресловутую ВСМ.

Но они даже слышать об этом не хотели! Ну как же: губернатор пришел, попросил, «партия власти» единогласно одобрила. Зачем им какие-то споры? Они же завтра к этому губернатору придут о чем-то своем просить. И где теперь тот «Ямал»? Кто вернет эти 250 млн в бюджет? Депутаты от «Единой России»? 

Хотя бы для этого нужно прийти на выборы: чтобы разочаровать нашу власть, которая очень хочет, чтобы мы туда не ходили.

То есть, на ваш взгляд, монополия разрушаема и можно говорить о некоей интриге выборов в ЗСО?

— Их интрига в том, что местная власть, слишком сильно опасаясь поражения, своими руками создала для него условия.

Сложилась ситуация черно-белого персонального выбора, очень понятного всем. Он таков: или «Единая Россия», олицетворяемая Текслером — или Валерий Гартунг, лидер областной «Справедливой России». Если эсеры сумеют привлечь на участки людей, недовольных нынешней ситуацией, — а таких абсолютное большинство — и организуют наблюдение, они смогут набрать большинство по спискам. И тогда голоса малых партий уйдут уже к ним.

Даже официальные итоги «плебисцита» по Конституции показали, что около 30% проголосовавших избирателей (в крупных городах – больше, причем на участки пришло меньшинство несогласных) высказались против предложений власти. И учтите, что в мае местная ЕР не смогла, без чудовищного давления и массы скандалов собрать на свои праймериз даже 7% избирателей. Вот вам и вполне достоверные оценки протестного потенциала.

И где же тогда активная кампания «Справедливой России»? Гартунг «сольёт» кампанию партии в интересах власти?

— Гартунг — опытный политик, он впервые избирался в Госдуму, страшно сказать, в 1997 году. И он прекрасно понимает, что выборы в плане агитации делаются в последние 10 дней перед голосованием. Он обладает 100% известностью, ему не нужна большая агиткампания — нужно просто находиться в бюллетене рядом с кандидатом от «Единой России».

Разумеется, Гартунг не раз совершал сделки с властью — в том числе, в ходе последних губернаторских выборов. Нельзя полностью исключить, что мы увидим такую сделку и сейчас, но это маловероятный сценарий. Ведь тогда у Гартунга не было никакого интереса бороться: Текслер был согласован в Кремле.

А сейчас приз есть — победа, резкий рост политической капитализации, новые перспективы. К тому же у губернатора сейчас просто нет тех ресурсов, которыми можно убедить популярного политика отказаться от победы и понести сильнейшие репутационные потери. Сделка — это всё-таки когда ты мне предлагаешь что-то более для меня существенное, чем то, что я могу уступить тебе.

Губернатор целого региона не найдёт ничего, чтобы предложить? Или понятие «хозяин области» ушло в прошлое?

— Давно. Губернаторы вообще сейчас доведены до уровня «политического ничтожества». Все главные ресурсы регионов давно поделены влиятельными группами, которые решают свои вопросы в Москве.

А губернатора в любой момент могут снять или даже арестовать: при этом протестовать, как в Хабаровске, никто не выйдет — даже наоборот, люди, скорее, будут праздновать.

Текслер не является харизматическим лидером, он не пользуется особой популярностью у населения, а потому его лидерство в списке «Единой России» мало что даст этой партии. Но он и сам ее сторонится: на его агитационных баннерах с лозунгом «Кто, если не мы?» нет даже названия партии.

Это натуральное шулерство, вообще-то: нам предлагают проголосовать за Текслера, которого уже избрали год назад! С него уже результаты спрашивать нужно, а не выслушивать его новые призывы. Но реально-то голосовать придется за ЕР, а не за Текслера. А где она в его агитации? Где этот шарик под напёрстком?

Это вот «Кто если не мы» вообще эффективно технологически?

— Кампания содержательно цинична. В слогане «Кто, если не мы?» читается послание жителям области: давайте, делайте добрые дела, помогайте старым, малым, больным, бедным. Делайте это сами, только отстаньте от нас, от власти — мы тут ни при чем.

Так выглядит предвыборная агитация «Единой России» в этом году

Не вопрос, хорошо! Но тогда верните сначала нам то, что отобрали. Прежде всего — деньги и полномочия: контроль за бюджетами и местное самоуправление, а это подразумевает честные выборы.

Тогда мы запросто без вас обойдемся. А делать главным лозунгом власти: выплывайте самостоятельно, а мы будем осваивать ваши деньги, игнорируя ваши права — это сильно не уважать тех, к кому с такой агитацией обращаешься.

Чем политика Текслера, на ваш взгляд, отличается от политики Сумина, Дубровского, Юревича?

— У тех была очевидная заинтересованность в реальных проектах, часто сомнительных, несущих личную выгоду. Но это был прямой интерес что-то здесь сделать и «продать» это населению. И что-то делалось.

При Юревиче, а до того при Сумине серьезно изменилось к лучшему качество повседневной жизни челябинцев: все эти дороги и торговые центры, кафе, спорт, новое жилье, сфера услуг.

Да, большая часть всего этого делалась «лишь бы продать», а принадлежала «маркизу Карабасу». Но ведь пользовались-то этим люди, у которых раньше таких возможностей не было! А Текслер — карьерный назначенец, он отбывает здесь свой срок. У него один интерес: не провалиться слишком громко. Поэтому мы видим лишь имитацию дел, под которой нет ничего.

А как же акцент на благоустройстве Челябинска? Кажется, он есть: и новые люди попали в команду мэрии, и в повестке эта тема, и какие-то преображения заметны.

— Я бы не связывал однозначно назначения в мэрии с Текслером, а их качество вообще отдельная тема.

Что касается благоустройства… Мы настолько развращены неэффективностью местной власти, что рады восхищаться: «как хорошо, что 100 деревьев высадили и только 50 из них погибло»! «Как хорошо, что отремонтировали набережную и украли только половину денег!». Ну, ребята, это же не из кармана Текслера и Котовой делается, а из вашего. И это то, чем они обязаны заниматься, причем честно, грамотно и эффективно. Чего мы не видим от слова «вообще».

Смотришь на плитку, которую уложили: самая дешёвая, некачественная, в разы хуже той, которая укладывалась ещё во времена Тарасова. И укладывается по три раза в одном месте. А как идет озеленение, уборка города от пыли?..

При этом в Челябинске так и нет генплана. Написали какую-то странную бумагу, эксперты её раскритиковали, чиновники ее спрятали. На мой взгляд, им очень удобно так жить. Потому что если в генплане написано, что здесь должен быть сквер, то здесь никак не может быть дом или заправка. И не происходит таких скандалов, как с хирургическим корпусом. А если генплана нет, город застраивается «точечно» — так, как решит в каждом конкретном случае хорошо заинтересованный чиновник.

Я уверен, что, когда у нас появится честная, избранная людьми власть, мы не обрадуемся, а ужаснемся. Потому что будут вытащены наружу все настоящие проблемы города.

Я лет десять назад работал на выборах в Городскую думу Челябинска, и мы выяснили, в каком состоянии находятся инженерные коммуникации Ленинского района. Там нет ни одной трубы, которая не была бы в сотне мест прорвана и заткнута деревянными кольями. Это системы жизнеобеспечения —  там все держится на соплях, но никто этим не занимается и даже не говорит об этом.

К чему может привести этот кризис доверия к власти, который сейчас всё более очевиден?

— Вот ты сунул руку в огонь или розетку. И не чувствуешь боли. Значит, сигнал не проходит, связи с мозгом нет, ты — труп. Это проблема обратной связи между властью и обществом, которая сейчас по факту разорвана. Нужно срочно ее восстанавливать и начинать с местного самоуправления, с возвращения прямых и честных выборов глав городов и районов, депутатов. Ведь сменяемость власти улучшает и качество управления, и качество жизни. А это сейчас — главное.